Александр Волков - Пять песен мира. Книга 2

— Моя голова, — сазала Айрис, сморщившись, и привстав. — Раскалывается….

Данни застыл на месте. То же случилось с Айрис в прошлый раз прежде, чем на Демьян напали звуковики, и пугающее понимание предстоящих событий погрузило Данни в ступор.

— Внимание! «Воздушная тревога!», — в динамиках казармы послышался крик дневального. — Отделение — строиться по форме одежды номер 5! Это не учения! Отделение — строиться по форме одежды номер 5!

Данни молниеносно оделся, застегнув последнюю пуговицу кителя, дождался Айрис, и они вместе выскочили из кубрика, чуть не свалив с ног сонного пилота, мчавшегося к выходу.

— Смотрите куда прете! — ругнулся пилот им в след, но они не обратили на него никакого внимания.

Они не оглядывались, но слышали позади стук каблуков армейских ботинок, слышали, как распахивались двери кубриков, слышали недовольные ругательства. Пилоты были недовольны столь внезапным пробуждением, и никто еще не понял, что происходило.

Короткий марш бросок до аэродрома. Рассадка по боевым машинам.

Данни запрыгнул в кабину, выполнил ускоренный запуск двигателя, и поднял аэролет в воздух, присоединившись к своему летному звену. Аэролеты поднимались с посадочных площадок один за другим. В воздухе свирепствовал клекот турбин и шум несущих лопастей.

Напуганные воем сирен горожане выглядывали из окон, наблюдая, как над домами, стремясь на северо-запад, проносились аэролеты, издавая такой оглушительный шум, что стекла дрожали.

Данни внимательно оглядывал пространство снаружи, видя, как загорались комнатные лампы в окнах домов, и как люди высыпали на улицы, толпами устремляясь к эвакуационным пунктам. Что-то определенно пугало жителей. Даже Данни чувствовал неладное, хотя и удивлялся, что приборы по непонятным причинам молчали.

Солнце показалось из-за линии горизонта, и полотно солнечного света медленно накрывало облака, вскоре достигнув горообразной тучи, в которой били молнии. В приятной картине рассвета «Королевское образование» выглядело пугающим черным пятном. Оно отражалось в расширенных глазах Данни, и оказывало на него такое невыносимое психологическое давление, что он едва не выбился из строя, но вовремя взял себя в руки.

В освещенном потолочными лампами зале штаба, за большим круглым столом совещаний, сидели высокопоставленные командиры и чиновники Дираксиса. Они оживленно обсуждали сложившуюся ситуацию, перекрикивались, и спорили.

— И что прикажете делать? — сказал полный чиновник, обрушив кулак на стол. — Если это опять эта тварь, то все помнят, что было в прошлый раз. Все помнят по докладу Линды, что наше вооружение против нее бесполезно!

— Сбросить, — произнес Ривз громким шепотом, и медленно встал. Лицо его было искажено испугом. Затем он перешел на крик. — Сбросить! Сбросить Омегу и уйти прочь на полной скорости! Тогда нас точно не настигнут, и мы уцелеем!

«Верно!», «Точно, точно!», «Так и нужно поступить!» — поддакивали чиновники, приободрившись.

Фарвелл сидел, молча, сцепив руки в замок и положив на них подбородок. Он не слушал чиновников до этого, без проблем прогнозируя их слова и их решения, и заготовил специальную речь на случай фразы «сбросить Омегу». Его это не устраивало.

Он помнил, что делал, когда носил имя Грэй. Помнил, что сделал ради выживания. И ему было до сих пор невыносимо от этого. Он видел, как росла его дочь, видел, как она скучала по матери, и сначала ненавидел Линду. Но она была настолько жизнерадостным ребенком, настолько любящим и добрым, что Фарвелл сам заразился этой любовью. Ему хотелось искупить свою вину.

— Не годится, — спокойно произнес Фарвелл, и привлек к себе взгляды чиновников. — Вы думали, чем это кончится? Во-первых, решение противоречит всем заветам о Спасении Человечества, а во-вторых — значительной части рабочего класса вы уже лишились. Экономика Дираксиса находится в плачевном состоянии. Вы понимаете, что будет, если вы сбросите Омегу, где расположены ключевые стратегические объекты? Теплицы, плантации, загоны и военные базы, остатки малочисленного населения Дираксиса. После прошлого нападения уцелело только семьдесят тысяч человек. Демографические потери за один день огромные. Вы понимаете, что ваша знатная горстка из пяти тысяч человек живет только за счет тех шестидесяти тысяч представителей среднего класса, работающих на Втором кольце не покладая рук? Сами себя вы прокормите? Помогут ли вам деньги? Вы останетесь без еды. Добывать ее негде.

— Мы будем ловить птиц! — вдруг воскликнул один из чиновников. — Птиц будем ловить! Ведь только мы знаем, что на самом деле птицы в небе! Просто уцелевшие виды выше облаков никогда не поднимаются!

— Да? — Фарвелл вскинул бровь, и окинул тучную фигуру чиновника оценивающим взглядом. Чиновник был настолько полным, что его жирные бока переваливали за края брюк, и ткань пиджака едва не разрывалась от размера выступавшего живота. — При всем уважении к вашим умственным и политическим способностям — хороших птицеловов здесь точно нет. И пилотов здесь нет, кроме меня. Но, боюсь, моих сил будет недостаточно, чтобы генерировать нужный для пяти тысяч человек улов. Вы либо умрете от голода, либо протянете немного больше, если начнете жрать друг друга.

— И что же ты предлагаешь, Фарвелл?! — крикнул Ривз, находясь вне себя от испуга. По его щекам струился пот. Он впился в столешницу вспотевшими пальцами. — Что ты предлагаешь?!

— Предлагаю действовать согласно кодексу Выживания человечества, а не преследовать собственные интересы. Мы же существуем ради людей, которые доверили нам управление, а не ради себя, правильно?

— Да как ты смеешь, Грэй? — прошипел Ривз, посмотрев на Фарвелла недовольно прищурившись. Он был возмущен столь вызывающим поведением своего подчиненного. — Ты забыл свое место? Забыл, кто привел тебя сюда?!

Фарвелл усмехнулся и закрыл глаза. Давненько Ривз не обращался к нему по настоящему имени. С тех самых пор, как заставил главу НИИ «Дираксиса» скрыть от людей правду. Ту самую правду, которая была сокрыта. Ирма, которая была без ума от Ривза, от того, как он гнобил ее и мешал с грязью. Ради боли и унижений она предала собственного отца, ради боли и унижений предала человечество. Ради того, чтобы сидеть на поводке в ногах Ривза, и доедать косточки с его стола. Ирма отравила отца, господина Суонсона, и обладая определенными знаниями, переданными отцом, помогла Ривзу запустить устройство реструктуризации памяти, переделав воспоминания целому поколению людей. Конечно, воспоминания удалось переделать лишь частично. Остальное приходилось регулировать массовой печатью фиктивной исторической литературы.