Александр Волков - Пять песен мира. Книга 2

Алекс взглянул на обзорные площадки, заметив, что людей собралось раз в десять меньше, чем собиралось тогда, когда он сам прибегал посмотреть на взлет «Воздушных асов». Стало немного тошно, когда вспомнились разговоры зевак, и разговоры с не самым лучшим содержанием. Гнилым и злобным содержанием. Даже издалека ощущалась желчность взглядов, мрачность мыслей. Никому не хотелось платить за тех, кто, скорее всего, умрет. После падения Демьяна налоговая нагрузка на людей возросла сильнее, и, пусть народ второго жилого кольца более обеспечен — жадность вынуждала его ненавидеть военных.

Алекс переживал. Ему не давали покоя мысли о том, как прошел первый боевой вылет у ребят, с которыми он много времени провел в учебке. Он испытывал стыд из-за того, что не полетел с ними, и чувствовал себя трусом. Пусть он остался дома не по собственной вине — чувство стыда никуда не исчезло.

Встречать пилотов пришел не только Алекс, Айрис, и Данни. Так же на аэродром явились высокопоставленные офицеры, включая капитана Шэдоу, но Шэдоу был далеко не самой крупной фигурой там.

Около лимузина стоял сам Верховный консул Ривз. На лбу его проступала испарина, и он вытер ее белоснежным платком. Рядом с ним стояла девушка с очень печальным лицом, и скорбным взглядом, устремленным в землю.

Увидев ее, Алекс нахмурился, и перед его мысленным взором вспыхнуло воспоминание, где он вместе Грэем укрывался в подсобке складского здания. И эта девушка….

Ирма? Кажется, ее звали Ирма.

Ирма, словно услышав мысли Алекса, подняла глаза, и они встретились взглядами. Колкий взгляд, зеленые радужки, напоминавшие цвет битого стекла, и острота, явно не присущие человеку, испытывающему тоску. Алекс расширил от удивления глаза. Именно этих людей он видел во сне. И именно глазами Грэя. Поразительно. Он знал, точно знал, что никого из них не видел ни разу в жизни, но при этом выглядели они точно так же, как выглядели во сне.

Разве что Ривз стал толще в обхвате, и Ирма выглядела не такой замученной, видимо насытившись знатной жизнью. Тандем Ирма и Ривз вызывал у Алекса напряжение. Не желая глядеть в глаза Ирме, Алекс перевел взгляд на Ривза.

— И какого черта я должен сюда идти в свой выходной? — недовольно проговорил Ривз, убрав платок в карман. — Я бы мог сладко спать и ни о чем не думать.

— Не волнуйтесь, мой господин, — равнодушно ответила Ирма, снова опустив взгляд в землю. — Народ должен видеть, что вы с ним, и что вы участник ситуации. Для вашего рейтинга это очень полезно. Вы же не хотите потерять место?

— Конечно не хочу, — раздраженно ответил Ривз, прикрыв глаза. — И вообще, с каких пор ты разбираешься в политике, а? — Ривз смерил Ирму презрительным взглядом. — Тупая шлюха. Твоя задача стоять у моей ноги, ублажать меня ртом когда прикажу, и не гавкать.

— Простите, господин, — взгляд Ирмы засиял радостью, щеки ее залились румянцем, и выражение на лице сделалось крайне удовлетворенным. Она получала истинное наслаждение от такого обращения, да вот только Алексу оно не казалось нормальным.

Алекс нахмурился, с недовольством взглянув на Ривза, и собрался было пойти в его сторону, но Айрис схватила его за плечо, остановив.

— Не вздумай, — спокойно произнесла Айрис, глядя в сторону горизонта. — Не создавай нам проблем, Алекс.

— Но как….

— Не. Вздумай, — произнесла Айрис, с силой подчеркивая каждое слово. — Иначе тебя вышвырнут из ВВС, и все усилия будут напрасны.

— Ты права, — неохотно согласился Алекс.

— К тому же, если ты не заметил, ей это нравится.

— Как такое может нравиться? — Алекс непонимающе сморщился.

— Ну, — это Данни, — есть женщины, которые испытывают удовольствие от жестокого обращения. Вообще, существует гипотеза, что чем жестче мужчина относится к женщине, тем сильнее она к нему привязывается, и тем сильнее хочет удовлетворить. Странно. С точки зрения человеческих взаимоотношений странно. Но подсознательно, говорят, все работает именно так. Вообще….

— Эй, — Айрис шлепнула Данни по плечу ладонью, а затем указала в сторону горизонта. — Смотри! Летит!

— Где? — Данни удивленно захлопал ресницами, а затем всмотрелся, увидев темнеющий на фоне облаков силуэт аэролета.

Одинокий силуэт.

Вскоре аэролет приблизился, послышался клекот турбин и гул несущего винта. Аэролет медленно проплыл мимо обзорных площадок, и жители провожали его презрительными взглядами, прижимая к головам изящные головные уборы, чтобы их не сдуло.

Наверное, самый тяжелый взгляд у знати. Алексу вспомнилось, что даже нищее население Демьяна не смотрело на пилотов с такой откровенной ненавистью.

Когда Аэролет завис над посадочной площадкой, и плащи высокопоставленных офицеров стали реять от потоков ветра, Алекс пригляделся к бортовым номерам. Оглушительно клекотали турбины, с ошеломляющей скоростью вращались несущие винты, выглядя как прозрачный серый диск. На посадочной площадке поднялась застоявшаяся пыль, облаками устремившись в разные стороны от аэролета.

— Аэролет Линды…. — тихо произнес Алекс, а затем устремил взгляд в сторону, откуда прилетела Линда. Облака, желтеющий от заката горизонт, и ничего больше. — А где же…. Где остальные?

Аэролет плавно приземлился, шасси коснулись бетонной поверхности, и лопасти медленно остановились. Гул турбин стих.

Офицеры обступили аэролет у носовой части, Алекс и Айрис с Данни тоже подошли поближе, но сильно не наглели, не желая приближаться к офицерам слишком плотно. Алекс глядел над головами офицеров и увидел кокпит.

Линду было не узнать.

Она глядела перед собой, не моргая, лицо белое, а глаза будто бы обесцветились, лишившись живого выражения. Она испуганно оглядела стоявших перед аэролетом офицеров, и дрожащей рукой открыла крышку кокпита, спрыгнув на бетон. Ей не удалось устоять на ослабших, подкосившихся ногах, она рухнула на колени. Руки ее были как плети — висели расслабленно, лишились силы. Линда боялась смотреть людям в глаза, и глядела в бетон перед собой, пребывая в состоянии жесточайшего шока.

Ривз встал рядом с ней, хмуро глядел на нее, но Линда не обратила на него никакого внимания. Глаз у Ривза дернулся. Ривз очень не любил, когда его величественную персону обделяли вниманием и должным уровнем уважения.

— Как нужно себя вести, когда к тебе подходит Верховный консул?

Офицеры в строю занервничали, и глядели на Ривза кто с легким испугом, кто с презрением. Они о чем-то перешептывались, но Алекс не мог понять, о чем именно. Все понимали, что требовать субординации от бойца в таком состоянии — глупо, но никто не осмеливался высказать этого вслух.

— Кажется, я обратился к вам, — Ривз сказал хмуро, с нажимом. Линда глубоко и прерывисто дышала, сознанием пребывая явно не здесь, а в другом и страшном месте. От ударов сердца грудь ее подпрыгивала, по грязному и испуганному лицу струился пот. Волосы ее секлись, стали сальными и жесткими. Ривз от отвращения немного скривился. — Вы что, меня игнорируете? Где остальные? Я к вам обращаюсь! — взвизгнул Ривз на фальцете, и закашлялся, проклиная все на свете.