Руслан Михайлов - Инфер

Лучший человек – сытая обезьяна, роняющая из жопы семена съеденных фруктов, помогая растениям расселяться. Худший человек – вроде тех, кто оседает на одном месте, строят стены, возводят целые крепости и вырубает леса… Дикари не такие – и потому Мать любит их.

Да, сеньор, я помню, куда мне засунуть свое мнение.

Всего таких грузовозов шесть, но только три на ходу. Остальные зафиксированы в своих доках-гнездах, частично разобраны и ждут, когда снова понадобятся. Но пока что и три грузовоза с легкостью справляются со своими обязанностями.

Какими обязанностями?

Обычно это рутинная доставка грузовов. Грузовозы вместе или поодиночке добредают обычно до одной из трех здешних полноводных рек – мелкие не в счет – где их уже ждет большое судно или даже грузовая подлодка. Там шагоходы сначала разгружаются, затем грузят в себя уже другие контейнеры и пускаются в обратный путь на базу. Это основа основ. Регулярные рейсы. Привезенные контейнеры загружаются в специальный приемник в одной из стен дальней пещеры. Куда деваются дальше – неизвестно. Да и не надо задавать столь еретичных вопросов – Матушка не любит излишней любознательности.

Нет. Куда уходят грузовые суда или подлодки Крыса тоже не знает – любознательность грешна. Вопросы не приветствуются, сеньор. Особенно не рекомендуется даже вскользь интересоваться делами Камелито.

Камелито?

Грузовоз. Вот только в три раза больше по размерам обычных горбунов. Еще там на две пары ног побольше и Камелито изначально являлся грузовым шагоходом предназначенным для действия в боевой обстановке – двойной кокпит, везде броня, ракетные установки, пулеметные турели, десяток минометов, отсеки для солдат и экзов, есть даже гнездо под брюхом для малого шагохода боевого сопровождения. Само собой есть и разведывательные беспилотники – и немало. И при этом в Камелито еще осталась целая куча места для груза.

Но куда ходит Камелито… это большой секрет известный лишь крайне узкому кругу. Но порой Камелито возвращается в ужасающем состоянии – весь ободранный, волочащий одну или даже пару опор, с оплавленной броней… Один раз великан приплелся с дырой вместо одного из кокпитов.

Меня про дела Камелито можно не спрашивать, сеньор. Не знаю ответа. Кто может знать? Разве что старший обозник и он же командир Рауль Монтехо де Брильянте. Но все зовут его Лобо. Знают и его ближайшие помощники. Конечно же знают и те, кто причислен к Камелито.

Да я укажу, где находится база. Добро пожаловать, сеньор. Ха-ха…. Почему я смеюсь? Да потому что база находится под защитой Матушки и оттого база неприступна. Обозники в полной безопасности. Да, никогда не случалось, чтобы на Хоробальдо совершали успешное нападение… Но это даже на пользу – теперь охрана будет утроена, а бдительность удесятерена! Могу ли я еще помочь, сеньор? Могу? О… да… я с радостью отвечу…

Я закончил задавать вопросы через полчаса, вытряхнув из ее головы все полезное. После чего велел Каппе вручить ей один из наших мачете, после чего разрешающе махнул рукой и Драта Рапида исчезла в зарослях.

Мы же перекусили густой мясной похлебкой. Каппа предположил, что это разбавленное кипятком все то же гребаное рагу, но Хорхе разразился длинной гневной тирадой, убеждая нас, что это совсем другое блюдо.

Еще через час мы продолжили движение в темноте. На водительском месте сидел я, предельно отодвинув назад водительское кресло – я был в экзе. Ночная темень не стала для меня проблемой, и я легко находил путь. А Каппа с той же легкостью устранял препятствия вроде валуном, лиан и бревен. Хорхе спал на пассажирских местах и, с хрипом и бульканьем, бормотал, уверяя приснившуюся ему собеседницу, что он совсем не хочет убивать пилота Драту, но таков приказ командира.

Часто останавливаясь, очищая путь, снова приходя в движение, мы упорно продвигались к руинам гига-фабрики…

Камелито, а?

Грузовые подлодки в мутных тропических реках?

Этот мир все столь же безумен, нет?

Подземная база системных обозников, что вроде как находится неподалеку от Олимпа… и в стену дальней пещеры базы, в приемник, часто загружают доставленные контейнеры…

И тот же приемник порой выплевывает точно такие же контейнеры наружу – их грузят на горбунов и тащат к рекам.

А тот приемник только грузы доставляет? Или десяток гоблинов тоже может прокатиться изнутри-наружу? М?

А если снаружи – и внутрь?

Как не крути, а если есть прямое сообщение между базой обозников и миром-опухолью… эта магистраль проходит сквозь территории гномов.

Под колесом чавкнуло, захлебнулось коротким ревом.

– Будь здоров – пробормотал я, сквозь забрало Гадюки глядя на темные джунгли – Не брызгай жопой…

Все руины одинаковы. Пыль, камни, кости и забвение.

Не помню, где я услышал это пафосное выражение. Или меня заставили забыть. Но помню фигуру того, кто это произнес — пузатенький археолог с мировым именем и архаичным париком, содранным с лысой башки и зажатым в нервно сжатом кулаке. Он, держа в другой руке бокал дорогого шампанского, созданного в небесных виноградниках ЭкоСкайсВайн, небрежно бросил эти слова внимающей ему публике. Так он культивировал свой образ матерого исследователя древних городов.

Пыль? Откуда ей взяться в подводном куполе, что накрыл собой найденные в мертвой зоне Черного Моря древние развалины. Чтобы получить к ним доступ пришлось откачать сотни тонн придонной мертвой черноморской воды, ставшей настолько токсичной и кислотной, что казалось способна была разъедать металл. Сооружение подводного купола было оплачено Атоллом Жизни. Как и проспонсирована последующая презентация, должная привлечь новых ученых, исследователей и чернорабочих на самый масштабный в человеческой истории подводный раскоп.

Все руины одинаковы. Пыль, камни, кости и забвение. А потом он, все так же старательно рисуясь перед дамами, добавил, что в некоторых руинах можно отыскать удивительнейшие тайны — главное копать усердней, глубже и надеяться на чудо.

Ладно… в этом случае, он бы, пожалуй, оказался прав – про пыль, камни и кости.

Тут на самом деле полным-полно пыли, камней и костей. А вот забвения нет и в помине — мы с Каппой, почти по-братски подключенные проводами к раскрытому за спиной цветку солнечной панели, полученной в Понт Севен, лежали среди камней и задумчиво созерцали пятиметровую полосу вычищенной от растительности и камне полосу голой земли. За полосой стена. Обычная стена, что ограждала любое подобное наземное предприятия в те времена — ничего исключительного. Двенадцать метров высоты, метр толщины, железобетон, море датчиков, видеонаблюдение, колючая проволока, автоматические турели. Но все кроме самой стены — в прошлом. Остался только голый потрескавшийся бетон, лишившийся укрывавшего его слоя растительности. Из-за стены поднималось несколько густых серых дымов. Перед стеной, метрах в восьми от нас, блестя на солнце потными смуглыми телами, облаченные лишь в шорты и рукавицы, три аборигена рубили лианы. Да и мы с Каппой улеглись рядом с полосой только из любопытства – этот отрезок был всего-то метров двадцать в длину, и мы лежали у самого конца.