Рост Толбери - Орден-I

— Что… ты… делаешь?.. — донёсся издалека искажённый голос.

— Умираю, — подумал Настас.

Никто раньше не приходил в его темноту и не видел, как Настас занимает место в клетке, предназначенной для Зверя. Непроглядный, чёрный горизонт изошёлся струящийся сеточкой чего-то ещё более тёмного, словно тяжёлое грозовое облако повисло где-то рядом. От этого было неуютно.

— За… чем? — в голосе отразилось нечто похожее на удивление, изменившиеся неуловимым оттенком на боль. Невидимому собеседнику словно было тяжело подбирать слова и эмоции.

— Такова моя судьба, — вздохнул Настас.

Могучие лапы зверя беспомощно цеплялись за мокрую почву и срывались вниз. Раз за разом раненый Дух Волка погружался в лужу грязи всё глубже и глубже. Силы были на исходе. Хватать воздух пробитыми легкими становилось всё тяжелее, раны затягивались слишком медленно, Зверь слабел.

— Почему ты… проклят? — что-то разглядывало Настаса из темноты.

— Кто ты?

Настас был благодарен, что не чувствует и десятой доли того, что свалилось на Зверя. И тут, в темноте, в свой последний день, он не хотел быть один.

— Здесь так холодно. Я тоже тону. Нам нужно выбраться. Выбирайся! — крик чужака был полон боли и агонии.

— Я не могу, — беззвучно прошептал Настас.

— Ты проклят. Это будет повторяться снова и снова. Так хотел твой Отец. Умирать за других. Снова и снова. Я вижу эту цепочку. Ты должен выбраться. Выбирайся! Выбирайся! Выбирайся!

Настас не хотел умирать. Он ушёл, так и не сказав своей Лилуай то, что всегда хотел. Что вообще толкнуло его пересечь океан и сражаться за другой народ в этой войне? Зачем он здесь? Почему он умирает?

Лапы зверя соскользнули, и он полностью ушёл под воду. В груди жгло и давило, сил, чтобы дотянуться и всплыть, не осталось.

— Лилуай! — закричал он так громко, что впервые за всю его жизнь, Зверь смутился и отступил.

Кости его снова сломались, мышцы разорвались, и всё тело сгорело словно в огне. Пули и осколки с нестерпимой болью вышли наружу. Настас устремился вверх и руки человека мёртвой хваткой вцепись в могучий корень, оголённый и торчавший из почвы.

— Лилуай! — пронзил ночь его крик и утонул в раскатах грома и отдалённой пальбе.

Темнота в его глазах и в том месте, откуда он вернулся, смешались. Не все его раны смогли затянуться, он ещё терял кровь. Тяжело дыша, свернувшись в клубок, он лежал, прячась за спасительный корень древнего дуба. Капли воды бились о его изможденное оголённое тело, земля рядом с ним осыпалась и кормила трясину. Кругом были враги, но они прошли мимо. Кровь всё ещё стыла в их жилах, они не хотели идти в чащу и снова встречать то, что будет сопровождать их в кошмарах до самой последней секунды. Этот обломок леса заволокла пелена и скрыла Настаса.

— Останься, — донёсся издалека голос. — Не уходи. Побудь здесь, пока я не уйду.

— Хорошо, друг, — подумал Настас. — Где ты?

— Не знаю. И здесь, и далеко. Я не могу выбраться, — метался голос.

— Кто ты такой? — Настас говорил с новым духом, духом темноты, и говорил с ним так же ласково, как и с всеми остальными.

— Мне не дали имени. Не уходи. Побудь со мной, — умолял голос.

— Хорошо…

Утро началось неприятно, как для жителей резервации, так и для Лиама. Оперативники в чёрной форме вышвыривали сонных гражданских на улицу. На людей кричали, сбивали их в кучки, ставили на колени, лупили прикладами и крушили их дома. Их лидер Чарли был бледнее мела, и смотрел на происходящее глазами, полными страха за своих близких.

После ночной заварушки им следовало ожидать такой реакции. Так же было во время операций — стоило кому-то из местных засветиться в качестве террориста или им сочувствующего, и страдали все. Лиам старался реагировать спокойно и профессионально.

Местные могли доставить проблем даже днём, но знали, чем это кончится, и всеми силами сдерживались от превращения. Чарли никто не трогал, и он ушёл в свой дом. Тут он был бессилен. Кристиан присоединился к группе чёрных жилетов и пытался пресечь излишнюю жестокость с их стороны.

Йован затащил Лиама в дом Чарли. Тот сидел за столом на первом этаже и с легкой дрожью в руках хлебал травяной чай.

— Чарли, я думал мы друзья. Сколько раз мы с тобой пропускали по пиву? Я, чёрт тебя дери, был на крестинах твоего сына! — с первых секунд Йован сразу же начал давить.

Чарли молчал и смотрел прямо перед собой.

— Ты будешь говорить! Или всё ЭТО кончится сегодня же! — голос Йована заставил Лиама съежиться.

Чарли посмотрел ему в глаза и спокойно ответил:

— Тогда задавай свой вопрос.

— Как давно у вас появились боевики? Кто их подготовил? Я знаю, что это не ты. Просто, скажи мне имя. — Йован облокотился на стол и застыл в сантиметре от лица Чарли.

— Что? — на лице Чарли отразились удивление и страх. Сербу это не понравилось, он сильно сдерживался, чтобы не начать бить Чарли.

— Не дури меня, Чарли! — заорал он вожаку в лицо. — Не дури меня, брат! Хватит этого дерьма! Много людей погибло вчера. Им перерезали глотки и оставили подыхать в своей крови. Ты альфа, и я уверен — ничего не происходит без твоего ведома и приказа. Так что не дури меня, Чарли. Какого чёрта Вы затеяли? Лучше тебе начать петь, как Дженнифер Лопес. А то я быстро теряю мир в сердце, друг мой!

Чарли ощутимо вспотел и одним глотком осушил чашку. Некоторое время он молчал и думал.

— Что… здесь… происходит?.. — протянул он, неудачно пытаясь унять дрожь в голосе.

Лиам сделал шаг назад и упёрся спиной в кухонный гарнитур. Подмечать детали. Чарли напуган и не понимает, что происходит. Не нужно быть экспертом, чтобы разглядеть это.

Некоторое время Йован не сводил оценивающего взгляда с лидера общины, затем вздохнул, расслабился и сел рядом. Спокойным голосом он поведал события прошлой ночи. Лицо Чарли вытягивалось всё больше, глаза бегали, он хранил молчание. Минуту или две он изучал фотографию водительских прав вчерашнего стрелка.

— Это бред. Мы не имеем к этому отношения! Это вообще не наш парень. Он не местный. Ты же сам видишь, он из Луизианы! — в сердцах вскричал Чарли, встал и начал нарезать круги по комнате.

Йован некоторое время наблюдал за ним и затем примирительным тоном сказал:

— Чарли, друг мой. Успокойся и помоги мне разобраться. Сдаётся мне, ты знал, что я приеду. Наш неприятный разговор не был для тебя таким уж сюрпризом, верно? Я не горю желанием разносить тут всё. Ты же понимаешь. Но у меня нет выбора. Если бы кто-то из агентов погиб, с вами бы вообще никто разговаривать не стал. Понимаешь, как все серьёзно? Расскажи мне, куда ты вляпался, друг? Кто эти парни? Кто у них главный?

— Боюсь, я тут вообще не причём, — Чарли нервничал и играл скулами. — Я ничего не знаю! Делай всё, что нужно, Йован. Но постарайся не трогать моих людей. Нам и так непросто. Я знал, что ты приедешь, но не так. Не в таком виде. Что-то происходит, Йован. Моим стало сложнее себя контролировать. Что-то гнетущее в воздухе, мы все это чувствуем. Я думал, кто-то ещё сорвался. Я думал, ты приехал по этому поводу. Богом клянусь, я больше ничего не знаю. Но я полностью содействую, я сделаю всё, что ты скажешь.