Вадим Булаев - Зюзя. Книга третья

– Значит женщину... Плохо это, знаю... Любишь, любишь... раз – и нету. Кусок себя теряешь.

В издёвку над нами, где-то в зелёной, успокаивающе-шумящей кроне высокого дерева разразился своей певучей трелью соловей. Долго выводил, переливчато, с наслаждением. Не выдержав, я схватил «огрызок» и выстрелил в воздух. Не целясь, просто для шума, чтобы заткнулся. Помогло. Глупая птица умолкла.

– Зря, – укорил Фоменко. – Душевно пел. О красивом. Про обозначение места наших посиделок и упоминать не стану. Дурак... Хорошая была?

– Да...

– Сочувствую, – как мне показалось, искренне, проговорил он. – Достойная женщина в любой эпохе редкость, а сейчас – почти фантастика. Мало их. И нас мало.

– Вы это к чему?

Лицо старика сморщилось, точно сушёный гриб. К знакомым морщинам добавились новые.

– Работа у меня для тебя есть, Витя. Нужная, полезная... Со стопроцентной предоплатой. Если прекратил горевать – расскажу.

Ну, наконец-то! Не ошибся я в нём. Подготовка с прощупыванием закончены, теперь начинается интересное. Не может не начаться. Такие, как Петрович, попросту не умеют сидеть без дела и не вовлекать окружающих в различное дерьмо для реализации своих планов.

Состроив понимающую ухмылку, кивнул головой.

– Излагайте.

– Тогда пойдём отсюда, пока простатит не словили от сырости. По ходу обсудим.

На удивление, шли ходко — у Фоменко точно второе дыхание открылось. Постукивая тросточкой, он весьма бодро семенил рядом, практически не заставляя меня сбавлять темп. Не останавливался, не делал страдальческую физиономию, лишь изредка кашлял в кулак. Ещё и говорить ухитрялся, почти не сбивая дыхания.

— Дело у меня к тебе, Витенька, вот какое. Хочу я с замом своим бывшим посчитаться. И тебя к этому мероприятию припрячь. Вижу это так: первый этап — ты помогаешь мне выйти, куда скажу. Второй — поучаствовать в организации безвременной кончины нового фюрера... Тебе время подумать нужно?

— О чём? Вы пока ничего интересного не рассказали.

— С чего начинать? – посчитав столь нейтральный ответ проглоченной наживкой, бодро уточнил он.

– По порядку. С первого.

– Предложение моё простое. Я тебя вооружаю, одеваю-обуваю, могу золотишка подбросить – правда, потом. С собой у меня ничего ценного нет. Взамен ты сопровождаешь меня до Тулы или её окрестностей. Понимая твою осторожность, уточню — заходить со мной никуда не нужно. Едва выйдем к тамошнему блокпосту или форту — договор автоматически считается выполненным.

Не заинтересовал, о чём я не замедлил сказать.

— Зачем мне возня со старым человеком? Одному и проще, и быстрее. Оружие у меня есть, – не поленился, продемонстрировал калаш, – еду найду. Стоит ли таких рисков упомянутая награда — крепко сомневаюсь. Вы — обуза в данном случае. Опять же, погоня за спиной. И ищут именно вас, моя персона не столь ценная.

Смутить Петровича столь примитивной и одновременно железной логикой не удалось.

— Согласен. Полностью. Но, Витенька, разве я похож на человека, который не имеет туза в рукаве?

Пришлось признать, что нет.

-- Есть ещё что-то?

– Да. Имеется у меня один хороший товар. Дорогой. Редкий. Тебе – в самый раз будет.

От таких купеческих заходов я рассмеялся.

– Андрей Петрович, вы меня как дурачка на рынке обхаживаете. Чего впарить хотите по сходной цене?

Фоменко веселья не разделил. Наоборот – сжался, втянул в голову в плечи, превратившись из обычного старика в некое подобие хищной птицы. Тросточка застучала дробнее, его шаг ускорился.

Догонять не стал. Шёл с прежней скоростью, ожидая продолжения.

– Месть, – прохрипел мой временный спутник. – Посчитаться за ту... или тех, кто у тебя был. Поможешь мне – спишешь свой мужской долг перед ними. Весь или частично – решай сам.

Правду сказал. Имеет козыри. За сегодняшний день я старался не думать о добровольно взошедших на погребальный костёр, однако вечно так продолжаться не могло. И Петрович сейчас подсказал мне именно то самое, верное решение. Я ведь не смогу утереться и забыть. Не смогу и делать вид, что всё в прошлом. Не смогу...

Взял он меня. С потрохами взял своими речами. Однако расстройства от того, что я в очередной раз становлюсь чужой марионеткой с непонятными мне правилами кукловода, не было.

Неожиданно пенсионер остановился. Глубоко, медленно задышал, судорожно зашарил в кармане мастерки. Извлёк оттуда продолговатый белый цилиндрик, вытряхнул из него маленькую пилюльку. Закинул её под язык.

– Нитроглицерин, – устало пояснил Фоменко. – От сердца. Просроченный, но работает. Погоди немножко... скоро отпустит.

Остановился рядом.

– Помочь?

– Нет... Ты о моём предложении думай, а не обо мне. Время дорого.

– Интересное, – не стал я лукавить. – Но как вы собираетесь свою, без сомнения, грандиозную идею в жизнь воплощать?

– Каком кверху, – резко бросил старик. – Деньгами. Другого эффективного оружия у меня нет.

В груди закипела злость! Он что, действительно думает вот так, запросто, одними обобщёнными идеями отделаться?! Навешать лапши на уши – и хватит?!

– Не суетись, молодой! – осадил мой порыв Петрович. – Дай отдышаться. Всё расскажу.

Решив немного потерпеть, обернулся назад, в сторону ненаселённого пункта. Никого. Тишь да гладь. Идеальное спокойствие.

– Пошли...

Изначальный темп давался теперь старику с трудом, однако он не сдавался – шустро перебирал ногами, смотрел вперёд, только шаги его стали помельче и на палку налегал сильнее.

– Я связи наладил... давно... Тайные... – с одышкой заговорил он. – И с югом, и с севером... И везде интерес имел... На всякий случай у верных людей золотишко складывал. На чёрный день... И вывезенное из банков, и... по-всякому получалось. В Туле – тоже. Мы туда семенную пшеницу отправляли. Понемногу – два-три мешка в караване. Кружным путём... Изначально по политическим соображениям, потом оно как-то само наладилось. Выручку там оставлял. Скопилось немного...

– Далеко, – ввернул я замечание.

– Далеко, – согласился Петрович. – И хорошо, что далеко. Там у людей своя кухня, а так – расстояние соседские шероховатости сглаживает... В общем, хочу я нанять пяток толковых ребятишек со снайперскими наклонностями и обратно вернуться.

Звучало наивно, однако в открытую демонстрировать свой сарказм постеснялся.

– Вы действительно верите, что вам вернут ваши накопления?

– Конечно, – даже удивился спутник. – Речь идёт не о той сумме, за которую под нож пускают. Да и я её не увижу. Нужных мне людей мой же партнёр предоставит, рассчитается с ними сам. Ему – прямая выгода и рациональное капиталовложение. После моего возвращения наверняка и скидку требовать начнёт, и прочие удовольствия... От Серёжи он хрен что получит. Им в городе к осени самим жрать нечего станет, с таким военным коммунизмом...