Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

– Понятия не имею, – отвечаю с чистой совестью. – подписал ещё пару бумаг для Хаас, передоверяя и права, и обязанности, ибо несовершеннолетний. Они сказали, дальше они сами.

В принципе, есть подвисший вопрос с криминальным кейсом по моей матери, но не думаю, что это вообще интересует Бака.

– Разрешите вопрос? – меня словно чёрт под руку толкает. – А вы с шести утра нами занимаетесь? Или вас из-за меня разбудили?

Куратор удивлённо смотрит на меня, как на внезапно ожившую мумию. Потом бормочет что-то типа «Mind your own business». Затем напоминает о сегодняшнем расписании моих персональных тестов и отключается.

– Зря ты так. – Подаёт голос Жойс, не открывая глаз. – Нормальный мужик этот твой подпол. Зря не ценишь.

– Почему не ценю? Очень даже ценю, – возражаю в ответ.

Но она меня, кажется, не слушает. Потому что, повернувшись на другой бок, ворчит:

– А с другой стороны, если работать с малолетками, наверное, как он и надо… Хры-ы-ы-ы…

Из номера выхожу, аккуратно прикрывая за собой дверь и стараясь не шуметь.

– … напоминаю! Использование любых внешних устройств и каналов связи во время тестирования автоматически расценивается как попытка обмана! Уличённые немедленно удаляются из аудитории! С последующими штрафными баллами за пересдачу!

Послушав Хаас (и, частично, Бака), я решил не копить список экзаменационных предметов.

Если по какой-либо дисциплине соискатель готов к экзамену, он может её сдавать в установленные для этого дни. Правда, исключительно с восьми утра.

Языки, кстати, тут идут в одном блоке с культурой и литературой. Хаас настоятельно рекомендовала начать с «родного» Portuguese, чтоб пристреляться:

– Бывает, что человек отлично знает язык! – Горячилась Анна. – Но или запись какая-нибудь порченная попадётся на аудировании! Или диктор бормочет, как с х#ем во рту; не поймёшь ни слова! – она явно имела ввиду что-то из своего опыта. – Или лексика окажется из диалекта, которого не знаешь! Ещё и устаревшего… И пойди угадай, что журавль – это, оказывается, колодец! Бл… А язык, если что, вообще твой родной! И идёшь потом на пересдачу, как дебил. Стыдоба.

Проникнувшись экспрессией её совета, плюс послушав Алекса и Бака по теме, я решил в самом деле потренироваться.

Оказалось, на жонг-гуо и на арабский надо записываться по особой процедуре. А вот языки, использующиеся в колониях, можно сдавать чуть не каждые два дня (кстати, на них и стоимость повторного теста копеечная, если вдруг пересдавать решишь).

Заняв в восемь утра своё место в нужной группе, добросовестно слушаю весь стандартный набор указаний и предостережений, которые исторгает высокая и худая старуха в очках.

Как оказалось, с Portuguese я тут один. Тест вообще обезличен и состоит из смешных, как по мне, блоков.

Вначале заполняешь пропуски в тексте, на своё усмотрение. Правописание не учитывается, только лексика и грамматика. Вторым этапом идёт восприятие текста на слух. Третья часть – собственное говорение в диалоговом режиме, с роботом из компа.

– Проверяться ваши работы будут не мной, и не тут! – продолжает вещать грозная бабуля. – Ваши ответы, в режиме реального времени, транслируются и записываются в исключительно вашу электронную карточку Центра единого тестирования Института сухопутных войск! Оцениваться работы будут там же, в столице! Потому все разговоры со мной смысла не имеют: я здесь не более чем наблюдатель за вашей дисциплиной.

– Да она и всех колониальных языков не знает, – бормочет кто-то позади меня.

– Минус один! – грозно рявкает старуха и что-то отбивает на виртуальной клавиатуре.

Подавший голос парень моментально ойкает и замолкает. А Алекс по внутренней связи указывает мне на маленькую голографическую цифру 500, горящую в углу моего стола.

– У того парня уже 499, – сообщает сосед – Не вертись! Прикольно тут у вас! Как в молодости, – виртуальный смайлик перед моими глазами расплывается в улыбке.

– ВОПРОСЫ? – явно процедуры ради спрашивает напоследок экзаменатор.

Поднимаю руку и, дождавшись ответа, спрашиваю (Бак отдельно отмечал этот момент, как значимый):

– Соискатель Алекс. Два вопроса. Первый: мой язык разделён в директории на пару праязыков, в результате взаимодействия которых он образован. Если я выберу что-то одно, тест можно не сдавать: грамматика и синтаксис…

Она нетерпеливым кивком останавливает меня:

– Понятно. Что за язык?

– El Portunhol.

– Я не специалист, – бабуля моментально меняет выражения лица с раздражённого на задумчивое. – Вы сверялись с центром тестирования? Вы уверены, чт это уже канонический язык, а не суржик?

Вместо ответа, зажигаю подготовленную голограмму на весь стол: новая книга одного парагвайского автора плюс её анонсы в коммерческом галанете.

– Книга – лауреат премии прошлого года, – называю одну из пяти крупнейших федеральных литературных премий. – Но вы правы в том, что единой литературной нормы не существует. Хотя сам язык уже давно есть, лет пятьсот как. Я из Порто-Муртиньо, у нас на нём все говорят. Чистого испанского или португальского в регионе вообще не услышите. Куратор сказал: вы можете через ваши настройки нажать одновременно и «кастильяно», и «португез». Тогда я смогу нормально сдаваться: если мой ответ будет совпадать хотя бы с одной из языковых норм, он автоматически будет приниматься за правильный.

– Вам же в этом случае на аудировании может текст с любой части мира выпасть! – моментально что-то сопоставляет она. – И как вы будете ангольский диалект пытаться на слух с первого понять?!

– Как раз ангольский – вообще без проблем. – Бормочу. – Я с португалоговорящей стороны реки. Не с испанской. И это у меня не второй язык, а вроде родного. А африканские заимствования из тамошних языков отчеркну и вынесу в отдельный список… Второй вопрос. Вы только что упомянули недопустимость использования внешних устройств. Я предварительно читал условия. С имплантированным чипом могу работать? Вроде, об этом надо тоже заранее предупреждать?

Пока я излагаю второй вопрос, на моём рабочем столе уже активируются обе точки, El Español и Língua Portuguesa.

– При оценке работы имеет значение, в том числе, скорость окончания тестса. А если ваш чип окажется когда-нибудь заблокированным? Скажем, в боевой обстановке? – задумчиво отвечает она. – Не хотелось бы на вас давить, – чуть мягче продолжает она, несмотря на холодный и пронзительный взгляд. – Но в реальной обстановке случаются разные оказии.

– У меня А-седьмой чип. Он из организма не зкстрадируется и не перезагружается, я потому и предупредил. Если мой чип окажется когда-нибудь заблокированным, значит, языки мне уже без надобности. Значит, я своё уже отболтал…