Александр Волков - Пять песен мира. Книга 2

— Мы бессильны. И мы готовы умереть, если Алекс не захочет пробуждать силу. Сейчас всё зависит только от него. Наши жизни в его руках. Нам тоже сложно, но мы были вынуждены предложить хоть какое-то решение.

— Есть другой способ, — сказал Данни, прислонившись спиной к дереву, и сжал за спиной кулаки, чтобы не отступить и не струсить. — Есть. Давайте хотя бы попробуем. Спросите, есть ли у него излучатель с собой.

— Есть, — ответила София. — Что ты задумал?

— Мне нужно попасть к ней. Доставьте меня туда.

— Я с тобой, — вызвалась Василиса.

— Нет, — Данни покачал головой. — Там ты можешь умереть. Если ты окажешься рядом — Алекс не пошевелится. Доставьте меня к Арис.

— Если хочешь связаться с ним, я помогу, — Валериан протянул Василисе руку. — Возьмешь меня за руку, и я смогу транслировать твои мысли ему.

Третья волна могла ударить когда угодно, и все находились в напряжении от ожидания. Данни боялся не успеть, сердце его колотилось от волнения.

Небольшая группа серых людей доставила Данни выпяченный из ландшафта пласт земли, и улетела, оставив Данни одного.

Данни сглотнул. Айрис была непостижимо огромной и вызывала ужас. Данни парализовало испугом, и он понял, что испытывал муравей, когда человек заносил над ним стопу.

Алекс увидел, что кого-то принесли, но не мог разглядеть кого именно, однако он чувствовал, что это был Данни, и заволновался.

— «Данни, что ты делаешь?! Уходи отсюда!»

— Айрис! — крикнул Данни так громко, что жилы на шее вспухли. — Стой, Айрис!

И сфера перестала вибрировать, словно по мановению волшебной палочки. Айрис посмотрела на Данни, и грозно прорычала.

— Прости меня, Айрис….

Данни кричал что-то, но Алекс уже не слушал. Он понял, что ее отвлекали, чтобы дать ему немного времени.

— «Алекс, это я!» — в голове Алекса прозвучал голос Василисы. — «Данни отвлекает ее! Быстро атакуй, пробейся к ней внутрь, доберись до нее! Иначе не выйдет!»

Дважды объяснять не пришлось, но Алекс не чувствовал руки, не представляя, как атаковать. Руки обвисли, будто плети.

— «Я с тобой, Алекс!» — подбадривала Василиса. — «Если мы умрем, то умрем вместе, и жить будем тоже вместе! Я, наш ребенок, мы с тобой до самого конца!»

— «Убирайся отсюда!» — потребовал Алекс. — «Немедленно! Вы сможете выжить!»

— «Серые говорят, что пятью волнами сфера уничтожит планету. Нам некуда бежать. Я бы не стала просто так рисковать жизнью нашего ребенка, и ты тоже. Но выбора у нас нет. Вперед! Действуй!»

Появление Данни ненадолго пробудило в Айрис то человеческое, что в ней осталось. Она не смогла сразу воспротивиться любви к Данни, но сдаваться тоже не намеревалась. Слишком сильной была ненависть.

Алекс не терял ни минуты. Он рванул вперед широкими прыжками, и мигом разорвал дистанцию с Айрис, с разбега впечатав лоб ей в грудь.

— Твою мать! — Данни прикрылся руками от резкого порыва ветра. Земля дрогнула, мощный шлепок оглушил Данни, как взрыв мины из миномета.

Помутнение в глазах, звон в ушах, ощущение свободного полета и боль в спине — Данни отбросило и швырнуло на землю.

Данни простонал, и в себя смог прийти только через минуту. Он привстал, и ужаснулся, когда увидел Алекса. Алекс, раскачиваясь подобно маятнику, лупил лбом по груди Айрис. Хлопки гремели оглушительно, от эпицентра удара разносились кольца спрессованного белого воздуха, разогнанного до сверхзвуковой скорости. Сфера завибрировала, Алекс свирепо кричал.

— Прости, что снова предал тебя, Айрис! — отчаянно крикнул Данни, и в носу защипало от слез. — Я не виноват!

Грудная клетка Айрис с хрустом проломилась под ударом прочной лобной кости.

Страшное зрелище. Лицо Алекса изуродовало. Кожа лоскутами свисала с оголенного черепа, глаза без век выглядели жутко, как у мертвецов из фильмов ужаса. Губы содрало, оголенные зубы придавали Алексу чудовищный вид.

Алекс тяжело дышал, его мучила невыносимая боль в каждой мышце, но отступать он не думал. Из груди Айрис торчали обломки костей, исчерченная рваными ранами гематома кровоточила, и оставалось разорвать ее, чтобы добраться до сердца.

— «Ты не убьешь моего ребенка!» — свирепо подумал Алекс, теперь понимая, что ощущал Валериан, когда хотел защитить детей любой ценой, и был готов пренебречь ради этого их счастьем. Это глубинный инстинкт, это желание выжить самому и сохранить тех, кому подарил жизнь. Ради этого Алекс был готов уничтожить все на своем пути. — «Ты не отнимешь у меня семью! Больше никто из-за тебя не пострадает!»

Пусть его одолевала злоба, ему не хотелось делать Айрис больно, и он принуждал себя к атакам. Удары лбом не разорвали бы плоть, потому оставалось пойти на то, что Алекс считал самым страшным. «А за что мне ее жалеть? Сколько людей она погубила? Сколько жизней отняла?! Нельзя проявлять слабость! Рвать! Рвать! Рвать!» — и Алекс позабыл о жалости, которая мешала ему действовать в полную силу.

Жалость — не всегда хорошо.

Алекс зарычал, и впился зубами в гематому, с хрустом вырвав из нее кусок плоти. Кровь хлынула рекой, брызги оросили Данни кровавым дождем, и Данни зажмурился, не найдя в себе силы смотреть.

Рот Алекса заполнился соленым вкусом крови, Айрис болезненно взревела.

Он рвал грудь Айрис, позабыв обо всем, старался не думать. Он отдался животному внутри себя, желая защитить людей и близких. Остывшие дружеские чувства к Айрис помешали бы ему действовать эффективно, он это понимал, и обезличил врага, вообразив его обычным куском мяса.

Алексу быстро удалось прогрызть дорогу внутрь, и там он увидел Айрис, нанизанную на красные кристаллы, что впились ей в плоть и доставляли невыносимую боль, безвозвратно уничтожая ее человеческое существо.

Он попал к ней в грудь замученный и обессиленный, ему едва удавалось шевелить руками, а ноги сделались будто ватные, и стоять получалось с трудом.

Айрис сипло дышала через рот, видный за прядями волос, скрывших лицо. Она была обнажена. Он не смог удержать себя от жалости. Не смог выстрелить сразу. Ему до последнего казалось, что можно поговорить, обойтись без жертв.

— Остановись, — попросил Алекс с придыханием. Каждый вдох отдавал в легких болью, а сердце гулко колотилось. — Прошу, — он онемевшими пальцами расстегнул кобуру. Человек внутри него знал жалость, а воин — нет. И если ситуация требовала безжалостной расправы, воин мог действовать без колебаний.

— Я никого не пожалею, — прорычала Айрис. — Вы все умрете. Вы все предадите меня и друг друга! Вы должны умереть!

— Если ты ударишь волной, то убьешь Данни! Опомнись! Ты же любишь его! Ты — человек!

— Не смей называть меня человеком! Вы все умрете! Я убью вас всех!

Айрис закричала, и испустила из себя огромную силу, которая будто ветер развевала ей волосы. Алекс стиснул рукоятку излучателя, сосредоточенно посмотрел на Айрис, и сделал длинный выдох.