Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

«А что такое Треунтор?»

Я стал мысленно прокручивать видеозапись самой жестокой казни во Вселенной. Но Булька не выдержал и минуты:

«Все!!! Прошу тебя, прекращай!!! От подобного нервного напряжения у меня эластичность теряется! И никогда не показывай мне подобных гадостей! Я тебе лучше на слово поверю».

«Так бы сразу!»

В этот момент в дверь осторожно постучали. Но напрягался я зря — неслышной тенью в кабинет скользнул личный секретарь императора. Забрал готовые бумаги и оставил на столе еще несколько листков. И так же бесшумно удалился.

«Слушай, Булька! Когда мы начнем пробовать изменить мои данные по сетчатке глаза?»

«Да когда угодно! Только я даже не имею ни малейшего представления, что это такое!»

«В принципе, ничего сверхсложного: специальным прибором делают фотографию открытого глаза и сличают с оригиналом. У каждого человека пересечение капилляров уникально и на несколько порядков сложнее, чем отпечатки пальцев. Даже хирургическим путем невозможно сменить сетчатку. А если произвести пересадку глаза целиком, то обычный лайзмер моментально заметит подмену. Да и капилляры при этом некоторые отмирают, меняя при операции сам рисунок».

«Значит, внутреннего, вернее, глубинного сканирования не производят?»

«Да оно вроде и ни к чему!»

«А раз так, — стал рассуждать Булька, — то нам надо будет только изменить вид, который зафиксирует бесстрастная фотокамера. Правильно?»

«Как раз это самое сложное! Фактически еще никому не удавалось подделать чужую сетчатку глаза».

«Но ведь еще ни у кого не было такого друга, какой есть у тебя! — похвастался Булька. — И чего мы теряем время? Мне стало интересно, получится у нас или нет. Только для этого нам понадобится и лайзмер, и прибор для фотографирования сетчатки. И много времени, естественно!»

«Приборы будет очень трудно достать. Но мы, как всегда, загрузим этой проблемой нашего добряка мавра. Если у него не получится, то даже не знаю, кому поручать. А свободным временем нас должен обеспечить Николя. Ему все равно нельзя будет теперь появляться на улицах, так пусть посидит в этих тесных переходах вместо меня. И подслушает информацию».

С этими мыслями я предупредил Цой Тана и двинулся в обратный путь. Вряд ли я услышу в последующие часы что-либо интересное. А вот аппетит я нагулял зверский. Не иначе это Булька у меня все соки высасывает. Подслушав мои последние умозаключения, он сразу возмутился:

«Я ведь тебя предупреждал — в еде себе не отказывай! Так что сам виноват!»

Вернувшись в номер, я постучал в смежную дверь, и оттуда выскочил спешащий Цой Тан.

— С минуты на минуту начнут прибывать посыльные! — деловито стал он рассказывать. — Алоис потребовал, чтобы я заказал всякой мелочи в ближайших магазинах с доставкой сюда. И предупредил портье об этом. Ужин в твой номер должен прибыть с минуты на минуту. Я и себе заказал кое-что из ресторана, бара и отдельного магазина-кондитерской в вестибюле. Словно ожидаю к вечеру некую даму. Не забыл и о цветах. Видишь? Их принесли сразу же. В общем, создаю самое интенсивное движение. К тому же постоянно выскакиваю в коридор и уже оттуда прокатываюсь вниз на лифте или сбегаю по лестнице. Алоис мне посоветовал не останавливаться ни на минуту.

— Тогда беги! — разрешил я ему, переходя в свой номер и плотно закрывая смежные двери.

Тут же и сам вышел в коридор и чуть не столкнулся с официантом в белоснежной форме. Тот катил перед собой внушительный стол на три полки с огромным количеством посудниц, ваз и фарфоровых судков. Лишь только он ввез все это великолепие в мой номер и стал сервировать стол, как я тоже решил внести свою лепту в общую неразбериху.

— Любезный, а где же грибной соус с оливками? Я всегда сразу улавливаю его божественный запах!

— Извините, господин, — лицо официанта слилось по цвету с его одеждами, — но вы не заказывали…

— Еще чего?! Немедленно за ним!

— Разрешите мне позвонить в ресторан — так будет намного быстрей…

— Даже слушать не хочу! Я просил соус, и ты мне его принесешь немедленно! Понял? Тогда бегом!

Того словно ветром сдуло. Я тут же поднял крышку одного из блюд и чуть не задохнулся от аромата хорошо прожаренной утки с яблоками. Чудом не захлебываясь слюной, я оторвал руками всю заднюю часть и принялся насыщаться. Когда через восемь минут вернулся запыхавшийся официант, от утки остались только огрызки яблок да самые крупные кости. Он с отвисшей челюстью поставил соус на стол, сервировал все остальное и вопросительно посмотрел на опустошенное мной блюдо. В ответ я великодушно махнул рукой:

— Пустую посуду можешь убрать! И передай шеф-повару мою благодарность — утка получилась отменная.

— Благодарствую, господин! — На лице официанта появилась улыбка облегчения. — Не желаете вот этого салата?

— Нет, любезный, я сам себя обслужу. А ты бы мне лучше принес бутылочку хорошего белого вина. Какое у вас самое лучшее?

— Осмелюсь предложить вам «Огюст-пятьсот». Прекрасное вино и отлично сочетается с любимым вашим грибным соусом с оливками.

— Чудесно! Только давай так: когда я доем этот салат, вино должно быть у меня в бокале. Идет?

— Сей момент, господин! — И официант умчался с еще большей скоростью, чем в первый раз.

Потом я заставил его выпить вместе со мной. Как он ни ссылался на невозможность подобного, но допил полный бокал до дна. Затем он еще три раза мотался на кухню, выполняя мои прихоти и капризы. А когда напоследок доставил мне еще и бутылку дорогущего бренди, то уже наверняка имел устное разрешение метрдотеля на выполнение любой блажи такого выгодного клиента. Поэтому отказывался со мной выпить лишь для приличия. Расстались мы с ним лучшими друзьями и порядком навеселе. Хотя я больше притворялся. Зато наелся как никогда. И с чувством полного удовлетворения наградил официанта еще и приличными чаевыми. Ведь недаром он создавал сквозняки в коридорах своим мельтешением?!

В соседнем номере меня давно ждал Николя. Он сидел за столом и без зазрения совести уничтожал припасенный ужин «для дамы». Почти одновременно со мной вернулся и Цой Тан. В вестибюле он разыграл из себя обиженного и наорал на свою даму по телефону, сказав, что уже в пути и его в гостинице не будет до самого утра.

— Слушай, «посыльный»! — Он устало шлепнулся на стул и стал торопливо насыщаться остатками пищи. — Тебе не кажется, что нехорошо объедать господина графа?

— Я бы и хорошо объесть не отказался, но с моей диетой это не приведет ни к чему хорошему! — скаламбурил Николя и, откинувшись на спинку стула, запил свой ужин бокалом вина. — Ух! Хорошо! А то на явке мне приходилось жевать галеты и разогревать сублимированные продукты.