Алексей Пехов - Белый огонь

Десятка Рогана скакала со стороны реки, по высокому снегу, собираясь атаковать врага, волочащего в расслабленной руке массивный меч грубой ковки. Такой тяжелый, что им можно было перерубить не только человека, но и быка.

Эйрисл выхватил кривой кавалерийский клинок из ножен, притороченных к седлу, и направил Тиона вперед. Тот, по счастью, не стал упрямиться, взял резво, раскидывая копытами снег, а после сделал совсем не то, на что рассчитывал его хозяин.

Вместо того чтобы изменить направление в последний момент, давая всаднику возможность рубануть мечом, проносясь мимо, ударил неизвестное создание с разгона, грудью, как настоящий рыцарский конь, опрокинул, подмял под себя, прошелся копытами, крутясь на теле, раскидывая пену из пасти и пребывая в лютой ярости, словно разозлившийся пес.

Не самое характерное поведение для жеребца легкой кавалерии, пускай и прекрасно обученного.

Эйрисл краем глаза увидел подлетающих всадников, ударом пяток и поводьями заставил Тиона уйти в сторону как раз в тот момент, когда Роган метнул дротик. Остальные, следовавшие за десятником, сделали то же самое, почти все попали, и создание, уже порядком покалеченное, плюнуло магией в небо, а убийственная волна ударила куда-то в облака.

Всадники закружили карусель по вытоптанному полю, взявшись за луки, а противник, теперь больше похожий на ежа, остался лежать и лишь корчился, дергая ногами в конвульсиях, словно кузнечик…

Тело выволокли на свободное пространство, к колодцу, и солдаты в молчании обступили его. Эйрисл изучал жуткую тварь вместе со всеми.

— Вне всякого сомнения, это человек, — наконец произнес он.

— Как скажете, командир. — Говерта его слова не убедили. — Но уж больно странный.

Странный — не то слово. Будто бы некто поиздевался над несчастным, превратив в гротескное подобие. Руки и ноги длинные, словно их тянули на дыбе и дергали, как и шею. Лицо плоское, вместо рта — узкая щель, а зубы не помещаются в нем и потому торчат во все стороны. Уши почти исчезли, нос провалился, синие глаза едва угадываются под надбровными дугами. То, что Эйрисл сперва принял за темную броню, оказалось черной ороговевшей кожей, отстающей от тела неровными складками.

— Ну по крайней мере, из него течет что-то похожее на кровь, и его можно убить, если постараться. — Лейтенант выпрямился.

— Наверное, это тот. Другой. О каких говорят беженцы, — произнес невысокий темноволосый Роган. Шапка с лисьим хвостом на его кудрявой голове была похожа на ярко-рыжее птичье гнездо. — Твари Скалзя, что пришли благодаря отступникам. И у них магия. Мы все это видели. Понятно, почему люди покидают Горное герцогство. Несчастные ублюдки. В этом они могут винить только себя.

— Не говори ерунды! — осадил его старший сержант. — Знаешь же, что у соседей полно тех, кто не принял веру Вэйрэна и не пошел за этой Рукавичкой. Простые люди, такие же как мы с тобой, и они не должны расплачиваться за глупые решения их герцога.

— У тебя уже седина в бороде, — невесело усмехнулся Смолистый, и его обожженное лицо, все в старых шрамах, исказилось, словно от боли. — А веришь в такие сказки, сержант. За чьи же решения расплачиваться, как не герцога?

— Поумничай тут у меня, — буркнул заместитель Эйрисла, но без злобы, скорее для порядка. — Не далековато он забрался от Скалзя? И почему сидел под снегом?

— Поди пойми, что в голове у таких тварей. Он убил четверых наших. И трое покалечены так, что не смогут сидеть в седле.

Все посмотрели на лейтенанта, ожидая его решения.

— Собираемся. Роган. Оставь несколько человек с ранеными, мы пришлем для них телегу из Балка через пару дней. Займите дом, посмотрите подходы, возьмите все, что вам будет нужно. Корм коням в первую очередь. Тело твари заберем с собой в расположение полка, заверните его во что-нибудь и на заводных. Но сперва похороним Алета и остальных.

Предстоял тяжелый день.

Тракт, ведущий к Балку, был забит беженцами, как и несколько дней назад. Они шли непрерывным темным потоком. Унылым, уставшим, выбивающимся из сил, испуганным, отчаявшимся и обреченным.

Тысячи ползли вереницей от Шипастого перевала. Сперва среди ослепительного снега по узкому горному серпантину, затем через тесные долины, в которых на костры был вырублен весь еловый лес, потом по предгорьям и, наконец, по бесконечной равнине, скованной стужей и иссеченной злыми метелями.

Равнине, которая брала щедрую плату с тех, кто ступил на нее. Товарами, скарбом, животными. Чем дольше шли люди, тем больше они теряли. Выбрасывали вещи, чтобы облегчить свою ношу. Часто коровы, овцы и лошади падали и больше уже не вставали из-за усталости и отсутствия корма. Тогда их пускали на мясо, а возы да телеги оставляли или сталкивали в канавы и овраги, чтобы освободить тракт.

Но позже равнину уже не устраивали те жертвы, что оставляли для нее, и она требовала новых. Ослабленные долгими переходами, холодом и скудной едой оставались в неглубоких могилах или просто засыпанные снегом, вдоль обочин, на полях и полянах.

Первыми умирали старики. Теряли силы, отставали и исчезали позади, если рядом с ними не было никого из семьи. В противном случае они умирали чуть позже. Затем, за стариками, уходили и другие. Молодые, здоровые, но обессилевшие.

Эйрисл за десять дней в патруле успел насмотреться на темные застывшие тела, припорошенные снегом. Они лежали на протяжении всего пути колонны беженцев.

Люди шли к Балку, а после дальше, на юг, к более крупным городам, надеясь найти работу, жилье и новую жизнь. Им не препятствовали, хотя все эти чужаки из-за перевала лишь пару месяцев назад считались врагами. Ведь это жители Горного герцогства. Те, с кем шла война. И до последнего времени война эта проходила не в пользу Фихшейза, сейчас вынужденного принимать бывших противников, строить для них временные лагеря и обеспечивать едой, топливом, одеждой, палатками.

Не все из живущих в Фихшейзе были довольны подобным гостеприимством к недавним врагам. В отряде Эйрисла в том числе, несколько солдат роптали, но полк получил приказ из Велата, говорят, от самого герцога. Поэтому Четвертая рота, как и другие, носилась по всей Предгорной области, проверяя деревни, обеспечивая порядок на перекрестках и во временных лагерях, вылавливая мародеров и бандитов. Помогая тем немногим, кому могли помочь.

Фихшейз готовился принять новую кровь и после повернуть ее против того, от кого она пыталась спастись.

От сторонников Вэйрэна во всех их обличьях. Ибо много оказалось среди соседей не принявших новую веру, даже из страха перед шауттами. И когда начались погромы и предавшие Шестерых стали уничтожать антагонистов, приходилось или сражаться, или бежать в соседние герцогства. Не только в Фихшейз. Но еще и в Варен, и в Ириасту, и в Дарию.