Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

Добравшись до двери, Кеорт остановился перед ней. Нигде не было видно ни ручки, ни замка. Материал, из которого была сделана дверь, не был похож ни на металл, ни на штукатурку, ни на пластик; он странно вибрировал под ладонью и был тёплым, как кожа.

«Наверное, всё же пластик. Тонкий пластик хорошо проводит вибрации». Кеорт пытался себя успокоить, но сюрреалистичное ощущение нарастало.

В двери на уровне лица Кеорта раскрылся глазок, в котором задвигался маленький объектив. Кеорт непроизвольно отшатнулся – объектив был похож на зрачок в мутном стеклянном глазу, разошедшиеся вверх и вниз створки глазка напоминали веки.

Глаз уставился Кеорту в лицо. Кеорт посмотрел в глаз таким же пристальным взглядом.

Из ниоткуда прогудел металлический голос:

– Гостю номер один: отойти от двери. Прикасаться к двери запрещается.

Голос словно пронизывал всю крепость, от первого уровня до последнего. Кеорт отдёрнул руки от тёплой поверхности.

– Охранникам четыре и семь: взять гостя номер один, привести в палату. Охранникам четыре и семь: взять гостя номер один, привести в палату.

Голос повторял приказ снова и снова, достаточно долго, чтобы Кеорт успел определить, что звук доносится из нескольких динамиков где-то под потолком. Их было не видно, но, скорее всего, их закрывали тянущиеся под потолком связки проводов и трубок – их было много, на некоторых участках они провисли под собственным весом и пульсировали, будто перекачивая что-то, и это только усиливало неприятные ассоциации с кровеносной системой.

Недалеко от Кеорта раскрылась дверь в стене, к нему быстрым шагом приблизились двое в бронезащите. Взяв Кеорта под локти, они повели его по коридору, но не через лестницу, как он ожидал, а по каким-то ответвлениям и переходам, скрытым за очередными дверями, по ступенькам, ведущим только на один этаж выше или ниже. Кеорт быстро перестал ориентироваться в пространстве, но запоминать маршрут не было смысла – ни одна из дверей, открывавшихся перед охранниками, не пропустила бы его. Шагая между ними, Кеорт смотрел в их бесстрастные лица, в глаза, чем-то напоминающие глазок с объективом в двери, и на татуировки под глазами: «SECURITY-4» у одного, «SECURITY-7» у другого.

Совершенно неожиданно они оказались рядом с палатой Кеорта, хотя ему казалось, что до той точки, откуда его забрали, идти было дольше. Видимо, они прошли наиболее коротким маршрутом из возможных. Заведя Кеорта в палату, охранники удалились. Кеорт отметил про себя, что сдвижные двери его палаты и комнат Эйди, Артона и Морин – похоже, единственные во всей крепости, которые открывались вручную.

Хождения по коридорам давали мало конкретной информации, но постепенно расширяли представления Кеорта о крепости. Пустые коридоры, холодный белый свет, гулкие звуки, рождавшиеся где-то в недрах крепости – всё здесь вызывало ощущение некой гадливой стерильности. Изредка в коридорах он видел людей, идущих по каким-то своим делам, но ни разу не слышал, чтобы кто-то с кем-то говорил. Кеорту стало казаться, что единственные разговоры, когда-либо оглашавшие стены крепости, – это его беседы с Артоном, Эйди и Морин.

Голос из динамиков, напротив, звучал круглые сутки. Когда бы Кеорт не отправился исследовать крепость, всё было одинаково: коридоры, мелькающие тут и там люди не то в рабочей, не то в больничной одежде, и голос сверху. Понятия времени суток и режима дня для персонала крепости как будто не существовали.

Кеорт постепенно пришёл к выводу, что крепость на самом деле невелика, но она вся пронизана коридорами, переходами и лестницами и из-за странной планировки кажется значительно больше. По полу коридоров тянулись разноцветные линии, совсем как в больницах, на стенах – пиктограммы и разноцветные стрелки, указывающие в разные стороны. Вероятнее всего, сотрудники ориентировались по этим знакам, но для Кеорта такой способ не годился – следуя по линиям, он, как правило, утыкался в очередную закрытую дверь, с которой на него смотрел зрачок объектива.

Кеорт вышел наружу только на второй день исследования крепости. Ему никто не мешал, сотрудники в полном боевом облачении безучастно смотрели, как он брёл по охраняемому периметру к лесу. Их лица с татуировками GUARDIAN ничего не выражали.

Только в лесу Кеорт уловил изменение звукового фона – что-то прекратилось, он перестал слышать некий звук, к которому он уже привык за несколько дней нахождения в крепости. Всепроникающий, неуловимый, но постоянный гул, слышимый не ушами, а как будто самим мозгом. В лесу был только шум хвойных ветвей под морским бризом, от которого голова отдыхала.

Снаружи крепость напоминала толстую оплавленную свечу, вырастающую из горок натёкшего воска – смазанные очертания, округлые формы, перетекающие друг в друга. Весь аванпост казался монолитной полимерной отливкой.

Внутри крепости непрерывно сновали туда-сюда люди с татуировками на лицах. SECURITY, MEDIC. SCOUT. WORKER – каждый следовал по своему специальному, наиболее рациональному маршруту. Пойди кто-нибудь из них куда-то не туда, очередная дверь не открылась бы перед ним, а голос сверху дал бы детальные указания, как ему сориентироваться по линиям и вернуться на верный путь.

Кеорт подумал, что, если бы крепость была построена из прозрачного материала, она была бы очень похожа на муравьиную ферму.

Единственным помещением, куда его пропустили двери, оказалась столовая. Он приходил туда несколько раз, и всякий раз в небольшом гулком зале всего несколько человек сидели, склонившись над своими тарелками и подносами. Кеорт прикинул, что столовая и не смогла бы вместить всех сотрудников, которых он здесь встретил, хотя вряд ли он видел всех в своих блужданиях по коридорам. Видимо, в крепости не было таких понятий, как общее обеденное время или рабочая смена, и никто не рассчитывал, что все сотрудники когда-нибудь соберутся вместе.

Сидящие за столами не обращали на Кеорта внимания, пока он наполнял свои тарелки из автоматических раздатчиков, шёл между ними с подносом, и даже когда садился между ними. Они не говорили и не смотрели ни на него, ни друг на друга. В столовой звучал только звон ложек и вилок и звук шагов, когда кто-то приходил или уходил.

Серые стены столовой разнообразили лишь схематичные изображения, грубоватые, похожие скорее на пиктограммы, чем на работу художника. Чаще всего они говорили о чём-то непонятном. Одна из них демонстрировала людей за столами, склонившихся над тарелками, вызывая у Кеорта фрустрацию – окружающие были настолько похожи на фигурки из линий и кружков, что на мгновение он сам показался себе лишь частью пиктограммы на стене.

Было всего одно изображение, включавшее в себя слова. Оно иллюстрировало некую последовательность, и под малопонятными символами, означавшими, скорее всего, людей, одно за другим шли слова: «коллектив», «множество», «объединение», «растворение», «расширение», «могущество», «величие».