Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

– СТОП! – Кузнечик неожиданно быстро накрыл рот Мали ладонью. – Ты мне только сейчас не рассказывай, ладно? Я ж к тебе не в долю проситься пришёл.

– Мы и так в доле, разве нет? – удивился темнокожий.

– Я имел ввиду, долю твоих личных, – белый выделил слово, – дел, к которым я не имею отношения. Давай соблюдать договорённости? Совместное дело – это одно; а в личные дела друг друга не лезем. Ты согласен, что наезд нашей машины на бабу, у которой потом появляется активный сын, не способствует тишине в дистрибуционной цепочке?

– Близкий знакомый попросил. – Угрюмо признался Мали. – Из отдела убийств. Муж этой бабы, кстати, с нами работал одно время. Там некрасивая история вышла, я тебя деталями грузить не буду, – предвосхищая вновь открывающийся рот товарища, поторопился проговорить он. – В общем, одно к одному: и хату их братва быстро отжала после того, как мы бабу исполнили. И они мне теперь услугу должны, а нам в районе Шёлкового Базара чинки же мешают. И с ним я, получается, за её бывшего мужа рассчитался. – того они в своё время прибрали.

– О, так они наших чинков скоро поправят?! – моментально оживился белый.

Конкуренты из Азии, плотно окопавшиеся в районе новой застройки, пока откусили только один сегмент: нищих трудовых мигрантов. Но опыт других агломераций говорил: давать азиатам продавать на своей земле нельзя. Половину рынка перепортят, если не больше.

– Да. То будет чисто наш район, никаких залётных. Подставят по полной, как будто групповая разборка. Кто не ляжет там, тот сядет не на одну пятилетку. – Чуть приоткрыл планы и личную кухню криминальный полицейский. – Я тебе вообще этого не рассказываю никогда, договаривались же. Просто делаю свои функции. Тут совпало так неудачно, – он явно имел ввиду Первую Транспортную. – Спасибо за сигнал.

– Я не обсуждаю твои методы на твоей половине, – подумав, озвучил Кузнечик. – Тебе виднее, что и как делать. Но есть вопрос, даже два. Почему не решили вопрос с этим активным парнем тогда, заранее? И, попутно, а откуда он вообще всплыл?! Ты же понимаешь, что правила есть правила, и для всех они одни?

– Да пацан из больницы выйти не должен был! – разгорячившись, рявкнул Мали, вскакивая со стула и нервно направляясь к окну. – ТЫ меня за идиота не держи! Я всегда проверяю всю цепочку связей, и никого лишнего не оставляю!

– ТЫ заметил, что орёшь обычно тогда, когда у тебя не хватает логических аргументов? И когда ты чувствуешь свой промах? – спокойно и где-то весело ответил белый. – Я сейчас не спорю, просто информирую.

– Да… пардон… В общем, пацана их сынишка моего товарища искрой огрел так, что парень из больницы выбраться был не должен. – Уже спокойно повторил Мали. – Видимо, из-за этого затык и случился: пацана раньше матери списали. Кстати, с ней ещё и поэтому вопрос решать надо было: чтоб сына копа не тягали, куда не надо. У них первая сильная искра в семье, серьёзные планы, он в нашу академию поступать собрался… А тут этот додик с летальным исходом из-за обычной пацанской ботвы на улице. В общем, я сам не понимаю, что за пацан и откуда он вылез, блядь. Может, не родня? А вообще кто-то залётный воду мутит?! – неожиданно засомневался и распереживался темнокожий. – Залегендировался – и роет под нас?

– А это ты прямо сейчас проверишь. Со своего терминала, как официальное лицо. – Тщательно скрывая торжествующую нотку в голосе, якобы скучая, проговорил Кузнечик. – Лови. Это биометрия пацана, он её предъявил на вэцэ.

– Зачем? – искренне удивился замначальника крипо, мгновенно распаковывая файл и запуская сверку по унитарным базам. – Он же сто процентов денег им занёс?! С хуяли б ему вообще что-то показывали, если б он на сухую принёсся?

– Ну вот такой аккуратный мальчик. – Нейтрально заметил борец с дурью. – И денег дал. И представился. И айди по биометрии предъявил. Чтоб у вэцэ, не дай бог, не было сомнений касательно противозаконности момента.

В этом месте оба полицейских весело и искренне заржали.

– Дай бог, чтоб все были такими, – Мали повеселел сразу после того, как данные на владельца айди появились у него на экране. – Так, Алекс Алекс. Шестнадцать лет. В больнице валялся порядком, но вышел живой и здоровый… медкарта муниципалки, по большому счёту, без ограничений, а в медбазу не полезу, извините; нам лишние следы ни к чему… Т-а-аак, в день выписки попадает в Квадрат, за драку с патрулём! – африканец уважительно присвистнул. – Бля, максимальный срок, решением Главы Суда! Поскольку он там и судьёй драться полез. Гы-ы-ы, ну ты красава… Видимо, это после Квадрата он теперь ходит с деньгами и с айди наперевес. По инерции, – весело предположил темнокожий. – Пуганая ворона, как говорится, куста боится. Кстати, хату у него братва отжала успешно… Так что, текущее место обитания – загадка. С-сука, это ж он теперь может от вольного всплывать, где и когда хочет, – продолжал размышлять замначальника крипо. – И теребить любые колокольчики. И дома его не застанешь, поскольку дома у него теперь-то и нет.

– А сколько он в Квадрате оттарабанил? – заинтересованно поднял бровь Кузнечик.

– Максимальный срок для его возраста.

– Слушай, так давай его сбреем по моей линии?! – несостоявшийся армейский тыловик в течение пары минут описал изящную комбинацию непобедимых факторов, которая была возможна только на стыке взаимодействия криминальной полиции и борцов с дурью.

– Снимаю шляпу. – Озадаченно кивнул Мали, дослушав. – Слушай, а чего ты раньше эту схему не рассказывал?! Вроде, всё на поверхности, а как идеально…

– Она не для регулярки, – отмахнулся Кузнечик. – Это исключительно для себя заготовка. В суд такую мотивацию регулярно таскать нельзя. В суде не идиоты.

– Я тебя умоляю, – скривился африканец. – Вопрос цены. Год срока равно тыща монет. От нас судье. Ну, пусть цена чуть поднимается, если это регулярка. Но ненамного же?

– Уходим от темы, – пресёк нескромные желания товарища белый. – Вот его комм. Уведомление можно напрямую отправить, с какого-нибудь вашего красивого оперативного номера. Получится?

– Как два пальца. – Кивнул темнокожий. – Я лично сделаю. Птица когтя не подточит.

Кузнечик не стал поправлять товарища, для которого Всеобщий был неродным. И который периодически говорил понятные, в общем-то, вещи; но смешными категориями иного континента.

Моше шагал к себе, испытывая противоречивые чувства.

С одной стороны, сам собой наметился просвет в одном личном деле. Именно из-за него капитан Фельзенштейн, под личиной старшины, в местном бардаке сейчас, по большому счёту, и присутствовал. Кое-кто из формальных граждан страны, параллельно имеющий соседний паспорт, был лично виновен в смерти близких.