Евгений Никитин - В тени экватора [litres]

– Товарищ Миша! Товарищ Миша! – раздался над самым ухом писклявый голосишко, вернувший Кремнева к суровой действительности.

– Чего еще? – недовольно пробурчал он, с трудом открывая заспанные глаза.

– Отряд к дальнейшему походу готов! – радостно отрапортовал склонившийся над ним Шкоба.

– К какому походу? – сел, смачно потягиваясь, ничего не понимающий переводчик.

– К дальнейшему! – Пигмей указал маленькой рукой на выстроившихся в одну шеренгу нагруженных балайцев. – Мы готовы!

– Похвально, гм! – удовлетворенно гмыкнул Кремнев. – А меня-то почто в известность не поставили?

– Так это, товарищ Миша, – слегка растерялся коротышка, – чтоб не ругался. А то вчера нас так отчитал за то, что сорвали выступление. Вот мы собрались и тебе дали выспаться!

– Молодцы! Но на будущее все действия лучше согласовывать.

– Что-то не так? – настороженно переглянулись между собой пигмеи.

– Ладно! Проехали. Но пока не сделаю зарядку, не позавтракаю, с места не тронусь. А вы можете выступать, я вас догоню. Шкоба направляющий, Галал замыкающий! Все, по тропе на север, шагом марш!

Отметив про себя, когда последний пигмей скрылся в диких зарослях девственного леса, Михаил выждал еще минут десять, а после махнул рукой и, перевернувшись на другой бок, опять окунулся в прерванный сон. Имеет, в конце концов, право поспать человек, умеющий неплохо летать?

Лишь к полудню посвежевший и энергичный Кремнев нагнал балайцев. К его удивлению, отряд ни разу не остановился на привал, а форсированным маршем, гуськом бодро продвигался по едва заметной тропе вперед в заданном направлении. И отмахали порядка двадцати километров. Это груженые-то, да по пересеченной местности! Чудеса, да и только! Хотя если разобраться, то никаких чудес тут нет. Нависшая над всеми опасность сплотила людей и заставила повиноваться одному человеку, который, по всеобщему единодушному мнению, знал что, делать.

Дальнейший путь пролегал тяжело, но без особых эксцессов. Если не считать сломавшего ногу нерасторопного Тквага, свалившегося при переправе с плеч Михаила и ударившегося о твердую корягу, да разорванную клыками бородавочника собачонку, бесстрашно, но по-идиотски бросившуюся на клыкастого кабана, то потерь среди личного состава балайцев не произошло.

Собачку жалостливые пигмеи скушали, чего добру пропадать. А раненого Тквага пришлось тащить на себе в импровизированных носилках, выбросив, к всеобщему молчаливому недовольству, часть богатой добычи, которую он нес.

К положенному сроку нагруженные, измотанные тяжелым переходом, но необычайно счастливые пигмеи под предводительством Михаила на закате дня вступили на родную землю. Первым их заметили пацанята, специально для этого залезшие на растущие около деревни высокие деревья.

– Идут! Идут! – радостно закричали ребятишки, возбуждая криками и без того наэлектризованное население.

– Идут! – вторили им взрослые, выбежав навстречу своим близким.

Радости деревенских жителей не было предела. Такого бурного торжества не случалось в поселке со дня победы белого брата над свирепыми лонгами и их жестоким предводителем Нгване. Всеобщее ликование омрачала лишь новость о гибели Хмара и Чагкма. Но захлестнувшие пигмеев положительные эмоции отодвинули это горе на второй план. Пигмеи живут в лесу и каждый день встречаются с опасностью, рискуя своей жизнью. Значит, их смерть была угодна богу Дженги. Зато остальные живы и принесли богатую добычу.

Дым стоял коромыслом, жарилось мясо убитых по дороге Кремневым окапи, повсюду слышны песни и радостные вопли. Михаила соскучившиеся жены, едва он показался на окраине деревни, силой утянули домой. И пока им не напомнил, какой он мужчина, не выпускали из цепких объятий.

К полуночи пир в селении балайцев достиг апогея. Стараясь перекричать ревущую от переполнявшего их счастьем толпу, старик Апомба настойчиво потянул за рукав сидевшего на центральной площади лейтенанта в окружении жен и беззаботно поглощающего жаркое:

– Белый брат, есть важный разговор!

– После! – беспечно отмахнулся переводчик, наблюдая за развернувшимся перед ним действом под названием «пигмейские танцы».

– Нет, надобно прямо сейчас! – категорично покачал головой седобородый. – Это крайне значимо!

Но Кремнев его проигнорировал, продолжая поглощать мясо и развлекаться видом беснующихся балайцев.

– Михаил, нам необходимо немедленно объясниться! – на чистом русском языке строго произнес балаец.

– А иди ты! После! – отмахнулся Кремнев и осекся. – Апомба, ты изъясняешься по-русски?

– При желании я разговариваю почти на всех известных языках! – спокойно ответил старик на хорошем французском языке.

– Сколько в тебе талантов сокрыто!

– И не говори! Давай отойдем в сторону, тут слишком шумно! На каком языке предпочитаешь общаться?

– Что, все так сурово?

– Да! Предлагаю на твоем родном, русском. Его тут точно никто не понимает!

– Пойдем отойдем! – встал переводчик и направился в сторону своей хижины под пристальные взгляды разочарованных жен.

– Вы вляпались в нехорошую историю. Зачем вам понадобилось тащиться за этой дурацкой птицей мусс, да еще в самое логово линанегов? – сдвинув на переносицу кустистые брови, спросил пигмей, грозно глядя на Михаила снизу верх.

– Кто ж знал, что там окажется их база? – пожал плечами переводчик.

– Миша, ты руководил экспедицией и, выходит, нес персональную ответственность за каждого пигмея. Неужели ты не мог остановить этих безумцев Шкобу и Галала?

– Слушай, а что это ты меня начал отчитывать, как нашкодившего мальчишку?

– А ты и есть мальчишка! – скривился пигмей. – Но не нашкодивший, а чуть не загубивший целый научный проект!

– Что за проект? Как я его загубил? Объясни толком!

– Тебе в другом месте все объяснят, и не я! Жду тебя через полчаса возле священного дерева клар, что на краю деревни. И не опаздывай!

Озадаченный переводчик вернулся к женам и предупредил их, что надо смотаться в одно место. Преодолев бурю возмущений, он в назначенный срок стоял под сенью дряхлого ствола благородного клара.

– Принимай невидимый режим и лети за мной, – тоном, не терпящим возражения, приказал возникший из кустов Апомба.

– Разве ты тоже умеешь летать? – изумился Михаил.

– Не теряй меня из вида! – не удостоив ответом лейтенанта, бросил пигмей и взмыл в воздух.

Кремнев стал невидимым и последовал за ним.

Через десять минут полета над Ликвальской топью они приземлились на неприметном островке, выпуклой полоской суши, поросшей чахлыми кустами и жесткой травой, возвышавшемся над заболоченной, затхлой водой. Балаец нагнулся к невзрачному кустику с длинными устрашающего вида колючками, росшему с самого краю, и нажал невидимую кнопку. Тотчас земля разверзлась, и перед путниками возник глубокий лаз с винтовой лестницей, подсвеченный оранжевым светом, бьющим неизвестно откуда.