Точи Онибучи - Боевые девчонки. Демон Биафры

Онайи протягивает руку. Ту, что работает.

На груди у нее оказывается ботинок солдата. Солдат резко наступает на нее и приставляет пистолет ко лбу. Вот как, оказывается, все закончится.

– Я ее знаю. – Голос кажется Онайи человеческим. – Мы уже встречались.

– Откуда ты ее знаешь? – раздраженно спрашивает второй.

– Я убил многих стервятников, но покалечил только одну. – Он указывает пистолетом на раздавленную металлическую руку Онайи. – Это я ей руку отсек. – Он поднимает пистолет.

Второй кладет руку на дуло и отводит его.

– Оставь мне. А эту отнеси на корабль. – Кивает на узел, над которым стоит другой нигериец.

Узел извивается и корчится. Айфи. Я скоро приду за тобой.

Онайи сердцем чует, что Айфи видит ее. Айфи знает, как она старалась. Как пыталась спасти ее. Она не даст себе заплакать. Не допустит, чтобы нигерийцы видели ее слабость, не доставит им такого удовольствия. И даже тогда, когда тот, кто назвал ее стервятницей, тащит Айфи прочь, даже когда Онайи остается со своим палачом, когда ее зрение затуманивается и мир теряет краски, она все равно не плачет. Она разрешает себе только одну последнюю мысль. Слово. Имя.

Айфи.

Лицо ее дорогой сестренки – вот последняя картина в голове Онайи перед тем, как раздается выстрел.

Онайи открывает глаза.

Солдат все еще стоит над ней. Но винтовка направлена куда-то в деревья. Ствол дымится после выстрела. Солдат опускает винтовку, не сводя глаз с Онайи. В голове Онайи гудят слова:

– Не благодари, что сохранила тебе жизнь, – говорит женский голос.

Еще одна нигерийская подделка. Она только звучит как женщина.

– Ты все равно долго не проживешь. Просто знай, что я не такая, как он. – Она показывает в направлении ушедшего. – Мы с Дэреном одной крови, и у нас одна миссия, только и всего.

Долгая пауза.

– Я не стану просить прощения за то, что он сделал с тобой в прошлый раз. Вы тогда вообще еще были детьми, но это война. И мы победим.

И она исчезает, как черная ворона в лесу.

Айфи приходит в себя и понимает, что ее тащат через лес. По земле, сухим веткам, камешкам. Щеки все исцарапаны. Вокруг темно. Постепенно глаза привыкают и начинают различать силуэты деревьев и фигуры солдат, которые из предосторожности держатся подальше от лунного света. Она больше не слышит шума сражения и думает, как далеко от лагеря ее уволокли.

Это был сон. Это ей приснилось. Онайи лежит, над ней стоят солдаты. Онайи становится меньше и меньше, а Айфи снова волокут. Онайи все меньше и меньше, и вот ее поглотил туман. Затем выстрел. Нет. Приснилось. Онайи жива. Айфи должна вернуться к ней.

Тут она вспоминает, что попала в плен.

Руки сильно прижаты к груди, щиколотки связаны. Она едва может пошевелиться. Каждый раз, когда она пытается повернуть голову, чтобы увидеть что-нибудь кроме земли, боль пронзает шею.

Мир без Акцента выглядит черным. Она пытается подвигать челюстью, чтобы включить его, но лес остается темным. Устройство молчит и не подает признаков жизни.

Солдаты останавливаются. Державший ее за ноги отпускает сетку. Щиколотки Айфи сильно стукаются, и она вскрикивает от боли. Ошейник жжет кожу. Она стискивает зубы и старается не издавать звуков, чтобы эта штука не впивалась в шею. Просто лежит, пытаясь медленнее дышать, и борется с болью.

Некоторое время ничего не происходит. Айфи пытается подняться. Где бы сейчас ни были солдаты, они, должно быть, стоят неподвижно, как деревья, – еще неподвижнее. Легкий ветерок сдувает листья с ветвей над головой. Айфи хочет кричать и проклинать, звать на помощь и во весь голос орать о величии Биафры – все что угодно, только бы не повиноваться, только бы показать им, что она не сдается. Но без Акцента она совершенно беззащитна. Бессильна. Просто маленькая девочка, и больше ничего.

Она чувствует запах утра раньше, чем видит, что начинает светать. Сладкий дух росистой травы под головой. Теплеет. Сквозь деревья, где-то на горизонте, пробивается голубизна.

Ее вытаскивают на поляну, и кажется, что воздух мерцает. Она жадно вдыхает и видит приближающийся самолет.

Серебристые крылья вытягиваются сверху вниз и сгибаются, чтобы, словно якоря, войти в землю. У него гладкий продолговатый корпус, достаточно большой, чтобы вместить не меньше полудюжины наземных мехов. Задняя дверь открывается, обнажая зияющую пустоту.

Бело-зеленый, который тащил Айфи, пригибается, потом останавливается. Солдаты замирают. Смотрят друг на друга, и один мчится в лес. Айфи вслушивается изо всех сил, пытаясь понять, слышала она что-то или ей мерещится. Но солдат вскоре возвращается, держа за волосы одну из Боевых девчонок. Он держит ее так высоко, что ноги болтаются в воздухе.

Глаза Айфи расширяются от изумления. Как сюда попала девочка, которую она спасла?

Руки стянуты за спиной металлическими лентами. Поймавший ее солдат смотрит на того, который тащил Айфи, потом на остальных. Айфи понимает: их теперь пятеро. Все они обмениваются взглядами, и Айфи догадывается, что они говорят, просто не вслух. Так же, как она говорит с Энаймакой. Говорила.

Девочка встречается взглядом с Айфи, и они смотрят друг на друга. Ее губы плотно сжаты. Она хочет закричать, понимает Айфи, но не станет, не доставит врагу такого удовольствия. Кровь течет из раны у нее на голове, стекает по глазу, но она все равно выглядит дерзко и то и дело извивается в руке своего похитителя.

Солдаты продолжают молчаливо спорить, один качает головой, другой настойчиво кивает. Все это время девочки пристально смотрят друг на друга, и Айфи пытается показать ей, сказать, не открывая рта, что простила ее, что извиняется за свою злость и рада, что девочка жива, и, может, они еще когда-нибудь подружатся…

Девочку бросают на землю, державший ее солдат снимает с пояса пистолет и стреляет. Один раз. Прямо в голову.

– Нет! – вопит Айфи, через боль, пронзающую ей шею. – Нет! – Слезы текут по щекам, она ничего не видит. Жгучая боль поднимается к лицу, к голове, кажется, она вот-вот лопнет. Когда снова удается открыть глаза, сквозь слезы и дымку боли она видит, что девочки больше здесь нет. Вероятно, ее оттащили куда-то в лес. Ее даже не похоронят.

Айфи понимает: ее тоже убьют. Когда один из солдат встает над ней, она свирепо смотрит, вкладывая во взгляд всю ненависть и бешенство, захлестывающие ее. Ее грудь вздымается с каждым вдохом.

Солдат снимает маску и открывает лицо – Айфи никогда не видела такого лица. На плечи солдата спадают серебряные волосы. У него разноцветные глаза, радужка светится золотом, и коричневым, и зеленым. Как у нее. И кожа. Кожа цвета песка. Светлая. Как у нее.

– Все хорошо, Кадан. Малышка. – Солдат щурится и тянется через сетку, чтобы вытереть слезы со щек Айфи грубыми пальцами в перчатках. – Ты скоро будешь дома. – Айфи никогда раньше не слышала такого голоса. Глубокого. Низкого. Лицо у него необычной формы. Не овальное. С плоским подбородком и резко очерченной челюстью.