Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Так вот как зовут эту взбалмошную садистку! Эльза! Я искоса залюбовался ее фигуркой и не продумал создавшуюся обстановку. Поэтому когда Рената заговорила, было поздно кидаться к Гарольду с радостным мычанием.

— Можно, я поведу его за руку? — И я даже не попытался от нее отстраниться. — Он такой милый и симпатичный! И совсем не злой!

Эльза демонстративно фыркнула и вышла первой. Нина лишь кивнула своей рабыне и обратилась к доктору:

— А ты отправляйся на корабль и подготовь его к выходу. Вечером, после арены, уходим в ночное дежурство.

Хоть мне и очень хотелось «поговорить» с Гарольдом, но я обратил внимание на последнее указание нашей хозяйки. Оказывается, док имеет довольно большие полномочия! А вот сможет ли он вывести корабль в море? Послушается ли его команда? Это надо будет прощупать. Может, и его помощь нам пригодится?

Рената потянула меня за руку, и я поплелся за ней. Со стороны, вероятно, это было уморительное зрелище — хрупкая девушка ведет на поводу крупного, ссутулившегося мужика! К тому же эта девушка ему очень нравится и сильно возбуждает. Вспомнив то, что было еще немногим более часа назад, я с удивлением отметил неконтролируемое поведение некоторой части моей плоти. Хорошо хоть шорты на мне были свободного покроя.

Пройдя по коридору до более широкой улицы, вся наша компания уселась в довольно-таки комфортабельный фургончик, и мы резко тронулись с места. За рулем сидела Эльза и как водитель вела себя безобразно. Она почти постоянно давила на сигнал, нещадно газовала и с большим риском проскакивала мимо жмущихся к стенам пешеходов. Когда она лихо выскочила на площадь, мне показалось, что она даже не притормозит в распахнутых воротах. Каково же было мое удивление, когда Эльза резко остановилась прямо в выдвигаемом оборудовании просмотра. Секунд пять длилась напряженная пауза. Затем один из охранников махнул рукой, и наш фургон с ревом сорвался с места. Проскочив короткий переулок, мы выехали на более широкую проезжую часть.

Похоже, что наша рулевая была самым отчаянным лихачом на Хаосе. Хоть иного транспорта почти не наблюдалось, подобная езда была слишком рискованной, особенно на таких узких и извилистых улочках. Из-за резких торможений и заносов мне почти ничего не удалось рассмотреть. Я заваливался на колени к Ренате, а она изо всех сил прижимала меня к себе. И как мне показалось, совсем не от страха, а оттого что ей это нравилось. Остальные нас сопровождающие ехали с каменными лицами, пытаясь скрыть за маской полного равнодушия свои опасения. А в том, что эти опасения за свою жизнь возникали, я убедился по испарине, выступившей на лбу почти у всех мужчин. За исключением Гарольда, которому приходилось видеть и не такую езду. Спокойной оставалась и Нина: скорее всего, она тоже привыкла или доверяла кузине полностью.

Это, пожалуй, все, что я успел заметить. Да то еще, что мы опускались все время вниз. Вероятно, в подводную часть острова. Когда приехали на место, вздох облегчения вырвался почти у всех одновременно. Свой же я постарался скрыть. Хотя мне было труднее остальных: Рената просто издевалась, прижимая мое лицо к своим обнаженным коленям. То ли она была сексуально озабочена, то ли действительно пыталась меня оградить от вида стремительно проносящихся стен и выступающих углов загальского асфальта? Непонятно! Но очень уж она меня стала доставать своей опекой. И я не смог бы настаивать, что мне это было неприятно.

Гарольд прекрасно заметил, как меня бесстыдно обнимали, и это привело его в хорошее настроение. А чтобы объяснить свой беспричинный смех, он опять сослался на якобы всплывший в памяти анекдот. Даже не утруждая себя пересказом хоть какого-либо, он сразу залился смехом. Последствия для него были печальными — выходящая из машины Нина приняла этот смех в свой адрес. Неизвестно откуда взявшейся в ее руках плеткой она стеганула моего «брата» по обшитым кожаными доспехами плечам.

— Смейся, раб, смейся! Выставлю я и тебя на продажу! Пусть твое тело скормят акулам, на потеху публике. В таких случаях платят за каждый килограмм.

Гарольд сразу же успокоился и с достоинством ответил:

— Как прикажете, повелительница! Но тогда не мешало бы чем-то подкрепиться…

Нина никак не отреагировала и гордо двинулась дальше по узкому проходу. Все остальные пытались скрыть свои улыбки. Ренате это не удалось, Эльза покусывала губы, охранники отводили глаза в стороны, а Николя шипяще засвистел бравурный марш. Мне оставалось только не в такт замычать.

Машина осталась на специальной площадке, там же остался один из охранников. А мы, следуя друг за другом в затылок, прошли по слабо освещенному коридору и оказались на блистающем стекле невысокого параллелограмма. Подобные конструкции располагались по всей изломанной окружности гигантской пещеры. С ее свода торчало с десяток огрызков бывших улиц, и сразу приходило ощущение огромной горы, надстроенной сверху. Так и казалось, что сию минуту все рухнет вниз и погребет копошащихся людишек под своими обломками.

Но кажется, никто, кроме меня, об этом не тревожил ся. Несколько сотен людей находились внизу, прохаживаясь между столиками, восседая на стульях или беседуя группками. Еще несколько сот человек располагались на крышах зданий, подобных нашему. Там тоже стояли столики, стулья, и между ними сновали юркие официанты, картинно и умело разнося заказываемые блюда и напитки на подносах. Когда мы все уселись, Эльза стала делать заказ подскочившему приемщику, а Нина подозвала одного из охраны.

— Отведи этого парня, — она кивнула на Николя, — к остальным продающимся. И еще — поменяй… — Остальное она сказала совсем тихо, даже я ничего не услышал, хоть и сидел ближе всех.

Враз погрустневший Советник махнул нам рукой и поспешил за конвоиром, а Гарольд злыми глазами уставился на нашу хозяйку. Но та, даже не поворачивая голову в его сторону, стала о чем-то шептаться с Эльзой. А затем обе вообще проигнорировали присутствующих и занялись завтраком. Остальным тоже принесли что-то поесть, а мне достался сок в большом пластмассовом стакане и вазочка очищенных фисташек. Хоть я и был сыт, но не смог отказаться от такого угощения.

А народу все прибывало, хотя больше половины столиков так и остались пустыми. Как я узнал впоследствии, невольничий рынок функционировал только по средам. В остальные дни недели здесь торговали чем угодно. Посетителей явилось не много — по причине мизерного количества продаваемых рабов: со стороны Нины — четверо, да со стороны другого владельца — восемнадцать человек. За последнюю неделю слишком мало добычи попалось в руки пиратов. И так многие пришли лишь для того, чтобы позавтракать, посплетничать да посмотреть на предстоящего соперника Уке-Сина.