Александр Михайловский - Низвержение Зверя

Немного помолчав, вождь обвел присутствующих внимательным взглядом и в звенящей тишине сказал:

– Конечно, для обсуждения этого вопроса сюда следовало бы пригласить товарища Молотова, но Вячеслав не зря носит почетное прозвище Каменная Задница. Если требуется претворить в жизнь какой-то конкретный и тщательно разработанный план, то он будет незаменим. А вот если потребуется думать на перспективу, просчитывая варианты действий, то на товарища Молотова где сядешь, там и слезешь. А посему мы поставим его в известность, когда у нас уже будет этот самый конкретный план.

– Насколько я понимаю, речь пойдет о будущем Германии в политическом смысле? – сказала Антонова.

– Вы правильно понимаете, – кивнул вождь, – поскольку на ЭТОТ РАЗ нас никто не будет толкать под руку, мы все сможем сделать наилучшим образом, не оглядываясь ни на Джона Буля, ни на дядю Сэма. Хотя в Соединенных Штатах Америки есть силы, которые будут сходить с ума, если мы не сотрем германскую нацию с лица земли. Но нам от их сумасшествия будет ни холодно ни жарко, ибо наше участие в войне против Японии для Рузвельта есть предмет первой необходимости. Поэтому давайте приступим к обсуждению, не оглядываясь на позиции разных посторонних. Товарищ Антонова, вам слово.

– Итак, – произнесла та, – в результате дурацкого Версальского мира Германию не только принудили к капитуляции и отобрали у нее Эльзас и Лотарингию, но еще и жестоко унизили. И именно это чувство национального унижения и стало лучшим агитатором в пользу Гитлера. Разбираясь с побежденной Германией, мы не должны ее унижать…

– Вы, товарищ Антонова, предлагаете похвалить немцев за все, что они совершили у нас и во всем мире? – с резко выраженным акцентом произнес Берия.

– Совсем нет, товарищ Берия, – ответила Антонова, лишь мельком бросив взгляд на «лучшего менеджера всех времен и народов», – но покаяние и искупление вины не должны сопровождаться унижением. Во-первых – не должно быть передачи немецких земель (в первую очередь разным никчемным полякам) и изгнания оттуда граждан немецкой национальности куда глаза глядят. Не надо отдариваться перед поляками за всходни кресы землями Силезии и Померании. Гиена Европы в принципе не помнит добра, и поэтому чем меньше у нее земель, тем лучше. Даже если она будет существовать в качестве Союзной республики, новыми территориями поляков лучше не баловать. Во-вторых – всем немцам следует поголовно пройти процесс денацификации. Активные сторонники нацизма-гитлеризма, которые способствовали приходу фюрера к власти, члены нацистской партии и преступных организаций СА и СС – все их следует судить особыми трибуналами и депортировать в места с климатом повышенной суровости, а преступников первой категории – попросту расстрелять и тут же кремировать. Ни один палач, насильник и убийца не должен уйти от возмездия. В-третьих – мы должны сразу сказать, что вся Германия – это территория Советского Союза и на ней действуют советские законы и ходят советские деньги. Но немцам и это принципиально важно, гражданский статус надо еще заслужить, а пока они подданные. Государство защищает жизнь, имущество, честь и личное достоинство, законопослушных немцев, но не более того. А для того, чтобы тот или иной немец получил право участвовать в политической жизни, избирать и быть избранным, он должен сотрудничать с советской властью, брать на себя общественную нагрузку, и чем больше он старается, тем скорее станет гражданином…

– Немцы будут особо стараться в написании доносов, – меланхолически заметил Берия, – по-другому они не умеют. Наши товарищи на освобожденной территории Австрии просто завалены работой, потому что с приходом Красной Армии немецкий обыватель занялся привычным делом. Если раньше он стучал на всех, в ком подозревал коммунистов или советских парашютистов, то теперь он в рамках той же традиции доносит на членов нацистской партии, СА и СС.

– Да ну их, – сказал Сталин, – наказывать стоит только за ложные доносы. А если все подтверждается, то пусть стучат. Так мы быстрее очистим эту землю от скверны.

Генерал Василевский смущенно кашлянул и спросил:

– Мы хотели бы знать – как нам относиться к связям наших солдат и офицеров с местным немецким населением? В войсках ходят слухи о том, что в связи с гибелью большинства немецких мужчин советским солдатам, героям-орденоносцам разрешат завести себе вторую немецкую жену…

Тут Сталин от неожиданности закашлялся в усы, а Берия, невозмутимо протерев пенсне, сказал:

– У нас тоже есть сведения о том, что в войсках ходят такие разговоры. Не знаю, что по этому поводу думает товарищ Мехлис, но мне кажется, что во всем этом есть определенная двусмысленность. С одной стороны, у нас совершенно не приветствуются контакты с иностранцами, а с другой – уже объявлено, что после победы над германским нацизмом все страны Европы войдут в состав Советского Союза, и Германия, между прочим, тоже.

– Никакой двусмысленности быть не должно, – сурово отрезал Сталин. – Товарищ Антонова, а что вы скажете по этому поводу?

– По какому из них, товарищ Сталин? – ответила Антонова, – по поводу статуса европейцев – в частности, немцев, как будущих советских граждан – или по поводу возможности разрешения двоеженства в Советском Союзе?

– По обоим, товарищ Антонова, по обоим, – усмехнулся в усы вождь. – Зная вас, я не сомневаюсь, что вы владеете ситуацией.

– Ну что вам сказать… – пожала та плечами, – что касается двоеженства – если рационально, то по итогам войны надо будет провести перепись и подсчитать конечное соотношение мужчин и женщин репродуктивного возраста по всему Советскому Союзу и по отдельным субъектам (в частности, той же Германии), а потом делать выводы. Определенное и немалое количество молодых немецких мужчин находятся у нас в плену, поэтому поверхностное впечатление, что в Германии не осталось цветущих возрастов, может быть ошибочным…

– Как я понял, вы предлагаете отложить этот вопрос на послевоенное время? – сказал Сталин.

– Именно, товарищ Сталин, – ответила Антонова, – с бухты-барахты такие щекотливые и спорные вопросы не решаются. А что касается контактов наших командиров и бойцов с будущими гражданками Советского Союза, имеющих по отношению к ним матримониальные намерения, то, с одной стороны – необходимо бороться с появлением у наших командиров ППЖ [9] ППЖ – походно-полевая жена, – постоянная любовница, следующая за командиром по всем перипетиям его походной жизни. Иногда походно-полевая жена становилась просто женой, как в случае с генералом Рокоссовским, но чаще всего нет. Если в таком качестве выступает иностранка, то это недопустимо и должно вызвать активные действия не только замполита, но и особиста. , особенно иностранного происхождения, с другой, думаю, что этот вопрос тоже следует отложить до Победы. Без официального признания стран Европы частью Советского Союза тут не обойтись, а для этого в них будет необходимо провести выборы и установить законные просоветские правительства. Хотя, исходя из прецедента Ватикана, никто не мешает нам заключить соответствующие соглашения со странами, имеющими законные правительства – то есть с Болгарией и Румынией, а также явочным порядком включить в состав Советского Союза побежденную Германию. А еще будущие советские граждане могли бы получать этот статус в индивидуальном порядке за какие-то заслуги перед Советским Союзом – например, за участие в военных действиях или партизанском движении, направленном против фашистско-сатанинского режима Гитлера, или содействие процессу установления советской власти.