Виктор Романов - Пламя

Реакция людей была однозначной – все упали на колени и принялись молиться.

Пламя отдал ребенка Геннадию. Тот снял повязку, и девочка увидела морлока. Она рассматривала неведомое существо с восторгом и любопытством. Потом что-то пролепетала.

– Она говорит, что ты – нефилим, сын ангела и человека, – перевел Геннадий. – Родители ей говорили, что такой недавно пришел в город. Только не уточнили, что их посетил сын падшего ангела, то есть дьявола.

– Вот он… – Нурви указал в сторону храма справа. – Морлок.

Все молились, только один финикиец шел от храма к статуе-алтарю. На него с ревом бросился шаман и тут же упал замертво с застывшим ужасом в открытых глазах. «Финикиец» подобрал его жезл и провел им над руками статуи.

– Не понимает, куда пропал ребенок, – прокомментировал Нурви.

– Не надо было импульсно гасить энергопотоки, иначе он бы давно меня засек, – улыбнулся Пламя, наблюдая за действиями своего друга из далекого прошлого. – Представляю, как он обрадуется – вряд ли предполагает увидеть меня когда-либо еще.

Вдруг «финикиец» резко обернулся, бросил жезл и уставился на компанию под щитом-невидимкой.

«Почувствовал наше присутствие», – догадался Ари.

Валентин одним движением руки нацепил на шею что-то подобное ошейнику, и по его телу вмиг волной растеклась одежда, подобная той, что была на Пламени. В следующий миг Валентин расправил синие крылья, преобразившись в морлока.

– Огненному дракону наш беглец рад не будет, – сказал он и увеличил радиус действия щита-невидимки так, чтобы «финикиец» тоже оказался под ним.

Вопреки ожиданию, морлок при виде Пламени тут же преобразился в морлока с бордовыми перьями в легких крыльях. В его бирюзовых глазах отразилась ярость. Ари даже не успел толком испугаться, когда морлок бросился на Пламя. Столь же молниеносно среагировал Валентин, успев выстрелить потоком энергии из своего экзоскелета.

Ари перевел взгляд на Пламя, он еще никогда не видел его таким. Оторопев на месте, морлок смотрел потерянным взглядом, как растворяется в воздухе зыбкое облачко, которое недавно было его другом, за которым он пришел через время. Ари заметил, как по щеке Пламени заскользила слезинка.

– Я предупреждал, что так может быть, – сказал Валентин. – Говорил, что у тебя плохая репутация, присвоенная тебе постскриптум… – Он осекся, удивленно уставившись на Пламя. – Что с тобой? – В голосе Валентина отразилось удивление.

Пламя исчез. Валентин вопросительно уставился на Нурви.

– Ты только что убил его друга, – развел руками тот. – И подтвердилось наглядно, до какой степени всем морлокам внушили ненависть к нему.

– Я никогда не видел, чтобы Пламя так откровенно не сдерживал эмоций. Этого просто не может быть!

– Как раз все нормально, – вмешался Геннадий. – Ушел к себе на корабль, оплакивать утрату друга. Не трогай его.

– Но, – возразил по-прежнему пребывающий в растерянности Валентин. – Пламя и оплакивать друга – несовместимые понятия! Он делит окружающих на нужных и ненужных ему. Я всегда считал, что он вовсе лишен чувств к другим персонам, помимо себя самого.

– Ты ошибаешься, ты совсем его не знаешь, – сказала Ольга, у которой тоже навернулась слеза. – Пламени сейчас очень больно.

– Он говорил, что сильно изменился, что было достаточно времени вне окружающего мира, чтобы многое передумать и осмыслить, – ответил на это Геннадий. – Он уже не такой, каким был на сто лет моложе, не такой, каким ты его знал.

– Очень надеюсь, что ты прав. – Валентин вновь преобразился в дракона со светящимися знаками короны. – Пойдемте, надо хотя бы этого огненного Сэмуэлана забрать.

Спаситель только что убитого на площади между храмами морлока был по-прежнему возле шестилапого корабля. Увидев Валентина, он сначала искренне удивился и, запинаясь, что-то проговорил на языке огненных драконов, не известном Ари, но узнаваемом по звучанию.

Валентин сказал несколько фраз, после чего уже второй раз за день последовала совершенно неожиданная реакция. Сэмуэлан бросился к боевому кораблю. Валентин выстрелил, уничтожив последнего.

– Я сказал свое имя, – объяснил Валентин. – Очень странно, но этот дракон был прекрасно осведомлен о моем происхождении и роли, послужившей началом войны. Видимо, он решил, что, убив меня, покончит с Великой войной. Бедолага, эту бойню на данный момент времени уже ничем невозможно остановить. Возвращаемся на корабль.

– Постой. – Геннадий по-прежнему держал на руках притихшую от страха девочку, которую Пламя спас от раскаленного алтаря жертвоприношений. – Ребенка куда девать? Здесь ее оставлять нельзя.

– Себе забери, – пожал плечами Валентин. – Она, как и ты, с этой планеты.

– Пусть Нурви забирает, – сделал неожиданное предложение Геннадий. – Мне Ольги хватает.

– Я? – удивился Нурви. – С чего ради?

– Ты жениться не планируешь, детей у тебя нет, зато денег много и планета собственная имеется. Кому все это в наследство оставишь?

– Но… – замялся Нурви. – Я не планировал детей заводить.

– У людей дети иногда незапланированно случаются, – продолжал настаивать Геннадий. – Забирай себе дочку, потом мне спасибо скажешь. – С этими словами он отдал Нурви ребенка. Девочка заплакала, не желая покидать рук Геннадия, где, по видимости, чувствовала себя в безопасности.

– Нет! – запротестовал Нурви. – Я не умею с детьми обращаться.

– Научишься, – твердо заявил Геннадий. – Вопрос закрыт.

– Ты хоть представляешь, кто я! – возмутился Нурви. – Не смей мне приказывать.

– Знаю, – заявил Геннадий. – Тот, кто лучше всех воспитает и даст отличное образование этой замечательной девочке.

Нурви не нашелся что сказать.

– Хочешь, этот дядя подарит тебе щенка и лошадку? – спросил Геннадий на финикийском.

Девочка перестала плакать и с интересом уставилась на Нурви. Тот в ответ лишь обреченно вздохнул.

– Хоть ее удалось спасти, – подытожила Ольга. – Эта девочка миновала лютую смерть, и теперь ее ждет прекрасное будущее.

– Молодцы, что ребенка забрали, – сказал Пламя, улыбнувшись девочке, спокойно сидевшей на руках у Нурви, когда они вернулись с Земли прошлого на корабль.

Ребенок что-то пролепетал.

– Говорит, то ты очень красивый бог, Пламя, – перевел Геннадий. – Думает, что она умерла и попала на небеса, в дом богов.

– Хорошо, – облегченно вздохнул Нурви. – Переведи, что она попала в лучший мир после смерти. Пусть ничему не удивляется и не боится.

– Что это? – Пламя провел рукой. Пространство внутри корабля увеличилось раза в три и заполнилось перетекающими разноцветными фигурами языка морлоков. – Я думал, что в этом промежутке времени нас почти не осталось.