Адам Пшехшта - Адепт

– Ваше Величество! Я должен решительно возразить…

– Господин Рудницкий тут по моему приказу, – холодно проинформировал царь.

Алхимик сжал кровоточащую рану и полез в сумку.

– Больно не будет? – тихо спросил мальчик.

– Будет, – после секундного размышления ответил Рудницкий.

– Сильно?

– Средне. Нужно продезинфицировать рану и остановить кровотечение. Когда намажу рану мазью, боль пройдет. Сильней всего будет болеть первые несколько секунд.

– Сколько? Сколько секунд?

– Думаю, пять, шесть, не больше. Лучше будет, если ты будешь считать вслух, – предложил алхимик.

Мальчик кивнул и закрыл глаза.

– Я готов, – заявил он.

Рудницкий наклонил флакон и щедро полил рану зеленоватым раствором.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь! А должно было быть пять! – возмутился мальчик.

– Ты слишком быстро считал, – ответил Рудницкий. – Нужно было смотреть на часы.

Алхимик осторожно очистил рану, и кровотечение почти остановилось.

– Сейчас я положу мазь, – прокомментировал он.

Он покрыл предплечье маленького пациента толстым слоем неприятно пахнущей мази и перебинтовал.

– Лучше? – спросил он.

Мальчик энергично закивал.

– Почти не болит, – счастливо сказал он. – Наверное, я просто быстро считал, – признал он. – Спасибо.

– Невероятно!

Рудницкий быстро повернулся: в дверях стояла одетая в белое женщина. Он догадался, с кем имеет дело, до того как разглядел диадему в сложной прическе.

– Ваше Величество. – Он склонился в глубоком поклоне.

– Господин…

– Рудницкий, – подсказал он.

– Невероятно! Как вам удалось так быстро остановить кровотечение?

– Ничего сложного, Ваше Величество, современная алхимия дает возможность лечить болезни, устойчивые к классическим медикаментам.

– И что в той мази? – вмешался царь.

– В основном кровоостанавливающие травы и порошок черного обсидиана, – ответил Рудницкий. – Однако дело не только в составе, но и в способе приготовления мази.

– А не могли бы вы задержаться на несколько дней? Чтобы заняться Алексеем?

– Конечно, Ваше Величество.

– Я был смелым? – отозвался мальчик. – Правда, папа?

– Правда, – ответил царь с улыбкой.

Рудницкий посмотрел на Самарина: тот осторожно указал ему на дверь. Алхимик поклонился еще раз и вышел из комнаты следом за генералом.

– Кто такой этот Григорий Ефимович, отсутствие которого так разволновало фон Шварца? – спросил он в коридоре.

– Распутин. Он мог остановить кровь силой воли, а может, и с помощью гипноза. Я не знаю. – Он пожал плечами. – Факт, что это эффективно.

– Распутин?! Этот развратник и насильник?

– Тише! – прошипел Самарин. – Их Величества считают его другом, а дети его обожают. Не думаю, что он святой, но он не совершил и половины того, в чем его обвиняют. В свое время расследование, проводимое церковью, не выявило ничего предосудительного в его поведении. Другое дело, что это простак и хам, но слухи о его правдивых и мнимых подвигах в основном разносят политические противники Старца. Они не могут ему простить влияния, которое он оказывает на царя.

– Ты имеешь в виду политического влияния?

– Ну да, например, он предостерегает царя от участия в войне. Как и разумная часть генералов…

– Что будем делать? – сменил тему Рудницкий.

– Вернемся в свои комнаты и будем ждать приглашения. Я бы очень удивился, если бы Его Величество не захотел увидеть тебя еще сегодня. Алексей – его любимчик, единственный наследник, а ты произвел на него впечатление. И, что важнее всего, на Александру Федоровну.

Алхимик кашлянул.

– Чего? Я чувствую неуверенность, это не мой уровень, – признал он.

– Нужно было об этом думать до того, как ты начал торговаться с Драгуновым, – резко сказал Самарин. – Сейчас уже поздно, ты в большой игре.

Из сна его вырвал звук открываемой двери. Рудницкий зевнул и включил электрическую лампу. Царское Село, одна из резиденций царя, было полностью электрифицировано.

– Собирайся, – сказал Самарин.

Рудницкий посмотрел на часы: второй час ночи.

– Что случилось?

– Его Величество вызывает.

Алхимик со стоном сел и потер глаза.

– А ты где был?

– У императора.

Рудницкий выпрямился, в голосе Самарина чувствовалось раздражение, если не гнев.

– Я сделал, как ты хотел, – заявил офицер. – Я не рассказал, откуда у меня сведения о theokatáratos . А царь не настаивал. Надеюсь, я не пожалею об этом, – добавил он тише.

Рудницкий молча отправился в ванную, где быстро умылся. Зеркало показало ему тридцатилетнего мужчину с серым цветом лица и усталыми глазами.

– Чертова политика! – пробубнил он, потянувшись за полотенцем. – И какого лешего я в нее влез? Сташек постоянно бил меня, пока дядя не устроил ему взбучку. Пусть бы болтался на виселице, чертов боевик!

– Ты всегда разговариваешь сам с собой? – поинтересовался Самарин.

Рудницкий ответил вульгарными выражениями.

– Это невозможно анатомически, – невозмутимо ответил россиянин. – Хотя, с другой стороны, при помощи какой-нибудь гибкой дамы…

Алхимик прошел в комнату и начал одеваться. Кто-то развесил в шкафу все его вещи, выгладил рубашки, а на специальной стойке разместил завязанные сложными узлами галстуки.

– Готов? – подгонял его Самарин.

– Более-менее.

– Тогда идем.

Царь ожидал их в том же кабинете, только вместо стульев для просителей стояли два удобных кресла. Рудницкий осторожно присел на край кресла, поскольку более свободное размещение привело бы к лежачему положению, что никак не допустимо при разговоре с императором…

– Не стесняйтесь, господа, – нетерпеливо произнес царь. – Нам надо поговорить, а если уж я не даю вам спать, то могу хотя бы компенсировать капелькой комфорта. Господин Рудницкий, прежде всего хотел вас поблагодарить. Алексей хорошо себя чувствует, впервые в жизни он не боится очередного приступа. А не могли бы вы… Гемофилию можно вылечить? – с напряжением спросил царь. – Деньги не играют роли. Так или иначе, мой секретарь пришлет вам пять тысяч рублей за то, что вы сделали.

– С вашего разрешения, Ваше Величество, обычно я сам выставляю пациентам счет, – холодно сказал Рудницкий. – Ваше Величество должны мне рубль и двадцать копеек, то есть именно столько, сколько стоят использованные мной лекарства. Я бы рекомендовал Вашему Величеству закупить мазь и средства, останавливающие кровь на несколько рублей, на случай следующего кризиса.

– Вы отказываетесь от заслуженного вознаграждения?

– Не отказываюсь, только корректирую квоту, – запротестовал Рудницкий. – Мне нужно на что-то жить, но я никогда не использовал чужое несчастье в своих интересах. И не собираюсь.