Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

Пока мы завтракали, Николя стал расспрашивать о системе питания на острове. Всего было вдоволь, и все невероятно вкусно. Ведь даже рабы просто роскошествовали за столами.

— В первый день я подумал, что это только в секции Нины такое творится. Но на рынке пообщался с другими рабами, и выяснилось — почти у всех одинаково. Ну, за небольшими отклонениями в качестве да в спиртном.

— Если честно, то я сам не до конца все понимаю, — признался док, вылавливая вилкой из сметанного соуса кусочек кальмара. — Когда мы в море, почти все хозяева секторов кормят свой личный состав чуть ли не отвратительно. Исключая Нину да еще нескольких капитанов. Но лишь мы сходим на берег, начинают соревноваться в щедрости и расточительности. По моим соображениям, на продукты питания, их доставку и приготовление уходит просто неимоверная уйма средств. А те, кто имеет пищевой синтезатор, вынуждены тратиться на энергию. На острове же разрешены только плазмокремниевые реакторы.

— И наша хозяйка имеет это все тоже?

— Нет. Нина не хочет рисковать. Тебе ведь известно об иногда случающейся нестабильности подобных реакторов. Их обязывают ставить в центральной части личного сектора, и при взрыве это может раскурочить половину индивидуальной собственности. Не говоря уже о человеческих жертвах.

— И были уже подобные случаи?

— Только один раз. Вроде и пострадавших было мало, но паника поднялась ужасная. Наш корабль вернулся на следующий день, и мне пришлось сразу включаться в работу. Тысячи людей были просто-напросто в шоке. Приходилось их уколами выводить из нервного стресса. Такого испуга в своей практике я еще не наблюдал. Причем поголовно у всех. Невзирая на лица и прежние заслуги.

— Это из-за того, что здесь слишком привыкли к спокойной жизни! — засмеялся Николя. — В таких случаях любое ухудшение сразу расценивается как драма.

— Может быть, может быть… — задумчиво согласился док, маленькими глоточками отпивая кофе с молоком. — Но с тех пор на острове не установили ни одного нового плазмокремниевого реактора.

— Что, запретили?

— Нет, никто не хочет. Видимо, боятся. А над теми, что уже установлены, трясутся, как над больными детьми. Даже вахты удвоили.

— Конечно, вдвоем спать веселее!

— В том-то и дело, что дежурные относятся к наблюдениям очень серьезно. После этого не замечено ни единого спящего на посту.

— А какие еще альтернативные виды энергии разрешены на Хаосе?

— Полно небольших теплоэлектростанций, есть несколько прибойных, довольно много температурных, берущих ток от разницы температур. Как с глубины океана, так и с самой вершины. На высшей точке острова почти постоянно лежит снег, особенно на северной стороне. Успели заметить?

— Когда? — даже обиделся Николя. — Перевозят в закрытых клетках, ночуем в помещениях без окон, общаемся только в бараках невольничьего рынка да хижинах таких же подневольных!

— Ах да… — Док немного смутился. — Но я уверен, что долго вы в подневольных не задержитесь. Здесь это не принято. А некоторые даже не обращают внимания на буннеры и считают их неким украшением.

— Как это?! — Мне самому хотелось воскликнуть нечто подобное, но наш Советник меня опередил.

— А просто: хозяин уничтожает пульт управления кольцом и окончательно дезактивирует передающие устройства. Буннер превращается в обычный кусок металла, могущий служить только украшением.

— И его можно снять?

— Тут же! По первому желанию носящего.

От услышанного мы с Николя погрузились на несколько минут в раздумья. Так вот почему они так счастливы! Значит, большинство из них уже и не рабы вовсе! А Рената? Как спросить о ней? Как назло, Николя сидел от меня далеко и никак не удавалось ему просигналить. Да и какой у него может появиться интерес к персоне, которую он видел лишь мельком? Это было очевидно. Тем более что он продолжал спрашивать тоже о полезном:

— Док, не будете вы так любезны рассказать мне, хотя бы в общих чертах, само устройство острова. Просто жутко интересно знать, как он построен и из чего состоит. На Земле, вероятно, нет больше такого огромного рукотворного строения?

— Может, и нет, — пожал плечами наш сотрапезник. — О дальних странах мы знаем мало. А путешествуем и того меньше. Но из того, что мне известно, — это действительно самое уникальное сооружение. Суди сам.

Наивысшая точка над уровнем океана — четыре тысячи семьдесят восемь метров. Низшая точка — на глубине две тысячи пятнадцать метров. По ватерлинии остров имеет диаметр десять километров. У самого дна диаметр достигает четырнадцати километров. Образовался Хаос в результате массового сброса участков улиц и дорог из загальского асфальта. Эти участки свозили из Токио, да и не только оттуда. Должны были сбрасывать отрезки в океанскую впадину, но кто-то преднамеренно допустил ошибку в координатах. Кстати, остров нависает одной своей четвертой частью над этой самой впадиной, и в восточных подводных отсеках можно наблюдать первозданную бездну. Естественно, настолько, насколько позволяет освещение.

— А если обвалится край? — засомневался Николя в нашей безопасности.

— Не обвалится! — успокоил док. — Постоянно проводят исследования почти отвесной стены этой самой впадины и утверждают, что даже самое мощное землетрясение нам не страшно.

— А участки улиц при этом не расползутся под собственной тяжестью?

— А они скреплены намертво тем же загальским асфальтом. Первыми здесь поселились монахи ордена Моря. Они-то и срастили надводные части. Но оползни продолжались. Но когда здесь стали обосновываться новые поселенцы, кто-то раздобыл технологию укладки «Загальского чуда» в морской воде. Вот тогда-то и начались интенсивное освоение и модернизация острова. Загерметизировали подводную часть, надстроили и выровняли надводную и стали развивать собственную инфраструктуру. Сейчас здесь шесть портов, девятнадцать производственных секторов и двести шестьдесят пять смешанных. Кстати, наш сектор имеет двухсотый номер. Все они находятся в руках владельцев. Может, это и странно, но нельзя владеть сразу двумя секторами. На острове есть еще центральный рынок, две арены, три парка и два монастыря. Последние объекты принадлежат всем здесь живущим и доступны любому пользователю. Хотя номинально они принадлежат монахам ордена Моря. Ведь и сектора вначале продавались ими, но за чисто символическую плату и с чисто абстрактными договорами. Сами монахи ни во что не вмешиваются, только следят за выполнением немногочисленных законов. Вся инициатива по управлению экономикой принадлежит владельцам секторов.

— А вот интересно, что у вас тут за законы? — Николя, хоть и слушал с открытым ртом, не забывал направлять рассказ в нужное русло. — Я что-то слышал насчет поедания преступников акулами. Это правда?