Александр Гулевич - Хортарианский ястреб

– Господин Брукс, вы можете войти, – властно распорядился неизвестный в хламиде, пристально рассматривая меня из-под накинутого на голову капюшона.

По привычке мне хотелось кивнуть, но высокий стоячий воротник не позволил этого сделать. Ой, сдаётся мне, такой дизайн воротничка сварганили не просто так. С внешней стороны он держит горделивую осанку, а с внутренней – не позволяет делать лишние движения, чем ограничивает возможность дополнительных жестов.

Войдя в дверь, я сделал несколько шагов и остановился. Впереди меня стоял массивный письменный стол офисного вида, за которым сидел ещё один мужчина, примерно пятидесяти лет, и что-то писал на хорошей мелованной бумаге обычного стандарта. Когда я вошёл, он отложил в сторону авторучку и, с лёгкой усмешкой посмотрев на меня, чуть хрипловатым голосом заговорил:

– Ну, здравствуйте, господин Брукс, или лучше атаман Кудряш?

– Как вам больше нравится, – отозвался я, продолжая как ни в чём не бывало спокойно стоять посреди рабочего кабинета.

Хмыкнув, секретарь деловым жестом предложил присесть, что я и сделал. Разместившись напротив хозяина кабинета, я замер в ожидании продолжения разговора.

– А вы интересный молодой человек, податься туристом в столь опасный мир далеко не каждый способен…

Вот тут-то у меня сердечко и ёкнуло, но лишь на один краткий миг.

Пожав плечами, я ответил:

– Мне здесь нравится.

– А знаете, атаман, я вас давно ждал, очень уж мне хотелось с вами лично познакомиться и пообщаться в приватной обстановке.

– С кем имею честь?

– Ах да… Иннокентий да Кошта, первый секретарь Великого магистра Ордена голубого шестилистника, – представился он, вальяжно развалившись в кожаном кресле.

– И как к вам обращаться, господин первый секретарь? – с прохладной интонацией поинтересовался я.

– Так и обращайтесь, молодой человек: господин первый секретарь.

– Я так понимаю, господин первый секретарь, вы за мной давно наблюдаете?

– С того самого момента, когда вы оказались на Хорте, – честно признался Иннокентий да Кошта и, помолчав, продолжил: – Надо признать, вы первый за сто с лишним лет существования этого туристического маршрута зашли столь далеко, избрав очень оригинальную тактику, чем и привлекли к себе моё самое пристальное внимание. Вы, Валентин Александрович Кудрявцев, гражданин Республики Бретта, успешный предприниматель средней руки с безупречной деловой репутацией. Женаты на дочери барона Карпаччи, видного представителя старого и весьма уважаемого аристократического рода. Гм… надо сказать более чем удачная партия…

Слышать о себе было весьма любопытно, тем более в совершенно иной ипостаси, а секретарь продолжал свой монолог:

– Честное слово, вы меня сумели удивить. За сорок лет моего пребывания на Хорте я видел всяких туристов, кто-то со степняками воевал, кто-то с баронской вольницей в Вольных баронствах, преследуя иллюзорные надежды добиться справедливости и равенства для всех. Иногда даже попадались и такие, кто прятался от опасностей этого мира в укромных местах. Но вы совершенно другое дело, Валентин Александрович. Вы начали с того, что, поселившись на отшибе, взялись за капитальное обустройство и организацию инфраструктуры для реализации своих грандиозных планов…

– Это вы на меня большую орду степняков с галерой, вооружённой артиллерией, натравили? – напрямик спросил я, внешне не выражая никаких эмоций, хотя в душе моей медленно, но верно вызревало самое настоящее презрение к сидящему напротив меня человеку, давно и безнадёжно потерявшему всякие нравственные и духовные ориентиры.

Для таких, как он и ему подобные, люди – лишь расходный материал и не более того, пластилин, так сказать, в руках «скульптора»…

– Я, разумеется. Мне же требовалось удостовериться, что вы, молодой человек, действительно достойны моего интереса к своей любопытной персоне, – бесстрастно проговорил он и, побарабанив пальцами по столу, заговорил вновь: – Должен сказать, вы более чем оправдали все мои надежды, впрочем, и ваша законная супруга тоже. Вы – интереснейшая и крайне необычная семейная пара. Перенести свои семейные разборки на столь высокий уровень дано далеко не каждому.

– Что вы имеете в виду? – замер я, словно соляной столб.

Хохотнув, первый секретарь, чуть подавшись вперёд, с доброй усмешкой глядя на меня, степенно ответил:

– Я не знаю, какая кошка пробежала между вами, но по всему видать, очень большая и жирная, раз уж вы сбежали от своей супруги в этот мир, а она кинулась за вами следом, имея страстное желание заполучить в качестве боевого трофея ваш скальп.

– Это наше с ней личное дело, – насупившись, проворчал я, поскрипывая зубами для пущей убедительности, хотя сам лихорадочно соображал, к чему он затеял этот разговор и почему ничего не знает о присутствии на этой планете моей настоящей бывшей жены.

– А вот и нет! – отрицательно покачав головой, воскликнул первый секретарь. – Вы и ваша супруга подписали контракт, согласно которому не возражаете против трансляции ваших похождений, за что вам полагается весьма значительное вознаграждение. Вы, Валентин Александрович, и ваша супруга в последнее время стали настоящими звёздами реалити-шоу, за которыми наблюдают и сопереживают более восьми миллиардов человек.

– Прямо-таки и миллиарды… – скептически обронил я, в душе аплодируя себе за то, что не позволил своим инстинктам взять над собой верх и уволочь покладистых девиц в спальню, а то натуральная порнуха получилась бы, так сказать, в режиме реального времени.

– Пф… У вас даже фан-клубы имеются. Вот, к примеру, в вашем числится на сегодняшний день порядка трёх миллионов человек, разбитых на несколько фракций, одна из которых – реконструкторы.

Задумчиво склонив голову, я негромко задал вопрос:

– Что вы от меня хотите, господин первый секретарь?

Иннокентий да Кошта молчал довольно продолжительное время и, вдруг остро посмотрев мне прямо в глаза, неожиданно спросил:

– Молодой человек, вы знаете, что такое война?

Как хочешь, так и понимай, к чему он клонит, но сразу отвечать я не стал, так как слишком уж многозначительно да Кошта смотрел на меня. Подумав, я, осторожно подбирая слова, стал отвечать:

– Насколько понимаю, война – это продолжение политики иными, насильственными средствами. Как правило, война является средством навязывания оппоненту своей воли. Формы ведения войны могут быть разными: от непосредственного широкомасштабного вооружённого конфликта до психоисторической войны, в которой история твоего вероятного противника переворачивается с ног на голову в сознании общества и прежние национальные герои становятся мерзавцами и наоборот, соответственно. Это требуется для того, чтобы разрушить взаимосвязь между поколениями и тем самым поколебать духовные скрепы твоего противника, ослабить его и в конце концов подчинить своей воле, оставаясь при этом как бы в стороне. – Сделав несколько вдохов-выдохов, я продолжил: – А вообще, война – это цена за развитие цивилизации, чем более развит социум, тем выше вероятность войн, в том числе и гражданских, так как с развитием цивилизации социум всё глубже разбивается на различные группы по интересам, порой прямо противоположных друг другу. Противоборство это во времена кризисных фаз обостряется, что частенько приводит к межгосударственным конфликтам, а иногда и гражданским войнам. Бывает также, обе эти формы совмещаются или сливаются, тем самым образуя своего рода гибридные формы ведения военных действий.