Алексей Пехов - Белый огонь

Они покинули дымящуюся местность с бурлящими грязевыми лужами, спускаясь все ниже и ниже, словно бы по слабо наклоненному столу. Земля все равно оставалась теплой и продолжала дышать жаром. Мягко и тяжело, словно задремавший больной, пытавшийся справиться с лихорадкой.

— Странная местность, — сказала Шерон.

— Это последствия, — глухо произнес Тэо. — Последствия выбора Вэйрэна и гнева Шестерых.

Все было перемолото. Разбито. Перемешано. Вмято. Оплавлено. Разорвано. Перетянуто и раскидано. Словно кто-то огромный, куда больше гиганта, которого они встретили, лупил огненным молотом без всякого разума, и следы этих ударов лежали перед путниками.

Вся местность оказалась усеяна воронками, в самую маленькую из которых мог легко поместиться двухэтажный дом. Даже спустя века земля оставалась оплавлена и кое-где блестела матовым темным стеклом, на котором не задерживались ни пыль, ни песок и не росли никакие растения. Один из ударов угодил в высокую скалу, под углом срезал ее вершину, как нож срезает кусок ветчины, и эта часть съехала вниз, рухнула в долину, перегородив ее, споря размерами с замком.

Им пришлось больше часа идти до нее, а затем искать путь, чтобы миновать преграду. Там, где «нож» коснулся камня, поверхность стала идеально ровной и зеркальной. Тэо провел по ней рукой и сказал:

— Более скользкая, чем лед. По ней можно было бы катиться, не лежи она на боку.

За скалой начиналось и вовсе не вообразимое. Долина вздыбилась и лопнула, как гнойник, зияя колоссальным кратером, разбросавшим по округе черные граненые кристаллы, но не такие, как на побережье, а большие.

Очень большие.

Тут все обладало размерами, словно бы желающими поспорить с самим понятием «огромный».

— Это как? Это вообще как, рыба полосатая? — мрачно спросила сойка, глядя в сторону кратера.

Из него потоком поднималась ярко-изумрудная вода и терялась в небе, исчезая без следа. Водопад наоборот.

Тэо, потянув носом воздух, сказал осипшим голосом:

— Магия асторэ.

— Да ну? — Лавиани не испытывала никакого почтения. — А эти камни? Да. Вон те. Величиной с вола, что притворяются воробушками и порхают туда-сюда, все время меняя направление? Тоже асторэ постарались?

— Не знаю. Это остатки магии очень древней, она едва ощущается.

— Едва ощущается… зато отлично просматривается. Слушайте, следы ведут туда, прямо через это безумие и… я в растерянности. Кажется, у меня получилось нанять придурков, полностью лишившихся разума. Что их туда гонит? Вот через это все? Да еще с такой скоростью? Они уже много часов не отдыхают, потому мы никак не можем их догнать. Я бы на месте ублюдков развернулась и задала стрекача. Как можно дальше от такого.

— Или кто гонит, — произнесла Бланка, доселе молчавшая и дышавшая тяжело.

— У тебя есть предположения? — повернулась к ней Шерон.

— Статуэтка. Я чувствую ее все это время, и сейчас она не такая, как раньше. Словно ей надо туда.

— Куда?

— Туда. — Женщина мотнула головой вперед. — Люди идут, куда она хочет, а думают, что хотят они. Но принимает решение за них кто-то другой. Поэтому моряки и не сворачивают, спешат напрямик.

— С нами такого эффекта не было.

Госпожа Эрбет растянула губы в холодной улыбке:

— А мы так похожи на обычных людей? Вы — точно необычные. А я… не знаю, что я такое. Или же здесь, рядом с Аркусом, другие правила. Могу поручиться, что она заставляет их идти вперед, спешить. Тащит на невидимом поводке, словно псарь нерадивую собаку.

— Собаку? — Лавиани сморщила нос. — Скорее уж тупую овцу на заклание. Вот только хотела бы я знать, кто мясник. И еще… в очередной раз предлагаю забыть об Ариле и отправиться обратно. Уверена, наш новый высокий друг без проблем пропустит через свои земли. Забудем это путешествие как странный глупый сон. Что? Нет? Ну и дураки. Возможно, она тащит и вас — всех троих, а вы просто не замечаете этого… Подумайте о таком варианте.

Множество тонких, с нитку, ручьев, теплых и пахнущих горячим металлом, сливались в более крупные, а затем незаметно для глаз превратились в реку с рыжеватой водой. Она лентой петляла через очередную долину, край которой скрывала слабая сизая дымка. Там, за ней, угадывалось нечто, имеющее форму, но расстояние оказалось слишком большим, чтобы Тэо мог разобрать в этих призраках хоть какие-то знакомые детали.

Река стала настолько широкой, что частенько приходилось держаться скалистых отвесных отрогов, цепляя их плечами, перелезать через лежащие на заросшей тропе камни и идти очень медленно, что порядком раздражало Лавиани. Она не позволяла им остановиться, велела есть холодное мясо на ходу, желая как можно скорее покинуть это место.

— Нечего нам делать на развалинах Аркуса.

— Сомневаюсь, что мы идем через места, где был древний город, — возразил ей Тэо.

— Да ну? А чего тогда тут все так перепахано? Точнее, перерыто, словно позабавились безумные кроты с огненным дыханием? Город перемололо, камня на камне не осталось, сами же мне говорили.

— Мы не успеем. — Шерон не стала спорить, был здесь город или нет. — Идем целый день, лучше остановиться до наступления темноты.

Лавиани скрипнула зубами, упрямо не желая признавать правоту слов указывающей.

— Ты могла облегчить нам жизнь. Прямо там, на берегу, — наконец произнесла она.

— Да? — небрежно спросила указывающая.

— Отчего ты не послала за ними с десяток твоих слуг? Все было бы гораздо проще.

— Возможно, просто не пришло в голову.

— Только не тебе. Вот я об этом как-то не подумала, хотя столь рациональное решение лежало прямо перед нами. Перед тобой. Так в чем же дело?

Бланка, слушая их разговор, лишь поджала губы, явно не одобряя сойку, но та была не из тех, кто отступал.

— Не хотела использовать мертвых, — не стала отрицать Шерон.

— Шаутт меня дери! Ты некромант! У тебя в крови использовать мертвых! Чем эти покойники из-под воды, что доволокли нас до берега, отличаются от того же Ярела?!

— Ярел это заслужил. А они нет.

— Рыба полосатая, девочка! Этим покойникам сотни лет. Ты беспокоишься о мертвых, которых давно никто не помнит.

— Я помню! И я не стану использовать их по любому своему капризу.

— Капризу?! — возмутилась сойка. — Этот, как ты называешь его, «каприз» стоил нам нескольких дней погони, потери сил и совершенно неизвестно, к чему он нас приведет. Если думать рационально…

— Нет, — отрезала Шерон холодным тоном. — Это опасно. В первую очередь для меня. Мильвио предупреждал о таком. Нельзя использовать силы смерти бездумно, иначе изменишься слишком сильно. Ты не представляешь, как они ненавидят меня, как желают, чтобы я перестала их мучить, подарила покой. Это постоянное напряжение, ожидание, что не справишься, что они бросятся на тебя или на тех, кто рядом с тобой, стоит лишь допустить малейшую ошибку. Я не желаю такого. И не поступлю так без очень большой необходимости.