Кристи Голден - Сумерки [litres]

Последние слова предназначались Зекрату. Краем глаза Розмари увидела, как он дернулся, словно от физического удара. Однако его мысли для остальных так и остались закрыты.

«И, пожалуй, худшее: где-то остался мужчина терранов, который не просил этой ноши, однако сделал все возможное, чтобы поддержать Хранителя. Неужели мы позволим этому мужчине погибнуть в одиночестве, терзаемому болью? И все лишь оттого, что нам слишком страшно прийти ему на помощь?»

«Протоссы ничего не страшатся! – яростно возразил Урун, сорвавшись с кресла и рассвирепев от оскорбления. – Ты не хуже моего знаешь, что Аурига готовы хоть прямо сейчас атаковать кого угодно, чтобы отвоевать наш мир».

Розмари полагала, что не понравилась Уруну, однако когда речь зашла о том, смогут ли протоссы (и в частности, Аурига) как следует с кем-то разобраться, она и он, похоже, были заодно. Розмари подумала, что воспользуется этим.

«Речь идет не о страхе или гордости, а о практичности, – произнес Табрен. Вартанил, в силу юношеской горячности, уязвленно глянул на лидера своего племени. – Даже если мы согласимся с тем, что этот Джейкоб Рэмзи и Хранитель, которого он содержит в себе, должны быть спасены, как нам найти их? Что за ужас мы рискуем впустить в этот сумеречный мир, открыв двери для поиска? Я преклоняюсь перед твоей отвагой, Селендис, и твоим энтузиазмом, Урун. И твои, Вартанил, мысли сияют лишь чистейшими намерениями. Но Айур в руинах, и таким же едва не стал Шакурас – кстати, благодаря тому, что мы доверились терранам».

И вновь эта проклятая Керриган. Розмари поклялась, что если когда-нибудь встретит эту женщину, то прежде чем умереть, отвесит ей, по меньшей мере, один чертовски болезненный пинок.

«Я согласен с Табреном, – сказал Нааган, и его ментальный голос звучал глубоко. – Слишком многое находится под угрозой. И все, чем мы располагаем, – вера этой терранки в то, что хранимая Замарой тайна так важна. Исходя из того, что нам известно, Замара могла сойти с ума, и все это – лишь бессвязный бред».

«Ты не касался разума Замары, как я, – выпалил Вартанил. – Иначе не сказал бы подобного!»

Выходка юного протосса вызвала всеобщую волну неодобрения.

«Вартанил, ты не был в Кхале, когда коснулся разума Замары, – мягко напомнил юному протоссу Табрен. – Тебя могли обмануть. А терраны – не протоссы. Обмануть Розмари еще проще».

Чувство замешательства исходило от Вартанила, и даже Розмари, раздраженная таким замечанием, была вынуждена признать, что Нааган говорит разумные вещи.

Селендис, тем не менее, выглядела совершенно невозмутимой.

«Если история Замары – безумие, то тогда почему столь могучее создание, как Улрезаж, проявляет к ней такое пристальное внимание?»

«Ага! – едва ли не с ликованием подумала Розмари. – Скажи ему, сестричка!»

Селендис одарила Розмари короткой озадаченной мыслью, затем вновь сосредоточилась на диалоге с лидерами протосских племен.

Артанис призвал к тишине и обратился к тем, кто еще не выразил своего мнения:

«Решение принимать мне, но я всегда стремился к единству нашего народа. Моэндар, Зекрат – желаете ли вы выступить?»

Зекрат наклонил голову.

«Я соглашусь с решением иерарха. Обе спорящие стороны имеют веские аргументы. Шелак же, в конечном итоге, более привязаны к прошлому, чем к настоящему или будущему».

Он сказал странную вещь, но Розмари подумала, что, судя по всему, это правда. Она была слегка разочарована. Она полагала, что Шелак будут более расположены помочь чему-то, что так глубоко связано с прошлым.

«Принял к сведению, – ответил Артанис. – Моэндар? Что скажешь ты?»

Некоторое время лидер Неразим молчал. Розмари почувствовала, как ее буквально сканируют насквозь: все воспоминания и мысли анализируются, просеиваются, затем отбрасываются. Одно девушка поняла точно – если этот парень типичный образец темного тамплиера, то неудивительно, почему протоссы Айура из-за них так нервничают.

«Как бы это не казалось странным, но я поддерживаю позицию уважаемого коллеги Зекрата, – сказал Моэндар. – Я хочу знать, что планирует иерарх».

Селендис сохраняла молчание, но ее взгляд был прикован к Артанису. Розмари знала, что она протеже иерарха, и этот факт мог подразумевать некое покровительство со стороны последнего. Но Розмари также понимала, что как ни очевидны гордость Артаниса за ученицу и теплое отношение к ней, он достаточно умен, чтобы не позволить личным чувствам повлиять на принятие важного решения.

Артанис перевел взгляд с Селендис на Розмари. Она ощутила его мысли, предназначенные ей одной:

«Розмари Даль, Селендис, чьим суждениям я научился доверять, открыто выступает на твоей стороне. Позволь мне задать тебе вопрос, и я узнаю, отвечаешь ли ты от чистого сердца или же в тебе говорит лишь разум. Действительно ли ты веришь, что эта миссия стоит новых смертей? Ибо я опасаюсь, что дело закончится именно этим».

Розмари не могла скрыть свои чувства к Джейку и даже не стала пытаться. Она хотела вернуть его – живым и счастливым, хотела слышать эту уникальную комбинацию остроумия и глупости, которая отличала Джейка Рэмзи, когда он говорил, думал или действовал. Так что Розмари позволила Артанису увидеть сначала все это, а затем – ощутить безотлагательность, которая звучала в словах Замары; целеустремленность Улрезажа, который каким-то образом связан со всем этим; и то, что он сделал с Сотворенными.

Артанис кивнул, и со всем своим почтением покинул ее разум.

Иерарх поднялся на ноги.

«Я выслушал все стороны. Коснулся разума этой терранки и разума юного Вартанила. Еще раньше, до того как Розмари пришла сюда сегодня, я изучил свидетельства, собранные Селендис. После всего вышесказанного, вот мое решение – мы сделаем все от нас зависящее, чтобы определить местонахождение террана, Джейкоба Джефферсона Рэмзи, и спасти его и Замару, Хранителя».

Розмари закрыла глаза и едва удержалась на ногах от облегчения.

«Далее, мы немедленно попытаемся извлечь Замару из разума Джейкоба, чтобы то, что она знает, могло быть благополучно сохранено, а он мог выжить, как только избавится от ее присутствия. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти их обоих».

При этом объявлении глаза Розмари защипало – должно быть, от крайнего утомления. Она изо всех сил зажмурилась, а потом взглянула на Селендис.

– Спасибо, – произнесла она.

«Я сделала это не ради тебя, – ответила Селендис. – Я сделала это потому, что верю – так будет лучше для протоссов…»

Поколебавшись, она добавила:

«Тем не менее, если мы действительно сможем спасти твоего друга, который выдержал столь многое ради нашего народа… Это хорошо».

«Розмари, я так рад! – это заговорил Вартанил, и его восторг был практически осязаемым. – Сегодня победила истина. Теперь, когда все понимают, насколько это важно, мы, без сомнений, быстро найдем Джейкоба и Замару».