Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 3

Правда, если мыслить цинично и прагматично, Хаасы всё равно в плюсах: концентратор. Именно этими мыслями себя успокаивал Грег, косясь на дочь и лихорадочно думая, что бы сейчас такое сказать Лютеру.

Делать из Анны экзекутора своими руками было невыносимо. Какая же ты тварь, Ральф.

Девочка. Она просто маленькая девочка.

Его дочь тем временем, не представляя разыгрывающейся в голове отца драмы, что-то бодро наворачивала в уши своему обеспечиваемому. Не стесняясь, указывая пальцами на присутствующих за столом и, кажется, даже матерясь вполголоса.

– Грег, разрешите? – из поисков выхода Хааса вырвал вопрос Алекса. – В чём проблема?

Хаас замялся, но ровно на минутку:

– Техническая заминка. – Кивнул он своему протеже. – Арбитр отсутствует, а…

Дальше договорить не вышло.

Товарищ его дочери плавно перетёк в положение «стоя», сделал два шага в направлении пожилого представителя Честеров и, полошив руки тому на шею и затылок, коротким движением свернул мужчине шею.

Тело представителя младшей ветви клана Энзи завалилось на бок со стула, выбило ногой конвульсивную дробь по мраморному полу помещения и затихло.

В помещении запахло нечистотами.

– Извините, я тут впервые. Всё правильно? – Алекс с глупой улыбкой преданно уставился на сенатора Энзи. – Надеюсь, я не поторопился.

– Всё в пределах допустимого, – чуть заторможено прокомментировал Грег Хаас, не ожидавший такого поворота событий (но весьма ему обрадовавшийся).

– Уф-ф, слава богу. – Пацан явно валял дурака, но ясно это было только двоим Хаасам. – Кстати! А почему он обгадился из обеих дырок? Виктор Штавдакер, когда я ему шею свернул, вроде только обоссался на полигоне. Впрочем, я тогда не соображал, могу и напутать…

В следующую секунду Хайке Штавдакер, издав нечленораздельный вой, опрокинула назад своё кресло, вскакивая на ноги.

В воздухе запахло озоном, как всегда перед мощным кастом.

Анна Хаас, среагировав с похвальной быстротой, неожиданно сильно дёрнула своего отца за руку. Сбивая родителя с ног и роняя его под стол, служивший какой-никакой защитой. Дальше она ничего сделать не смогла.

Алекс, мелькнув в воздухе пятнистой молнией формы Корпуса, коротко врезал кулаком по зубам матери Виктора, добавляя уже падающему назад телу пяткой в солнечное сплетение.

Женщина потеряла сознание ещё стоя, заплелась ногами в шаге назад и, споткнувшись о собственный стул, звонко приложилась затылком о мрамор пола.

– Ты!.. Ты!.. – Казалось, Лютера Энзи сейчас хватит удар.

– Уймись. Могу и тебя пощекотать, – идиотски гыгыкнул экс-дуэлянт. – Ай, сгорел сарай, гори курятник…

Кулак мелькнул в воздухе повторно. Сенатор Энзи, под гробовое и удивлённое молчание присутствующих, присоединился к Хайке Штавдакер.

– Кажется, кое-кто сегодня приобрёл определённое количество недоброжелателей. – Проговорил сидевший напротив представитель одного из нейтральных кланов.

– Зубов бояться, в рот не давать, – возразил протеже Хаасов. – Когда они меня чуть не исполнили, считая за дурака, мне надо было бояться меньше? А сейчас, можно подумать, они стали думать обо мне ещё хуже?

– Логично. – Неожиданно поддержала невоспитанного друга Анна Хаас. – Глупо пытаться не испортить отношения с теми, кто тебя собирался убить. Жаль, батя этого не понимает. Ой… – было не понятно, девочка мастерски сыграла или это действительно был редкий и откровенный крик души.

– Ко мне есть претензии? – Алекс весело обвёл взглядом присутствующих.

– Вы не боитесь? – спросил кто-то из младших Честеров, даже не маскируя плескавшуюся в глазах ярость.

– Посеешь ветер, пожнёшь бурю. – Серьёзно ответил Алекс. – Или, как говорят ближневосточные товарищи: на всё воля Аллаха. Если Он со мной, мне не важно, кто против меня.

Там же. Через пару минут.

Хаасы моментально покинули заседания, забирая с собой и своего эпатажного пацана.

– Интересно, этот… фрукт и правда религиозный фанатик? – ни к кому не обращаясь, медленно проговорил один из нейтралов. – Или эффектно придуривается?

– А какая разница? Человек, который ведёт себя так, с головой явно не дружит. Там уже неважно, на какой почве он псих. На религиозной ли, или просто перегрелся в детстве… – ответил ему сосед по столу.

– А он ничего табуированного не сделал, – не согласился светловолосый парень помоложе. – Формально, ему только Энзи за зуб предъявлять могут. В полиции. – Последнее слово чуть разрядило атмосферу и несколько человек засмеялись. – Я не скажу, что прямо восхищён. – Продолжил говоривший. – Но, положа руку на сердце: он же в своём праве?!

– Пап, мы пройдёмся сами, пешком? – обращается к отцу Анна после того, как втроём покидаем место окончательного разбирательства по вопросам дуэли.

– Да я, в принципе, непротив. – Чуть растерянно отвечает Грег, явно не желая отпускать сейчас дочь куда-либо одну. – Но тут же далеко идти?

На самом деле, идти тут всего пару-тройку километров. Там по территории самого Корпуса шагать чуть ли не дольше, с учётом необходимости огибать многие места буквой «Г».

– Вы не переживайте, – пытаюсь его успокоить, как могу. – Нам с вашей дочерью правда есть о чём поговорить наедине.

Блин, прозвучало двусмысленно. Что подтверждает задорное ржание Алекса во внутреннем пространстве:

– Гений! Именно это и надо говорить отцу, чтоб успокоить его. Хы-хы-ы…

– Пап, на мне концентратор! – Хаас непонимающе смотрит на своего родителя. – И мы в городе. Считай, в центре агломерации.

– Если вы считаете, что нам следует поберечься, просто скажите. – Добавляю вслед за ней. – Даже если это что-то такое, о чём вы не можете рассказать в деталях.

– Да нет, ничего определённого. – Признаётся Грег. – Видимо, просто перенервничал там, – он указывает большим пальцем себе за спину.

– Мы вообще пойдём через Пассаж, – принимаю решение. – Заодно перекусим и поболтаем. В Пассаже уж точно можно гулять, как дома.

– Да! – подхватывает Анна и её глаза загораются нездоровым блеском голодного человека.

– Комм не выключай, – со вздохом решается её отец и уходит в сторону парковки.

– Спасибо. – Говорит Анна в Пассаже, где мы приземляемся на фудкорте и заказываем себе по половине меню из трёх ресторанов, расположенных рядом. – Я, блин, не знала, что с ним делать. С Честером-старшим. И отпускать нельзя, и своей рукой… В общем, могла протормозить, – закругляет она неудобную мысль.

– Да не за что. Мне, в сущности, это было только выгодно, – призна ю сь. – А всякими психологическими изысканиями или рефлексиями я не страдаю. Он же не мог не знать о концентраторе на своём обеспечиваемом?