Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

– Сказать тебе, что я отрабатываю сейчас не просто заброс в окно? А рикошет от внутренней стены комнаты дальше, в коридор? – Улыбаюсь. – Бросаю с подкруткой. Основная сложность – гарантированно уложиться с броском во время горения замедлителя.

В принципе, особых секретов уже можно и не делать. Во-первых, он и так увидел всё, что нельзя. Во-вторых, на нашей территории у него и правда нет личных интересов (уж больно от нас далека и его родина, и их армия). Ну и в-третьих, мастер Донг учит внимательно относиться к практическому опыту всех без исключения, даже чайников и ламеров, в области, с которой они сталкивались лично.

Судя по некоторым деталям, которые не подделаешь, Моше о гранатах в окна третьего этажа знает не понаслышке.

– Ещё лучше, – не разочаровывает меня он и глумливо ухмыляется. – Допустим, на окне стекло. Зимой, даже по вашему климату, от холода. Летом – кондиционер от жары. Твоя подкрутка от стекла рикошетит тебе на голову.

– Вообще-то, я об этом думал. Следующим этапом перейду в другой сектор. Там попрактикуюсь уже на окнах со стёклами.

– Не знаю, какие у вас стёкла, а у нас более семидесяти процентов в ряде районов – непробиваемые. Пулями, не то что твоей могучей рукой, – снова на автомате роняет он, погружаясь явно в мысли о Чоу. – А ещё есть такая плёнка, которой можно просто оклеить стекло. Тогда оно от удара треснет, но внутрь не провалится. Твоя граната всё равно тебе же и вернётся. На голову. Аккурат за время работы замедлителя…

А вот после этой ремарки я застываю на месте.

Даже в нашем районе такая плёнка используется доброй третью людей, обычно теми, кто побогаче. Я как-то этот момент из виду упустил.

С учётом большей благополучности того района, там этой плёнки может быть как больше (народ-то побогаче), так и вообще не быть (можно не бояться камней в стёкла от ночных мотоциклистов и аналогичных придурков).

Но заранее об этом не спросишь: «Извините, а в вашем здании стёкла с защитой?»

– Хуясе. – Теперь на бордюр сажусь уже я.

– А почему ты гранатомёт взять не хочешь?! – искренне недоумевает Фельзенштейн. – Если ты не на моё окно охотиться собрался?

Я ничего не отвечаю, он сверлит меня взглядом. Потом до него, видимо, что-то доходит. Он меняется в лице:

– Только не говори, что ты это для собственного города разучиваешь!

– А я тебе вообще ничего не говорил. И тебя сюда не звал.

– Понял, пошёл. – Он примирительно поднимает раскрытые ладони и собирается подниматься, чтоб уходить.

Ловлю его за ремень и рывком сажаю обратно:

– А расскажи-ка мне, мой эгоистичный товарищ, что из себя представляют эти твои маленькие вертолётики? Какое оборудование на них теоретически навешивается? И как они применяются?

– Эти – моя личная разминка. Ну, плюс наблюдение, по большей части. А ты что, не можешь запросить на кафедре тэтэха? – чуть удивляется он. – Я ж к вам для совместной отработки вариантов и официально. У вас всё есть. Лично отправлял.

– Не на моей кафедре. И я бы предпочёл не оставлять запросов на эту тему, сделанных собственной рукой.

Кажется, новость от Чоу его слегка озадачила. Поскольку он, несмотря на все мозги, на ходу упускает уже вообще очевидные моменты.

– А, ну да…

– И ещё. – Придвигаюсь к нему поближе. – Друг Моше, а как ты смотришь, чтоб обменять часть времени работы твоей чудесной, редкой, заграничной техники, плюс свою неподсудность у нас, на какое-то количество денежных знаков?

– Что надо сделать? Рассказывай. – Он моментально и буднично переключается на меня со своих терзаний по Чоу.

– Мали, надо поговорить!

Товарищ из «соседнего» департамента и, попутно, компаньон нагло засунул голову в двери кабинета.

– У нас совещание! – махнул рукой атлетичный темнокожий офицер. – Позже!

Разумеется, на попозже после этого перенеслась плановая работа со своими, которая была тут же скомкана и свёрнута.

Как только собственные сотрудники начали покидать кабинет, Кузнечик моментально просочился в приоткрытую дверь и требовательно устроился на единственном сломанном стуле (у которого периодически отпадала спинка).

Не владеющий сложной оперативной обстановкой кабинета «сосед», естественно, тут же о неё опёрся, усаживаясь на стул верхом.

Спинка весело загрохотала по полу.

Кузнечик, потеряв равновесие, клюнул носом вперёд, едва успев выставить руки.

– Внимательно вас слушаю. – Вежливо изобразил дистанцию Мали, поскольку последние подчинённые, покидая кабинет, тут же обернулись на шум.

– Бл…! Что у вас за рухлядь! – Кузнечик, перепутавшись руками и ногами с рухнувшим на бок стулом, высвободился из плена злодейской мебели не сразу.

– Вообще-то, этот стул для проверяющих и прокурорских, – посмеялся Мали, внимательно наблюдая за тем, как закрываются двери за последним из выходящих сотрудников. – Ёбнулся, сюда приходить?! – совсем другим тоном накинулся он на товарища, как только они остались одни.

– Уймись, – поморщился Кузнечик, придвигая к себе другой стул и аккуратно надавливая на него руками перед тем, как сесть. – Твоя Первая Транспортная бабу сбивала квартал тому?

– А зачем оно тебе надо? – спросил в ответ Мали, холодно и спокойно глядя на знакомого. – С какой целью интерес? Тебе что, своих дел мало? Или это ты таким техничным образом, снимая с меня отчёт, пытаешься забраться выше в иерархии? Чтоб не рядом стоять, а типа мною уже рулить? Чтоб я тебе о каждом шаге отчитывался?

– Мне вообще не надо, ты прав, – легко согласился белый, придвигаясь ближе и начиная говорить тише. – На приоритет не претендую! – Кузнечик выставил пустые ладони вперёд, всячески демонстрируя отсутствие претензий. – Но тут такое дело. На вэцэ недавно приходил пацан, сказался сыном убитой. Сразу грамотно позвал старшего дежурной смены, назвал тому айди криминального дела, предъявил прямое физическое родство с убитой и вежливо попросил посмотреть момент наезда. Старший смены – мой товарищ, в школе учились вместе. Говорит, что общался пацан чересчур грамотно.

– Опа. – Лицо темнокожего моментально разгладилось. – Извини. Продолжай?

– Да я тебе всё рассказал, – изображая беззаботность, пожал плечами борец с дурью. – Ну вот, разве только, сам ролик с вэцэ закачал. Может, и тебе будет интересно.

Кузнечик подвинул свой комм по столу и нажал воспроизведение.

– Можешь фокус с разных камер покрутить, – разрешил он собеседнику. – Там перекрёсток на семь точек, отлично всё видно. И номер машины, и марку, и ваш логотип по борту.

– Блядь. – Лязгнул зубами африканец после трехминутных манипуляций с техникой. – С-сука. И ведь знал, что не надо за это дело браться… «Старый товарищ, ну помоги, чего тебе стоит», – передразнил он, видимо, сам себя. – К тому же, она была жена того, кто…