Александр Андронин - Корпоративное бессознательное [litres]

– Я пойду. Выздоравливай. – Морин направилась к выходу.

– Спасибо. За то, что спасла меня.

– Пожалуйста, – бросила она через плечо. – Если ты думаешь, что я правда тебя спасла.

Этот разговор не повторился ни разу. Она больше не приходила, и Кеорт был ей за это благодарен. После этого единственного визита ощущение сюра перестало быть таким навязчивым.

Воздух. Свежий, пропитанный хвоей, опьяняющий после долгих дней в палате. Шум волн, запах соли, моря – его не было видно отсюда, но Кеорт знал по рассказам Артона и Эйди, что крепость стоит на скалистом морском берегу.

Много солнечного света – Кеорт впитывал его, запрокинув голову, ощущая солнце сквозь закрытые веки. Свет прошивал его насквозь, задерживаясь внутри тёплыми сгустками, и подпитывал, как слабый ток батарейку.

Кеорт казался себе очень лёгким, практически невесомым. Отчасти так и было. Он сильно похудел за несколько дней, одежда висела на нём, как на манекене, скрученном из проволоки.

Сосновый лес простирался внизу, везде, куда хватало глаз. Кеорт смотрел на него с небольшого балкона, одного из многих в округлой стене крепости. Изначально это было место для автоматической турели – в полу осталась дыра от тяжёлой орудийной станины. Справа и слева с таких же балконов турели не демонтировали, и оттуда высовывались спаренные пулемётные стволы. Кеорт перевёл взгляд на лес внизу.

Настоящие земные сосны, совсем как на Земле. Они оказались самыми приспособленными к холодам, к лютым морозам, к снежным бурям – в первые годы после искусственного изменения климата зимы были чудовищно суровы. Сосны оказались единственными деревьями, которые можно было выращивать прямо здесь, чтобы потом пустить на древесину для строительства посёлков вроде Плутоса.

Лес был очень похож на тот, из детства, куда они убегали с братом и с остальными, и строили там шалаши на деревьях, копали землянки, мечтая создать целый маленький город в лесу, отдельно ото всех, только для себя. Осень всякий раз наступала раньше, чем они успевали что-то закончить.

Он заслонил рукой солнце – свет проникал через изуродованную ладонь, будто кожа, плоть и кости стали такими же нематериальными, как воспоминания о том, чего никогда не было.

«Это всё по-настоящему, или мне всё снится?»

Кеорт ощупал сквозь ткань кармана штанов сложенный лист бумаги. Карта была на месте. Первое, в чём он убедился, когда смог встать с койки – карта по-прежнему в нагрудном кармане куртки. Остальные свои вещи он обнаружил постиранными и сложенными на соседней койке, но куртку, покрытую грязью и кровью, видимо, сочли непригодной к дальнейшему использованию и не подвергли стирке и сушке. Карта не пострадала.

Нечищеный и забитый грязью пистолет лежал рядом с курткой. Обойма оказалась пуста, все патроны пропали. Это было бы важно, если бы правая рука Кеорта ещё на что-нибудь годилась, но теперь ему было трудно даже перезарядить пистолет. При необходимости он мог бы стрелять с левой, но с непредсказуемым результатом – быть левшой оказалось страшно неудобно, хотя и не настолько, насколько он ожидал.

Кеорт посмотрел на гипс, подвигал корпусом, стянутым тугой повязкой. Удивительно, как быстро всё зажило. Новая кожа на обрубках пальцев была мягкой, блестящей и время от времени чесалась. Восстановление костей, похоже, на финальной стадии, он вполне способен шевелить своей трёхпалой клешнёй. Всего несколько дней – и пробитое лёгкое затянулось, позволяя дышать почти свободно. Удивительные результаты, поразительные достижения медицины от «Синклер медтек». Случай Кеорта Квинта можно вставлять в мотивирующий утренний выпуск корпоративной газеты.

Где-то рядом скрипнул металл. Выглянув, Кеорт увидел в соседней амбразуре Морин. Она сидела рядом с турелью, свесив ноги и глядя вниз. Круги у неё под глазами стали ещё темнее, лицо было нездорово бледным, будто она вообще перестала спать.

Вряд ли она не догадывается, что Артон собирается вернуться в Дит-сити и закончить там все свои дела. Включая всё, что он запланировал для Морин.

«Когда я восстановлюсь и починю «Харон», то заберу её с собой в Центр».

Кеорт нахмурился, представив, как он улетает, Морин сидит рядом, а Эйди и Артон остаются в крепости. «Я правда брошу их здесь?»

Если Артон полетит в Дит-сити, он может встретить своих коллег, и неизвестно, что он будет делать дальше. Но вот Морин обратно уже не вернётся.

«Интересно, что бы посоветовал ментор Крон? Мудрый, знающий, понимающий Патер. Всегда готовый выслушать».

А если оставить их в крепости…

Кеорт посмотрел вниз. Вдоль крепости прохаживались двое патрульных. Их снаряжение выглядело более чем внушительно.

«А что Крон посоветует Артону, если они встретятся?»

Всё вдруг показалось совершенно незначительным, а потом и вовсе нереальным. Кеорт взялся за края амбразуры, чтобы убедиться, что они настоящие.

Становится хуже. Проблемы, что бы их не вызывало, усугубляются. Нужно как можно скорее попасть в Центр – только очищение спасёт от сумасшествия. Кеорт нащупал сквозь карман сложенный лист с картой. Изломанная линия приведёт к очищению. Да, очищение прогонит из головы всё нездоровое, и всё встанет на свои места, появится ясность.

Пока нужно делать всё, на что только хватит сил.

Он стал изучать крепость. Оснащённая «умным» дозатором капельница непрерывно вкачивала в кровь нужное количество вещества из больших мешков, и Кеорту приходилось катать рядом с собой громоздкую штангу со всем, что на ней висело. Он оглашал коридоры грохотом и скрипом, но на него никто не обращал внимания.

Прежде всего он попытался выйти наружу, спустившись по лестнице, которая, как ему сначала показалось, проходила через все этажи насквозь. Но, спустившись на несколько пролётов, он понял, что ошибся – лестница кончилась коридором на какой-то этаж. Там он встретил всего одного человека, одетого в нечто одновременно напоминающее рабочий комбинезон и робу врача. Кеорт окликнул его, но тот никак не отреагировал, будто не услышал. На секунду Кеорту показалось, что у человека бледное размытое лицо, но на нём тут же проявились вполне различимые черты: старый шрам на виске и татуировка «PRINCIPAL» под глазом.

Человек пошёл прочь по коридору, Кеорт последовал за ним, гремя капельницей. Коридор был светло-серый, извилистый, со скруглёнными углами и напоминал нору или ход внутри муравейника.

Человек остановился у двери – по цвету она почти не отличалась от стены, контуры дверного проёма едва угадывались. На его лице появилась дрожащая красная точка, как от лазерного целеуказателя. Некоторое время ничего не происходило, затем человек сделал маленький шажок в сторону, чтобы точка попала на середину татуировки у него на щеке. Дверь ушла в сторону, и человек скрылся за ней.