Джо Аберкромби - Проблема с миром

Броуд стоял на коленях – в грязи, в темноте, сжимая в руке топор и мрачно глядя перед собой. Впереди не было ничего, кроме разъезженной глины, усеянной пнями. Дальше была дорога, и сразу за ней – развалины лесопилки.

Он обещал Лидди, что не будет ни во что ввязываться. И что? Вот он сидит в залитом луной кустарнике, вооруженный до зубов, собираясь напасть на королевских солдат вместе с толпой озлобленных оборванцев и самой безумной психопаткой, какую ему только доводилось встречать, чтобы она потом помогла ему свергнуть правительство! Если и есть на свете такая вещь, как «не ввязываться», он умудрился забраться от нее так далеко, что на коне не доскачешь.

Он обещал Лидди не ввязываться – но вместе с тем обещал и новую, хорошую жизнь. Что можно сделать, когда два обещания сталкиваются лбами друг с другом? У него не было выбора. Он должен это сделать. Для Савин и для своей семьи.

И была еще одна вещь. О которой ему, если честно, не хотелось думать. О том, как удобно лежал в руке топор, когда он сжимал его, стискивал изо всех сил.

– Опаздывают, – буркнул Сарлби.

Повернувшись, Броуд взглянул на приятеля: лунный свет поблескивал в уголках его впалых глаз, на гранях его заряженного арбалета.

– До чего люди дошли, даже к засаде не могут прийти вовремя.

– Тс-с! – прошипела Судья.

Броуд снова задвинулся в тень. Теперь и он слышал слабый стук копыт, позвякивание сбруи, скрежет колес.

Его страх обострился, а с ним и возбуждение; в горле все больше перехватывало. Свет приближающихся фонарей понемногу начинал освещать полусгнившие пни, отблескивать в дорожных лужах. Вот он упал на заостренные бревна накренившейся изгороди и длинный амбар с провалившейся крышей…

В голове толчками пульсировала кровь. Первые всадники показались среди деревьев, выехали на открытое место. Солдаты с фонарями в руках, полуосвещенные красные мундиры, поблескивающие нагрудники и шлемы… Около дюжины. За ними катилась повозка – большой черный грузный силуэт, влекомый шестеркой лошадей.

Один из всадников повернулся, и луч света от его фонаря упал в сторону деревьев, выхватив застывший силуэт одетой в лохмотья Судьи; потом они все нырнули в кусты. До Броуда донесся смех, он увидел подсвеченные облачка пара от чьего-то дыхания, сам стараясь не дышать. То же чувство он испытывал, когда сидел в стирийских траншеях в ожидании команды, сгорая от нетерпения ринуться в атаку.

Всадники продолжали двигаться. Огромная повозка тащилась следом, раскачиваясь на рытвинах. За ней ехали еще всадники – человек шесть? Это было все.

Броуд бочком подобрался к Судье.

– Тут нет ошибки? – прошептал он, едва выговаривая слова, так у него стиснуло горло. – В такую повозку не влезет три дюжины пленных.

– Планирование – моя забота, – отозвалась Судья и улыбнулась, влажно блеснув зубами. – Твое дело – убивать.

«Стой!» – послышалось с дороги, и колонна кое-как, с лязгом затормозила. Ехавший впереди офицер соскочил с седла и поднял фонарь, освещая лучом разбросанные поперек дороги бревна – там, где за пару часов до этого Броуд с остальными повалили ограду бывшей лесопилки.

Повозка продолжала тащиться вперед, несмотря на то что возница натянул вожжи, так что конные сбились в беспорядочную, недовольную кучу. Сарлби поднял свой арбалет и хладнокровно примостил ложе к плечу. Кто-то вытащил меч с тихим шелестом стали, взбудоражившим Броуда, как шепот любовницы. Он ощутил внезапное желание закатать рукава. Это важно, соблюдать привычный порядок действий. Но сейчас на это уже не было времени.

– На старт… – В голосе Судьи слышалось рычание, от которого мерзкая щекотка у него в животе превратилась в тянущую боль. – Внимание…

Вспышка была подобна молнии – огромный шрам, прорезавший лес, осветив его ярче чем днем, гнилые пни, словно ломаные зубы, отбросили странные тени, абрисы людей и лошадей на мгновение застыли, прежде чем их отбросило кувырком в потоке пламени. Оглушительный взрыв громом отразился от деревьев, потом что-то зажужжало, словно рой разозленных ос, мелькая и прыгая в подлеске. Что-то ударилось в ствол дерева рядом с ними, брызнув фонтаном щепок.

Сарлби кинулся наземь.

– Черт! – шепотом выругался кто-то.

– Так их! – завопила Судья, вскакивая на ноги и воздев оба кулака к небу.

Броуд уже несся вперед – к свету фонарей, к вскидывающимся лошадям, к разбухающему облаку дыма. Огромными прыжками, через расчищенное место – к дороге и лесопилке, черный мир прыгает вверх-вниз, учащенное дыхание с шипением вырывается сквозь стиснутые зубы, нетерпение вскипает в глотке, полыхает огнем в голове.

Его сапог зацепился за что-то в темноте. Корень, или пень, или просто рытвина. Броуда развернуло, он рухнул и проехался лицом по грязи. Едва не поранился о собственный топор – а может, и поранился. Не успел он опомниться, как уже снова был на ногах, снова бежал к мелькающим, размытым огням. К огромной повозке. Одна из шести лошадей, кажется, была убита, остальные стащили повозку с дороги и встали, запутавшись в постромках. Повозка уперлась в пень, одно колесо бессмысленно крутилось в воздухе, возница неподвижно ссутулился на сиденье.

Броуд метнулся с поднятым топором в обход повозки, готовый ударить, но отпрянул за угол от мелькающих копыт и летящей грязи: одна из лошадей пятилась, визжа и бешено хватая зубами воздух. Ее бока были мокры от крови, рядом волочился по земле человек с застрявшим в стремени сапогом. Его нагрудник был весь в мелких дырах.

Рядом кто-то вопил, катаясь по земле, окутанный пламенем. Должно быть, его фонарь разбился при взрыве, обдав его горящим маслом. Один из солдат с трудом поднялся на ноги – шлем перекошен, искаженное лицо в липкой красной жиже – и попытался вытащить меч. Топор Броуда рубанул по его голове сбоку, проломив ее, как тыкву.

– Что случилось? – окликнул его кто-то, пробираясь сквозь завесу дыма.

Красный мундир. Золотая тесьма. Офицер.

– Эй, ты! – сердито крикнул он Броуду. Еще не понимая. – Какого черта здесь…

Топор врезался ему прямо между глаз. Его шляпа слетела, голова резко дернулась назад, он широко раскинул руки, словно предлагая Броуду обняться, потом хлопнулся навзничь в лужу, заливая ее кровью, хлынувшей из пробоины во лбу.

– Засада! – завизжал кто-то. – Засада!

На него несся верховой с занесенным мечом. Броуд отшатнулся, успев зацепить топором морду лошади. Животное шарахнулось в сторону и опрокинулось, подмяв под себя вопящего всадника. Броуд рубанул его топором, но промахнулся; лезвие ушло глубоко в бок лошади. Всадник попытался размахнуться мечом, но в его положении не смог ударить как следует, и оружие всего лишь скользнуло по ноге Броуда. Тот шагнул, наступив ему на руку с мечом, высоко поднял топор и с гулким звоном всадил его в нагрудник солдата.