Александр Сухов - Битва за Землю

— Ни слова больше, прекрасное дитя, — я расшаркался перед Олей в духе какого-нибудь гусара времен Наполеоновских войн, — как сказала одна модная в позапрошлом веке французская писательница: «Ce que femme veut, dieu le veut» или «что хочет женщина, того хочет бог»[1].

— А ты забавный, Андрюшенька. — Красавица одарила меня многообещающим взглядом. Затем взяла под ручку, и мы направились в известном ей направлении.

Пока мы добирались пешим ходом до «Русского застолья», я успел покопаться в социальных сетях на предмет выпавшего на мою долю счастья.

Оля Метлицкая-Азель, двадцать пять лет, уроженка города Тамбов, девичья фамилия Кислицына, в Москву приехала семь лет назад для обучения в Московском государственном лингвистическом университете (на моей памяти МГПИИЯ имени М.Тореза или просто: Московский иняз), куда успешно поступила на переводческий факультет.

Побывала дважды замужем. Сначала за сокурсником Азелем Яковом Артуровичем. Затем за профессором факультета немецкого языка Метлицким Рафаилом Георгиевичем. От первого брака девушке досталась лишь звучная фамилия и сплошные разочарования из-за гуляки-бабника Яшеньки. Второй был более плодотворен с точки зрения материальных благ: профессорская квартира в номенклатурной сталинке в самом центре столицы, иномарка премиум класса, дача на территории Новой Москвы и, разумеется крупные суммы, выделяемые профессором на личные нужды любимой женщины. Теперь она стала Метлицкая-Азель, согласитесь, намного благозвучнее, чем Кислицына.

По окончании ВУЗа Оля, благодаря стараниям супруга, устроилась в центральном аппарате МИДа на должность секретаря-референта одного старинного приятеля Рафаила Георгиевича, занимавшего в министерстве весьма важную должность.

После безвременного ухода из жизни пожилого профессора и недолгих споров с безутешными родственниками, ей досталась двухкомнатная квартира в хорошем доме сталинской постройки на Тверском бульваре и пять миллионов рублей, в качестве отступных от прочего движимого и недвижимого имущества покойного супруга. Можно было бы, конечно, пободаться за наследство и раздуть скандал на всю страну, Андрея Малахова с «России-1» привлечь или еще какого любителя ковыряться в чужом говне. Однако многомудрый начальник порекомендовал подчиненной не рыпаться против клана Метлицких: «Прокатятся, Оленька по тебе, паровым катком и не заметят, соглашайтесь-ка лучше на их условия».

Пришлось смириться и подыскивать себе очередного папика с толстым кошельком. Им оказался начальник соседнего отдела Василий Александрович Головин. Не молод — за сорок ближе к пятидесяти, женат и вроде бы счастлив в браке, но против чар красавицы Метлицкой-Азель не устоял. Образован, умен, из древнего дворянского рода, щедр. Ну что еще нужно от мужика недавней провинциалке? Встречаются примерно раз в неделю, для приятного времяпрепровождения на специально снятой Василием Александровичем квартире. Любовник ласков и неревнив. «Ты, Оленька, главное смотри с кем и как, — предупреждал покровитель, — если чем-то сложнее триппера наградишь — тебе не жить».

Мужчин Оля любила, особенно брутальных самцов, неуемных в постельных утехах. Однако даже в те моменты, когда ей «срывало крышу» от ласк очередного мачо, не забывала о мерах предосторожности и способах предохранения от всяких неожиданностей.

Для чего я копался в бельевом шкафу незнакомой мне девицы, спросите вы? Ну посидели бы в «Русском застолье», потом уединились в гостиничном номере на пару-тройку часиков, и разбежались, как в море корабли, обремененные лишь приятными воспоминаниями и никакими обязательствами друг перед другом.

Во-первых, я должен знать всю подноготную о тех, с кем вступаю в близкие отношения, даже кратковременные. Во-вторых, Оля Метлицкая-Азель оказалась псионом потенциально высокого уровня. Причем, псионический дар её находится не в спящем состоянии, а уже раскрыт и вполне функционален, хоть она сама ещё не осознает этого. Пока что своими способностями для привлечения интересующих её мужчин и выкачивания из них разного рода материальных благ она пользуется на подсознательном уровне. Но стоит дать ей небольшой толчок, и девушка превратится в самую настоящую колдунью. И лишь от меня зависит, станет ли она доброй феей или злобной фурией.

Нет, выпускать из-под контроля такое сокровище я не собираюсь. Да и нравится она мне, хоть и не вписывается в сложившийся еще в юности образ идеальной красавицы, навеянный франко-итальянским кино.

Странно даже, раньше как-то блондинки меня не особо привлекали. Теперь же огонь по венам и дрожь по коже. Вне всякого сомнения, Оленька использует на мне свой дар. А приятно, скажу вам, даже сопротивляться нет желания. Ладно, пусть потешится. Ей хорошо — мне хорошо, а в результате нам обоим очень хорошо.

Родись Оля в дремучем Средневековье в какой-нибудь католической стране, гореть ей синим пламенем на костре Святой Инквизиции — настолько она привлекает внимание противоположного пола. Мужики через одного оборачиваются и откровенно пялятся на мою подругу. Так и хочется, подойти и врезать по наглой роже. Ладно, пусть смотрят, на меня тоже некоторые дамы засматриваются, насколько я заметил, это также здорово нервирует мою новую знакомую.

«Русское застолье» оказалось тихим приятным местечком. Олю здесь знали и встретили приветливо. Услужливый метрдотель проводил нашу парочку в отдельный кабинет.

Уютное помещение, будто специально предназначенное для интимных встреч влюбленных парочек. Стол пара удобных кресел, у стены не бросающийся в глаза кожаный диван. На окнах наглухо сдвинутые светонепроницаемые шторы. Приглушенный свет от висящей над столом люстры. Электрокамин с имитацией натурального огня придает дополнительный уют. При желании можно зажечь свечи и полностью выключить электрическое освещение. На противоположной от дивана стене большой по местным меркам телевизор.

Оля, вооружившись меню, быстро сделала заказ услужливому вышколенному официанту. О моей платежеспособности девушка поинтересоваться не посчитала нужным — ну не может быть нищебродом столь элегантно одетый мужчина. К тому же я сам пригласил её пообедать, значит, она может заказывать все, что душе угодно.

Стол сервировали довольно быстро. Перед тем, как удалиться, официант пожелал приятного аппетита и указал на кнопку, встроенную в столешницу, мол, в случае надобности нажимайте, а так не сомневайтесь, никто вас не побеспокоит.

Ага, «не побеспокоят» я засек четыре видеокамеры, транслирующие происходящее в кабинете. Знает ли о существовании средств наблюдения Оля? Определенно — нет. Ну и хорошо, что не знает — не запланированная подстава ловкой хищницы, возомнившей себя эдакой Мата Хари. Просто девушке здесь нравится, а о коварстве непорядочных местных наивная даже не подозревает.