Владимир Корн - Реквием по мечте [litres]

Определенности хотелось бы побольше, ведь от этого зависело так много. Но сколько я ни всматривался, так ее и не добился. К нашему возвращению лагерь приобрел жилой вид. Весело булькала вода сразу в двух котелках, и от них доносился запах вареного мяса. Появился стол, над ним тент, была даже протянута веревка, на которой сушилась одежда.

– Там за скалой в море впадает речка, – пояснил Демьян. – Не Амазонка, конечно, воды едва по колено. Но она чистая. Так что и искупаться можно, и постирушку устроить.

– А мясо откуда? – удивился я, обнаружив наполовину разделанную тушу какого-то животного.

– Гудрон добыл.

Сам Борис, скособочившись, сидел рядом с очагом и помешивал варево в одном из котелков. И какой из него добытчик? Вероятно, мой взгляд выражал такое недоверие, что Демьян торопливо добавил:

– Действительно он! Мы с Профом и девушками к речке пошли, когда слышим за спиной выстрел. Возвращаемся на рысях назад, а Гудрон сидит с довольной рожей и пальцем куда-то тычет. Сходите, мол, заберите. Мясцо должно быть вкусное, самую молодую особь выбрал. И действительно, лежит она, еще дергается. А следов там! Точно целое стадо приходило. Наверное, к речке шли – противоположный берег вдоль скалы пролегает, и к ней только мимо нас. Так что жизнь налаживается, – заключил Демьян. И поинтересовался: – Ну и что вы обнаружили с верхотуры?

– Если это и остров, то очень большой. Но в любом случае нам какое-то время придется попутешествовать на лодке, вдоль берега.

Наша первоочередная задача осталась прежней – добраться до ближайшего поселения. И еще очень хотелось бы, чтобы местные жители отнеслись к пришельцам доброжелательно.

– Понимаешь, Лера…

Откровенно говоря, я не знал, с чего начать. Сказать хотелось многое. Да и услышать в ответ конечно же тоже.

– Что-то серьезное? – Видя мое состояние, она напряглась.

– Для меня – да. В общем, я не могу уделять тебе столько времени, сколько хотелось бы.

Особенно сейчас, когда люди доверили мне свои жизни. И совсем другой вопрос: стоило ли им это делать? Они куда опытнее, все без исключения. И перенеслись сюда раньше меня. Кто-то образованней, кто-то умнее, а кое-кто и все сразу. Но так получилось после смерти Грека. Когда при принятии решений почему-то больше всего прислушивались именно к моему мнению. Не думаю, что все дело в том, что я – эмоционал. Хотя и это, наверное, тоже. Но как бы там ни было, никто меня не выбирал, но именно я теперь вожак, главарь, командир и так далее. Поэтому каждое мое решение должно быть взвешенным и аргументированным. И тем меньше времени остается для тебя. Его и раньше-то не слишком хватало. Все время на виду, ну а сама ты, до прихода Дарьи, была единственной девушкой. А значит, не следовало проявлять все эти нежности на глазах у других. Так, погладить по волосам, ободряюще улыбнуться, торопливо поцеловать в щеку, сжать и немного подержать твою руку в своей… А когда мы оставались наедине там, где никто не мог нас видеть, времени тоже было не слишком много. Только ненадолго сплестись в объятиях, стараясь при этом не издавать лишних звуков, затем прижаться друг к другу и провалиться в сон. Какие уж тут могут быть разговоры, когда назавтра предстоит очередной тяжелый день, и перед ним следовало бы набраться как можно больше сил…

– Так вот ты о чем! – Лера заметно расслабилась. – Я все понимаю. Да и не это главное.

– А что тогда?

– То, что ты у меня есть.

И для меня тоже. Слишком поганым был бы этот мир, если бы в нем не было тебя. Ты – единственное, что меня с ним примиряет. Не будь тебя, обязательно бы время от времени взвывал от полной безнадеги. К чему здесь стремиться? О чем мечтать? Какие ставить для себя цели? Особенно после того, как все выяснилось с порталами.

– А можно маленький совет?

– Сколько угодно, Лера.

– Игорь, тебе стоит быть уверенным в себе чуть больше.

– Я и так как будто бы не мямля. – Ни разу за собой не замечал.

– Все верно. Но иногда проскальзывает у тебя. Случается, как будто ты не полностью уверен в том, что тебя послушают. А это не так. Ты на своем месте, Игорь. И еще я тебе открою маленькую тайну. Мне ее Даша рассказала. У Грека было предчувствие, что его вскоре не станет. Дарья говорила, вслух он его не высказывал, но вел себя так, что у нее появилось даже не предположение, а убежденность. Мы, бабы, куда лучше вас такие вещи чувствуем. Сердцем, что ли. А затем произошел разговор, когда она полностью убедилась. Там были все, кроме нас с тобой. Тогда-то Грек и сказал, что в случае, если его не станет и если им дорого его мнение, он хотел бы, чтобы освободившееся место занял именно ты. Знаешь, что он сказал еще?

Откуда бы мне это знать?

– «У Игоря есть то, чего нам самим порой катастрофически не хватает, – порядочность. А именно она здесь и есть самое ценное. Ну а во всем остальном вы всегда ему поможете или подскажете». Вот так, мой милый Игореха. Так что засыпай со спокойной душой. А утром, как только проснешься, сразу же кричи: «Рота, подъем!» Да погромче, погромче! Или что там нужно кричать?

Засыпая, я размышлял. Плевать я хотел на всю свою порядочность, если она действительно у меня имеется, поскольку никогда ее за собой не замечал. Отброшу ее ногой куда подальше и даже потопчусь по ней, если на кону будет жизнь доверившихся мне людей.

Наш ночной разговор с Лерой мне вспомнился уже в лодке. Мы гребли вдоль берега, стараясь по возможности от него не отдаляться. Чтобы в случае необходимости как можно быстрее оказаться на нем. В местах, где водоросли подступали к берегу вплотную, дружно вылезали из лодки и тащили ее за собой на веревке. И лишь Гудрон продолжал оставаться в ней. Первый день результатов не дал – никаких следов человеческой деятельности. За единственным исключением. Ближе к вечеру путь нам пересек грузовой железнодорожный состав. Самый настоящий, мы насчитали не меньше двадцати вагонов. Наверное, их было и больше, но его голова, возможно с локомотивом, спряталась в море.

Не было ни рельсов, ни шпал, ни насыпи – только вагоны. Вернее, платформы, заполненные самым обычным гравием. Состав перенесся сюда довольно давно, поскольку все, что только можно, успело покрыться толстым слоем ржавчины.

– Ирония судьбы, – ухмыльнулся Трофим. – Они бывают какими угодно. Пассажирские, цистерны, контейнеры… И найти в них можно что угодно. Ладно бы даже с углем, но сюда перенесся именно этот.

– Зато металла полно, – пожал плечами я. – Когда-нибудь да пригодится.

– Ну разве что. И все-таки в чем-то даже обидно.

Согласен полностью. Слышал я от Славы Профа, была такая находка – посреди леса в какой-то ложбине наткнулись на товарный вагон. Открыли его и ахнули: он почти полностью оказался забит цинками с автоматной «семеркой». Такие и подобные им находки присвоить себе не имеет права никто, они являются коллективной собственностью. Подходи и бери, сколько на горбу унесешь, но не более того. Подходили и брали. Относили в Фартовый и возвращались снова. Слава с улыбкой рассказывал, что целую дорогу туда натоптали, пока не вынесли все. Цены на оружие под такой калибр сразу же подскочили вверх, что понятно.