Владимир Корн - Реквием по мечте [litres]

– Остап, давай на нос, лоцманом будешь. Ты в этих местах должен чувствовать себя как рыба в воде.

Тот кивнул и пошел, по дороге пристроив рюкзак к куче других, сваленных в кормовой части лодки. Уселся поудобнее, держа в руках карабин, выбранный им из тех трофеев, от которых благодаря ему мы избавились. Все, можно отправляться.

Некоторое время стояло молчание, слышался только мерный плеск двух пар весел да крики ночных птиц. Остап направлял лодку движением руки. Показывая, когда надо взять ближе к берегу, а когда от него отдалиться. Занявший место у рулевого весла Янис так и делал. Через какое-то время опершийся спиной на груду рюкзаков Гудрон спросил у Демьяна, который оставался пока свободным:

– Дема, сдается мне, ты еще тот ходок. Куда ни попадем, обязательно мадамой обзаведешься.

Раньше в шутку он упрекал в этом меня самого, но присутствие Леры заставило его избежать сравнений. Близкими, и ближе не бывает, знакомыми женского пола в Новлях обзавелись все.

Славу Профу наконец-то покинула одолевавшая его в последнее время нервозность. В связи с этим у меня даже мелькнула мысль, что связана она у него была с отсутствием женщин. Обзавелись ими, кроме Яниса, все, но провожали, несмотря на ночную пору, только Демьяна. Тот в ответ на заявление Бориса гордо подбоченился, но заявлять, что у него, как у настоящего моряка, в каждом порту должна быть невеста, не стал. Он лишь сказал:

– Я люблю женщин, а женщины любят меня. Вот и все объяснение, Боря.

Прежний Гудрон обязательно бы заявил что-то в духе: «Женщин мы все тут любим, ценителей мужских задниц среди нас нет». Но сидевшая рядом с ним Дарья такой возможности его лишила.

Демьян же, посчитавший, что разговор на эту тему закончен, обратился к нашему лоцману.

– Остап, что-то путь наш на редкость извилист! Этак мы за всю ночь толком от Новлей и не отдалимся. Воды прибавилось, к чему такие сложности?

Остап ответил не напрямую, указав рулевому Янису приблизиться к берегу. Через некоторое время снова изменил курс на прежний, после чего сунул в воду руку.

– Наблюдаешь? – спросил он.

Наблюдали все без исключения. За его окунутой на ладонь рукой оставалась светящаяся полоса.

– Мы сейчас по самому краю поля плывем. Теперь представь, сколько ее будет после лодки? А если на берегу окажутся люди, которым за радость нас обнаружить?

Он полностью прав. Там может находиться кто угодно. В том числе и те, которые способны обстрелять лодку без всякого повода. Только потому что у них в руках есть оружие, а цель покажется им беззащитной. Впрочем, на открытой водной поверхности все так и есть, спрятаться негде.

– Ну-ка, ну-ка! – вскочил на ноги Демьян, чтобы через мгновение оказаться на носу рядом с Остапом. – Показывай, объясняй! – потребовал он.

– Заодно объясни нашему Джону Смиту, как айсберги обходить, – прокомментировал его действия Гудрон.

Я не сдержал улыбки. Умудрился же он запомнить имя капитана «Титаника»!

– Какие айсберги? Откуда бы они здесь взялись? – Голос Остапа был полон недоумения.

– Это для тебя их здесь нет, а Дема их везде найдет. Сдается мне потому, что весь свой ум на женщин потратил.

Остап, слушая Гудрона, продолжал недоумевать, но Демьян ему посоветовал:

– Не обращай внимания, у человека снова горячка началась, вот он и бредит: айсберги, Джоны Смиты… Дашенька, пощупай Бореньке лоб и подтверди мою догадку. – И, не дожидаясь от нее отклика, снова обратился к Остапу: – Понятно, какие-то рачки светятся, что-то вроде планктона, если их потревожить. Но как ты определяешь: где они есть, а где нет? Как будто бы везде одинаково.

– Ты один глаз прикрой полностью, а другой прищурь так, чтобы только-только что-то видеть. Затем расслабь зрение и посмотри. Увидел?

– Есть такое дело! – некоторое время спустя ответил ему Демьян. – Наверняка ведь там, где вода чуть темнее, они и есть?

– Именно, – кивнул Остап. – Не знаю, в чем причина, но видно, только когда одним глазом смотришь. Хотите забавную историю? – И, не дожидаясь ответа, начал: – Был такой человек. Звали его Константином, но больше по кличке – Хребет. Помню, понять не мог: откуда она у него взялась? А там все просто оказалось: Костя – кость, ну а дальше – хребет. Но не в этом дело. Костя видел эти поля. Никто не мог, а у него получалось. И объяснять ничего не желал. Штука порой очень нужная, а он ни в какую! Кстати, может, сам кто-нибудь догадается, в чем была причина? Ответ самый несложный.

Как мне ни хотелось покрасоваться перед Лерой, но в голову ничего не пришло. Впрочем, как и остальным. И тогда мы все с надеждой взглянули на Профа – выручай! Слава смотрел в сторону удаляющихся Новлей и, скорее всего, вопроса даже не слышал. Что он там хотел увидеть? Новли давно уже скрылись за мысом.

– Сдаемся, – сказал за всех Янис.

Остап тянуть не стал.

– У Константина одного глаза не было. Согласитесь, кому бы в голову пришло ночью, когда и без того ни черта не видать, закрывать глаз? А ему и не требовалось. Правда, он утверждал, все остальное у него случайно получилось – брызги от весла в глаз попали, пришлось поневоле его прищурить.

Сколько у него еще запасено таких тонкостей, уловок и хитростей, накопленных за время существования в этом мире? Именно существования, поскольку полноценной ту жизнь, которую мы ведем, назвать крайне затруднительно.

– Правда, не все так просто. Сейчас вода как зеркало, но появится пусть даже легкая рябь, закрывай хоть оба глаза – не поможет. И тогда в дело пойдет обычный камешек. – Он залез в мешок, размером с наволочку из-под подушки, вынул оттуда небольшой предмет, после чего броском отправил его в воду справа от нашего курса. Там сразу же образовалось светлое пятно, которое расширялось вместе с поднятой им волной. Расширялось недолго, но и камень был крохотным.

– Янис, возьми левее, – скомандовал Остап, и тот послушно шевельнул веслом.

– Ты прямо сталкер, – ехидно заметил Гудрон. – Только те по земле специализировались, а ты по воде.

– А то! Мешок я здесь и оставлю, не раз еще пригодится. С высокого берега свечение видно отлично. Порой ночь – хоть глаз выколи, черта с два на воде не то что лодку, корабль разглядишь. И вдруг полоса. Но на круги мало кто внимание обратит. Та же рыба плеснула, или какое-нибудь животное вынырнуло, чтобы воздуха глотнуть.

Как бы в подтверждение его слов между нами и берегом раздался всплеск, который дал жизнь быстро расширяющемуся светлому пятну. Если разобраться, впечатляющее зрелище. Цвет приятный для глаз – зеленовато-синий, и круги расходятся красиво. Затем в центре свет слабеет, пока не исчезнет совсем. И эта темнота расходится, расходится, пока – раз! – и пятно не исчезнет совсем.