Алексей Пехов - Белый огонь

Раньше из-за гор тянулся тоненький ручеек отчаявшихся людей, но после событий в Скалзе он превратился в безумный поток тысяч голодных ртов, оставивших родные земли.

Слухи о том, что случилось в Горном герцогстве, росли и множились, менялись ежедневно, обрастали подробностями да небылицами. В них тяжело было разобраться и вообще понять, где правда, а где вымысел. Но верно было лишь одно — где-то среди всех этих страшных сказок о появлениях чудовищ ночи, о синих огнях, умирающих людях, магии, спавшей тысячи лет, и гибели герцога да Монтага скрывалась истина. И она оказалась достаточно суровой, чтобы испугать слишком многих. Иначе бы они не ушли из обжитых мест, где поколениями жили их предки.

Колонна беженцев замедляла продвижение поредевшего отряда, приходилось сдерживать коней на тракте, ждать, когда люди отойдут в сторону и то и дело объезжать возы и телеги, полные скарба. Солдат, хоть как-то следящих за порядком, было мало, в основном тройки с нашивками восьмого полка на плащах, и им приходилось выбиваться из сил, надрывать глотки, чтобы обуздать эту едва ползущую, умирающую, все время теряющую надежду стихию.

Роте удалось проехать по тракту с четверть лиги, пока возле маленького села, среди заторов, ругани, криков, разожженных костров и растущих точно грибы палаток, шатров и фургонов, не показался временный лагерь. Пахло жареным мясом, навозом, кузницей, лошадьми, людьми, а еще холодом и неуловимо — смертью.

Говерт с тройкой отправился вперед, вернувшись довольно быстро, сказал:

— Лось был здесь еще до рассвета, командир.

Эйрисл мрачно кивнул и позволил отряду недолгий отдых. Настроение у лейтенанта оставалось совершенно не радужным. Он не любил терять людей, старался беречь их и за все время, пока руководил ротой, недосчитался восьмерых. А сегодня на ту сторону отправились сразу четверо опытных, давно служивших с ним солдат. Погибших бесславно. Не в честном бою с привычным врагом.

Их гибель — его просчет. Он командир и ответственен за весь отряд, любая ошибка, недомыслие и недосмотр заканчиваются ненужными жертвами.

Перед глазами вновь встало синее сияние, воронка, женщина с белыми, как у рыбы, глазами. Странный морок, что длился всего лишь несколько мгновений, но показался ему долгим и тягучим, словно затяжная болезнь.

Он до сих пор чувствовал во рту кислый привкус, от которого нельзя было избавиться на протяжении всего дня пути.

Они покинули временный лагерь, свернули с тракта на проселочную дорогу, не чищенную, в снегу, добравшись до Первой Сторожки — села на границе большого елового леса. Здесь их облаяли собаки, и местный староста подтвердил, что видел десятку Лося, ушедшую в лес.

— Я их отправил, — сказал он и, словно бы чувствуя свою вину, пожаловался: — Пришлые разбойничать стали. Соседа убили, когда он по дрова пошел. А потом пытались напасть, но псов мы не зря хорошо кормим. Одного задрали, остальные в лес отступили.

— Местные? — спросил Эйрисл.

— Как же. Не наши. Из этих. Гостей дорогих. Но не солдатня. Засели в Старых Столбах лесника, это за Второй Сторожкой, в чаще, возле вырубок. Лестницу убрали, хрен к ним залезешь. Мы попытались было сами, да у них арбалеты.

— И поэтому ты не нашел ничего лучше, как попросить всадников лазать по зимнему лесу, вместо того чтобы отправиться к егерям?

— Так вы это… того. Тоже солдаты. Какая мне разница, кого из вас просить душегубов вывести? Деревня герцогу налог платит, так что будьте любезны защищать. Да и чего вы тревожитесь? Вона они.

Действительно, из тихого зимнего леса выезжали всадники. Говерт шевелил губами, пересчитывая солдат. Эйрисл сделал то же самое и удовлетворенно кивнул, видя, что их десять. Столько же, сколько уезжало глубокой ночью.

Лось, самый молодой из четырех десятников роты, с заветренным открытым лицом и щеками, испачканными сажей, произнес:

— Лейтенант, как вы и приказали, мы проверили села Еловых Опушек. Третья Сторожка пуста, Осины пусты, Каменная Глотка тоже. Беличьи Поляны сожжены больше недели назад, и соседние лесные поселки не знают, что там случилось.

— Не знают?

— Нет. Мол, ночью был пожар, видели зарево над деревьями, а утром, когда собрались и пришли, там уже одно пепелище.

— А люди?

Десятник нахмурился:

— Все двенадцать человек, что там проживали, мертвы.

— Мертвы, — подтвердил староста. — Перебили всех стрелами какие-то мерзавцы.

— Продолжай.

— Вторая Сторожка цела, как и Мухоморы, и Четвертая Сторожка тоже. Их никто не беспокоил, а потом мы пришли сюда, уже хотели возвращаться на условленное место встречи, но господин староста рассказал о банде, и пришлось подзадержаться.

Лось махнул рукой, и солдат бесцеремонно сбросил перекинутых через спину заводного коня связанных людей. Они грянулись в снег, один, несмотря на то что у него во рту был кляп, громко вскрикнул. Эйрисл не проявил никаких эмоций, лишь обратился за разъяснениями к подчиненному.

— Мародеры. Решили жить за счет селян.

— Как ты их выкурил из Старых Столбов?

Старыми Столбами называлась пара хижин, построенных лесниками на стволах могучих елей в двух десятках ярдов над землей. Зимой они пустовали, вот их и облюбовали лихие люди. Эйрисл помнил, что залезть наверх, особенно если этого не желают те, кто там сидит, без лестниц, под стрелами, довольно сложно.

— Поджег их к шауттам, — усмехнулся Лось.

Староста неодобрительно охнул, но десятник и бровью не повел:

— Или ты, уважаемый, думал, что я буду цеплять веревку с крюком да пускать своих людей под арбалеты? Я, конечно, командир, все честь по чести сделал. Представился им по форме, предложил сдаться, а когда они стали стрелять, мы их и подпалили. Посыпались как спелые яблоки, когда занялось. О высоте забыли, прыгали прямо с площадки, словно им шерсть подожгли.

— Ну так оно и было. — Смолистый, который с огнем не дружил по причинам, видимым у него на лице, говорил ровно, но в глазах его застыло выражение одобрения. Он был не прочь, когда поджигали не его, а бандитов. — Всего двое? А где остальные?

— Поломались. — Снова усмешка. — Эти поумнее оказались, перепрыгнули на соседние деревья.

— Отдайте их нам, — предложил староста. — За убитых людей пусть ответят.

Эйрисл неодобрительно поджал губы, и его ярко-голубые глаза похолодели:

— Моя рота поймала преступников, но это не значит, что мы выдадим их вам для мести. Ты на территории герцогства Фихшейз, уважаемый староста, а законов не знаешь.

Тот стушевался и пробормотал:

— Да я не со зла. Вам хотел помочь, господин лейтенант. Дорога до Балка долгая, тащить их через равнину — это лошадок нагружать. В Балке душегубам и место понадобится в тюрьме, и харчи, и внимание судьи. Накладно. Знаете же, как оно в городах-то ваших. — «Города» прозвучали с глубочайшим пренебрежением сельского жителя. — Проволока за проволокой. Одно слово — уважаемая герцогская власть. Стоят ли такие мрази столько внимания, а?