Джо Аберкромби - Проблема с миром

Судья царственно махнула Броуду перемазанной кровью рукой, отсылая его прочь:

– Делай как знаешь. Ступай, скажи своей драгоценной леди Савин, что я согласна на ее условия. Я поговорю с Ткачом. Мы разошлем своих гонцов ко всем командам ломателей в Союзе. В последний день лета король увидит такое восстание, что Вальбек покажется ему веселой вечеринкой! – Она выпятила губы. – Мне прямо жаль его, бедняжку. У него совсем не останется друзей, чтобы драться с Молодым Львом! Ну ладно, давай беги!

– Что, просто вот так? – прошептал Броуд.

– Если я за что-то и стою, так это за свободу . Зачем заводить гребаного быка, если держишь его на привязи? Мы оба знаем, что ты еще вернешься. – Она повернулась прочь, лукаво ухмыльнулась ему через плечо и приподняла краешек шляпы, принадлежавшей мертвецу. – Против своей природы не попрешь!

Савин довелось присутствовать на нескольких парадах вместе со своими родителями, и это никогда не доставляло ей большого удовольствия. Парады всегда казались ей сплошной напыщенной мурой, и брюзжание отца по поводу траты времени и денег только подливало масла в огонь.

Но она должна была признать, что этот парад ей нравился.

С рассветом армия Инглии продефилировала через Остенгорм по направлению к пристаням, где собрались едва ли не все мореходные суда провинции, призванные на службу в качестве транспорта. Их мачты превратили гавань в колышущуюся рощу. Гремели барабаны, свистели дудки, сержанты орали, сапоги бух-бух-бухали по мостовым. Соленый бриз развевал флаги, вышитые знаками прежних побед, восходящее солнце сверкало на новеньком оружии и амуниции, сработанных в ее собственных оружейных цехах.

И еще здесь был Лео – величественная центральная фигура во всем этом спектакле. Он был совершенно в своей стихии, великолепный в своем темно-сером мундире и позолоченном нагруднике, с ревущими львами, вышитыми на плаще. Словно огонек свечи в темной комнате, он притягивал к себе взгляды, приветственные возгласы и жесты. Лео разъезжал взад и вперед на своем фыркающем, бьющем копытами боевом коне, словно хоть минуту постоять спокойно было для него напрасной тратой времени, – обмениваясь шутками со своими людьми, воодушевляя их, привставая на стременах, чтобы помахать каждому отряду, поднимающемуся на борт.

– Они хорошо выглядят, да? – спросил он, натягивая поводья рядом с Савин и глядя на проходящие колонны, словно девушка на своего нареченного. – Чертовски хорошо!

– Почти так же хорошо, как их генерал, – отозвалась она, искоса взглянув на него.

Лео протянул руку и нежно положил ладонь на ее живот:

– Я люблю тебя.

Савин только моргнула. Дело в том, что она за свою жизнь любила лишь одного человека, и именно с ним они сейчас собирались воевать. Для нее любовь была несчастливым знаком. Помехой. Тем не менее она улыбнулась и накрыла его ладонь своей, чувствуя, как в животе шевелится их ребенок.

– Я тоже тебя люблю, – произнесла она и заткнула ему рот поцелуем.

В Лео ведь и действительно было много такого, что можно было любить. Особенно когда он стоял во главе армии. Просто для некоторых задач он был непригоден.

– А куда подевался Юранд? – спросила она, когда они снова разделились. – Он же чуть ли не все тут организовал.

Антауп громко смеялся в толпе офицеров, Белая Вода Йин, стащив с себя доспехи, помогал грузить бочки на одно из транспортных судов. Однако двоих остальных друзей Лео было не видать. Обычно требовалось героическое усилие, чтобы оторвать их от него.

– Да, и Гловард? Он же должен был…

– Они не поедут, – выговорил Лео, играя желваками.

Савин вздохнула:

– Вы что, поссорились там, в Сипани? – Они порой были как стайка школьниц с их раздорами. – Честное слово, Лео, нам сейчас нужен каждый человек, а Юранд больше, чем кто-либо. Тебе необходимо, чтобы рядом был кто-то…

– С мозгами? – процедил он сквозь зубы.

«Кто не наложит в штаны во время кризиса», – вот что она хотела сказать, но, учитывая, в каком Лео был настроении, остановилась на:

– С трезвой головой и организаторскими способностями. Нельзя же позволять каким-то мелочным…

– Они… не… поедут, – прорычал Лео, выговаривая каждое слово с яростной отчетливостью.

– Лео! – послышался крик откуда-то сбоку.

У Савин упало сердце. Леди Финри пробивалась сквозь толпу озадаченных зрителей, собравшихся на обочине. Молодой лейтенант, которому было поручено за ней присматривать, спешил следом, багровый от смущения.

– Я пытался ее удержать, ваша светлость, но…

– Лео! Что здесь происходит? – Его мать выглядела бледной и испуганной, и гораздо более старой, чем когда Савин впервые ее увидела, особенно сейчас, когда сын сидел перед ней, как башня, на своем высоченном коне. – Здесь, наверное, половина инглийской армии…

– Она здесь вся.

– Но… куда вы отправляетесь?

– На войну, мама. Куда еще может отправляться армия?

– Лео, до меня дошли слухи… что ты хочешь выступить против Закрытого совета ! – шепотом закончила она, словно боясь этих слов. Потом улыбнулась неуверенной, отчаянной улыбкой: – Скажи, что это неправда!

Повисла пауза.

– Они зашли слишком далеко, черт подери! – рявкнул Лео. – Кто-то должен дать отпор этим мерзавцам.

Леди Финри посмотрела на Савин, и та старательно отвела взгляд, лишь самую малость чувствуя себя виноватой в том, что подвергла женщину столь тщательно продуманному обману.

– Лео, не хочешь же ты сказать… – Она слабо попыталась ухватиться за его колено, за его седло. – Лео, это же вооруженное восстание ! Это измена , Лео!

И тут Савин ощутила, как по спине пополз неприятный холодок. Словно, невзирая на все ее длительные приготовления, просто потому, что никто до сих пор не произносил этих слов, она не понимала до конца, что они задумали. Холодок стал морозцем, когда она вдруг заметила в толпе еще одно знакомое лицо. Йору Сульфур, смиренный представитель ордена магов, ловко пробирался между людьми, явно направляясь к леди Финри.

– Это патриотизм! – отрезал Лео.

– Во имя Судеб, ты только послушай себя! Ты не понимаешь! – Финри понизила голос, нервно поглядывая то на Сульфура, то снова на сына. – Были предприняты особые меры , чтобы сделать нас тем, что мы есть. Чтобы сделать тебя тем, кто ты есть. – Она понизила голос еще больше: – Я заключила соглашение с Байязом…

– С Байязом? Кровь и ад, он-то какое отношение имеет ко всему этому?

– Самое прямое, – отозвался Сульфур, устремив пристальный взгляд на Савин.

Она вспомнила, как Первый из магов предлагал воздвигнуть ее изваяние на аллее Королей. Упоминая при этом выгодное партнерство и честную конкуренцию. Заверяя, что признание собственного невежества – это первый шаг к просвещению.