Сьюзен Коллинз - Баллада о змеях и певчих птицах

Кориолан понял все по ее лицу. Денег на уплату налога не было, в долг им больше никто не даст, значит, Сноу вот-вот потеряют свой дом.

Кориолан долго делал вид, что его семьи налог не коснется, и теперь необходимость переезда буквально вышибла из него дух. Как сказать «прощай» родному гнезду? И заодно детству, милым сердцу воспоминаниям довоенной жизни… Эти стены не просто защищали их от внешнего мира, они также защищали легенду о богатстве семьи Сноу. Одним махом он потеряет и место жительства, и семейную историю, и свою индивидуальность.

Им дали шесть недель. Кузены попытались прикинуть, что могут продать, но даже если им удастся пристроить всю мебель и памятные безделушки, этого хватит не больше чем на пару выплат. А счета продолжат исправно приходить каждый месяц. Доходы от продажи имущества, как бы они ни были малы, понадобятся для съема нового жилья. Выселения из-за налоговых проблем следовало избежать любой ценой – публичный позор слишком мучителен. Значит, придется переехать.

– Что будем делать? – спросил Кориолан.

– Ничего, пока не закончатся Голодные игры. Сосредоточься только на них и получи приз Плинтов или еще хоть что-нибудь. С остальным разберусь я, – твердо сказала Тигрис.

Кузина приготовила ему чашку горячего молока с кукурузным сиропом и гладила по больной голове, пока он не задремал. Кориолану снились жестокие, тревожные сны, связанные с событиями на арене. Проснулся он, как всегда, от звуков гимна.

Сможет ли Мадам-Бабушка распевать на съемной квартире через месяц-другой? Или будет уже не в силах поднять голос, сама не своя от унижения? Несмотря на все его насмешки над утренними концертами, Кориолану стало грустно.

Одеваясь, он вспомнил, что нужно забежать в Цитадель и показать доктору швы на руке. Ссадины на лице покрылись темно-красными струпьями, зато отек уменьшился. Хотя замаскировать следы материной пудрой не особо удалось, ее аромат придал юноше немного уверенности.

Безнадежность их финансового положения заставила Кориолана взять предложенные кузиной жетоны. К чему экономить на проезде, если денег на налог все равно нет? В троллейбусе он с отвращением перекусил крекерами с ореховой пастой и газировкой, стараясь не вспоминать о рулетиках «ма». Внезапно Кориолану пришло в голову, что за спасение Сеяна его родители могли бы дать ему в долг или даже заплатить за молчание, однако Мадам-Бабушка ни за что бы не позволила брать у них деньги. Чтобы Сноу пресмыкался перед Плинтом?! Немыслимо! Впрочем, оставалась надежда на недавно учрежденный приз. Тигрис права: в ближайшие несколько дней его будущее непременно решится.

В Академии десять менторов выпили чаю и подготовились к трансляции. С каждым днем внимание к ним росло. Распорядители прислали гримершу, которая умудрилась замазать ссадины на лице Кориолана и заодно немного подрисовала ему брови. Никто не был в настроении говорить об Играх, за исключением Илария Хевенсби, болтавшего о них без умолку.

– Все не как у людей! – воскликнул Иларий. – Вчера я проверил свой список, и что же? Каждый трибут получал еду или хотя бы воду, потому что появлялся на арене. Кроме моей старушки Воуви, которая и носа не показывает! Где же она? Если забилась в самый дальний угол и померла, то я этого никогда не узнаю! Вдруг она давно мертва, а я сижу тут как осел и развлекаюсь с коммуникатором?

Кориолан с радостью велел бы ему заткнуться и не докучать своей ерундой тем, у кого настоящие проблемы, но вместо этого молча сел с краю, рядом с Фестом, который что-то увлеченно обсуждал с Персефоной.

Счастливчик Фликермен начал с того, что перечислил оставшихся трибутов и предложил Липиду выслушать комментарии их менторов. Кориолана вызвали первым, чтобы он прокомментировал эпизод с бешенством Джессапа. Он сделал комплимент Лисистрате, которая блестяще справилась с опасной ситуацией, и поблагодарил ее за щедрость, проявленную в последние минуты жизни Джессапа. Кориолан повернулся к части зала, где сидели «павшие» менторы, попросил подругу встать и предложил публике устроить ей овацию. Зрители с радостью послушались, многие из них аплодировали стоя, а Лисистрата, хотя и выглядела смущенной, наверняка была довольна. Кориолан добавил, что в благодарность просто обязан сделать так, чтобы сбылось ее предсказание о победе трибута из Дистрикта-12, то есть Люси Грей. Публика и сама успела заметить, насколько умна эта девушка-трибут. Также не следует забывать, что она находилась рядом с умирающим Джессапом до самого конца. Вот пример поведения истинно капитолийской девушки! Тут зрителям было над чем задуматься, ведь в победителе Голодных игр, несомненно, следует ценить характер и то, насколько он соответствует ценностям граждан Капитолия. Похоже, Кориолану удалось задеть публику за живое, недаром его коммуникатор звякнул более десяти раз. Он поднял руку с браслетом на камеру и поблагодарил щедрых спонсоров.

Щенок явно позавидовал, что столько внимания досталось Кориолану, громко объявил: «Пора моей Ламине позавтракать!» и заказал целую кучу еды и воды. Соперничать с ним тут не мог никто, ведь кроме этого трибута на арене не было никого. На редкость надоедливый тип, подумал Кориолан, с радостью подметив, что новых подарков от спонсоров не последовало.

Во время интервью с остальными менторами Кориолан сделал вид, что внимательно слушает, однако мыслями был далеко. Идея заявиться к старине Страбону за деньгами – ни в коем случае не с целью шантажа, нет, просто дать ему возможность отблагодарить спасителя сына в денежной форме – не давала ему покоя. Заглянуть к Плинтам и справиться о здоровье Сеяна? Все-таки порез на ноге был серьезный. Да, пожалуй, он просто заглянет и посмотрит, что из этого выйдет.

Ио вовсю рассуждала о том, что Серк сделает с беспилотником.

– Так вот, если светоизлучающие диоды не пострадали, он вполне может смастерить фонарик, и это даст ему большое преимущество ночью…

Счастливчик прервал ее размышления, привлекая внимание зрителей к Риперу, который показался из-за баррикады.

Ламина собрала воду, хлеб и сыр, доставленные шестью беспилотниками, и аккуратно разложила подарки спонсоров на перекладине. На появление Рипера она внимания не обратила, хотя тот направился прямиком к ней. Юноша-трибут показал на солнце, затем на ее лицо. И тут Кориолан впервые заметил, как серьезно пострадала кожа Ламины за долгие дни на открытом воздухе. Она сильно обгорела – нос начал шелушиться, босые ноги покраснели. Рипер ткнул пальцем в еду. Ламина потерла ступни и задумалась над предложением. Трибуты немного поспорили, потом кивнули друг другу. Рипер пересек арену и полез на флагшток. Достав длинный нож, он вонзил его в плотную ткань.