Андрей Васильев - Солнце и пламя

Мы находились на вершине лесистого холма, с которого открывался отменный вид на широченную равнину, и все пространство вокруг было усеяно палатками, близ которых суетились, сидели или лежали, похрапывая, сотни воинов. А со стороны равнины высилась пара холмов пониже, на которых было крайне людно. Или правильней говорить — «эльфно»?

Классическая диспозиция перед большой битвой, я такое уже не раз и не два видел. Значит, дело все же дошло до решающего сражения, надоела обеим сторонам «мелкая война», захотелось поставить в противостоянии жирную точку, за которой одних ждала победа и слава, других — смерть и забвение.

И самое мерзкое в этом, что мои друзья сейчас находятся там, с той стороны, а я — здесь. Даже в страшном сне я себе такое представить не мог.

При условии, разумеется, что они все еще живы. Времени прошло немало, неизвестно, что еще могла выкинуть та, кого мы когда-то звали Амандой.

Но увиденное было лишь частью общей картины. Главный сюрприз стоял неподалеку, окруженный воинами в сверкающих доспехах, оглаживал бородку и дружелюбно смотрел на меня.

— Вот наш спаситель. — Эвангелин поманила меня к себе. — Мой мальчик, мы тебя ждем. Ты представляешь, Гай… Прошу прощения — господин архимаг, разумеется. Так вот — кто-то упредил эльфов о том, какой дорогой мы поедем, и те собрались меня захватить в плен, а может, даже убить. Знать бы, кто этот низкий и подлый человек, спросить бы с него за эту пакость, да как? Эраст нас предупредил о засаде, мы были готовы к отпору и в результате перебили негодяев. Да так разошлись, что ни один из них не остался в живых. Допросить было просто некого.

— Экая досада, — покивал Туллий, стукнув посохом о землю. — Оказать помощь эльфам в столь важный момент — предел низости. Хотя, если не ошибаюсь, этот молодой человек тоже им служил, не так ли? Юноша, я же прав?

— Истинно так, ваше архимагичество, — подошел я. — Есть такое. Людям ни я, ни мои друзья оказались не нужны, более того — после убийства наставника на нас объявили охоту, как на диких зверей. Вот дорога нас и привела в лагерь эльфов.

— Эльфов ли? — Мастер Гай, похоже, получал огромное удовольствие от нашей беседы. — Если не ошибаюсь, вы встали не просто на сторону последних — вы влились в отряд своей бывшей соученицы, госпожи Грейси. Или ее теперь зовут как-то по-другому? Не напомните, как?

Старый хрыч. Мало ему меня просто сдать, он хочет, чтобы я сам себе смертный приговор подписал. Хотя чего от него еще ждать? К тому же, судя по взглядам, которые на меня бросали некоторые из воинов, стоящих за его спиной, они и так знали ответ.

— Напомню. — Я постарался, чтобы моя улыбка казалась абсолютно естественной. — Белая Ведьма, так звучит ее имя.

— Верно. — Голос архимага тек как патока. — Та самая, которая прославилась своей ненавистью ко всему роду человеческому и натворила много бед.

Лязгнула сталь, несколько мечей покинули ножны, а один юноша с гербом Асторга на доспехе решительно шагнул вперед, имея целью рассечь мне грудь своим клинком прямо сейчас.

— Этот человек под моей защитой, — неожиданно громко прозвучали вдруг слова обычно тихой Эвангелин. — Он спас мою жизнь, я ему обязана. Любой, кто причинит ему вред, станет моим личным врагом.

— Человек, — задумчиво промолвил мастер Гай. — А человек ли? Все эти зверства, в которых он, несомненно, принимал участие, преклонение перед эльфами, учеба у Ворона, одно упоминание которого является позором для магического сообщества… Эви, дружочек, ты выбрала не то время и не то место для милосердия. И не тот объект.

Магистресса ничего ему не ответила, только немного прищурилась.

— Наставник Шварц был лучшим из людей, что я знал, — негромко, но очень отчетливо произнес я. — И лучшим из магов. Что до остального… Не мы вам объявили войну, мы хотели просто жить. Вы все решили, что этого не должно случиться, и сделали нас такими, какие мы есть. Получайте же то, что хотели.

— Красиво сказано, — одобрил мастер Гай. — Тобиас из Асторга, как мне думается, именно вы имеете больше других прав на этого ренегата. Забирайте его, он ваш. Разумеется, он не принимал участие в казни несчастного Рауля де Фюрьи, но будь этот юноша там, то тоже приложил бы к ней руку. А голову его мы после отправим в лагерь эльфов, так сказать — дадим им равноценный ответ на вашу потерю.

Стало быть, братец Рози мертв, выполнила Аманда обещанное. И, подозреваю, не просто так он попал в плен — наша бывшая соученица, небось, устроила за ним форменную охоту, чтобы порадовать мою бедную девочку. Представляю, что ей пришлось пережить. Наверняка ведь Ведьма заставила ее терзать собственного брата.

— Рыцари Асторга всегда преклонялись перед вашей мудростью, мессир Туллий, — радостно воскликнул Тобиас. — И справедливостью — тоже.

Он сделал еще пару шагов вперед, но был остановлен жестом Эвангелин.

— Я повторяю — этот юноша под моей защитой. Он спас мою жизнь, я его должница, а долг мага — это куда больше, чем просто слова. Тот же архимаг Туллий прекрасно про это знает. Никто не причинит ему вреда, пока я жива.

— Недаром наши предки, мудрые люди, старались не допускать женщин к магическому ремеслу, — удрученно покачал головой мастер Гай, опершись на посох и ссутулившись. — Их слабое начало всегда берет верх над разумом, они всякий раз пытаются из волчонка сделать домашнюю собачку, не думая о том, что ему все равно нужна живая кровь, а не мертвое мясо. Нет, я прекрасно понимаю мою давнюю приятельницу, чье сердце размякает, когда она видит перед собой смазливого юнца, но… Печально, печально это все. А что на это скажет патриарх ордена Истины, у которого к воспитанникам Шварца особый счет? Он ведь наверняка узнает о том, что один из них здесь, в лагере имперской армии. Причем, что самое скверное, тень ляжет не только на мистресс Эвангелин, которая отчего-то защищает лютого врага людей, но и на всех нас. На всех!

Нет, я положительно ничего не понимаю в происходящем. Зачем Эвангелин так подставилась, зачем влезла в совсем простенькую ловушку? Не просто влезла, а с головой нырнула, причем по доброй воле. Она же не могла не понимать, чем все кончится, когда предъявила меня этой компании?

— Важно не то, кто что скажет, господин архимаг, а кто что сделает, — звонко заявила магистресса. — В недавние времена нашей жизнью управляли речи, в произнесении которых вам, архимаг, равных нет. Но времена изменились, теперь все решает дело, только ему верят. Только те, кто идет во главе войска на вражеские клинки, могут решать, что верно, а что нет. Вы много говорите, как и раньше, но никто и никогда вас не видел там, в битве. За вашей спиной стоит цвет людского рода — воины, которые знают, что такое смерть врагов и гибель друзей, они завоевывают наше общее будущее там, на поле боя. Вы же всякий раз оказываетесь максимально далеко от того места, где куется слава новой империи, но зато первым сообщаете нашему повелителю об очередной вашей победе. Вашей, но не их.