Владимир Корн - Один и без оружия

Почему-то считается, что самый невидимый цвет в темноте — черный. На самом деле темно-синий или коричневый справляются с такой задачей куда более успешно. Недаром же наш корабль выкрашен в один из них. Пусть даже смотрится он в своей ливрее не слишком презентабельно, тот, кто его красил, отлично об этом знал. Или у него просто не было выбора.

Проток между островами хватало во множестве. И совсем необязательно, что наши возможные враги окажутся именно в той, где мы будем находиться. Можно было встать туда еще вечером. Так, на всякий случай. Но неизвестно, чем заселен островок. Вполне допускаю мысль — ядовитыми гадинами, которые могут пожаловать к нам в гости. Теперь риск оправдан. Если Трофим прав и одно из поселений подверглось нападению, тех, кто это сделал, должно быть много. И если их даже изрядно потрепали, нам хватит и остатков.

— Паша, доставай-ка на всякий случай пулемет.

Эта грозная машинка — еще один подарок Таланкина. Вернее, она обнаружилась на «Контусе». Но вряд ли Яков не знал о ее существовании. Так что как ни крути — получается подарок.

По земным меркам едва ли не раритет. Давно снятый с вооружения пулемет Дегтярева, с ним еще в Великую Отечественную войну в атаки ходили. Или, наоборот, отбивали вражеские. Этот экземпляр был новый, вероятно, попал сюда с консервации. В такой густой смазке, что Паше пришлось изрядно потрудиться, чтобы ее удалить. К пулемету нашлось всего два плоских дисковых магазина. Емкость у них небольшая — около пятидесяти патронов в каждом, но, если применить оружие в нужный момент, — сила получится грозная, все-таки винтовочный патрон.

— И вот еще что. Придется всем бодрствовать до рассвета. На месте выспимся.

Перестраховываюсь? Возможно. Как будто бы и предпосылок особых нет — пожар вполне мог возникнуть и случайно. Но Грек за все время потерял всего одного человека. И вины его в этом было ноль. А все потому, что никогда не рискует без крайней нужды и всегда предельно осторожен. Помнится, мы несколько дней провели на вершине скалы. Ночью — продуваемые холодным ветром, днем — палимые солнцем. Практически без пиши, экономя каждый глоток воды. Пока наконец не выяснилось: засада была устроена совсем не по наши души. Думаете, Грек выглядел хоть в малейшей степени смущенным? Ничуть не бывало! Вот и я не собираюсь, если окажусь в подобной ситуации сам.

Перестановка «Контуса» заняла всего несколько минут. Течение поднесло нас к нужному месту, даже шестами пользоваться не пришлось. Теперь оставалось только дождаться рассвета.

— Лера, может, спустишься вниз? Успеешь еще пару часиков вздремнуть.

Она была вместе со всеми и тоже с оружием. С карабином, в который чья-то умелая рука превратила револьвер. У него действительно оказался довольно тугой спуск. Поразмыслив, я не стал ничего менять. И пусть для того, чтобы выстрелить, ей приходится делать довольно большое усилие, была некая гарантия того, что Лера не пальнет случайно и в самый неподходящий момент.

— И правда, Валерия, чего тебе вместе с нами скучать? — присоединился ко мне Малыш.

— Нет, — энергично помотала головой она. — Одной будет страшно, а с вами совсем нет.

То, что происходило по дороге сюда, вполне меня устраивало. Никаких кривых усмешек, язвительных замечаний, а то и вовсе недвусмысленных шуточек. Что иной раз случается, когда в сугубо мужском коллективе присутствует молодая и симпатичная женщина.

Разве что Демьян однажды рассказал легенду о викингах, согласно которой они обязательно брали с собой в морское плавание едва ли не уродину. И когда она начинала казаться им если еще не красавицей, то уже вполне себе ничего, понимали — пора на берег. Но рассказывал он в отсутствие Леры, и мы посмеялись все вместе: обычай явно не лишен смысла.

Когда внезапно насторожился Трофим, а вслед за ним и Паша с Демьяном, я под благовидным предлогом все-таки отправил девушку вниз.

— Лера, приготовь нам что-нибудь перекусить.

С одной стороны, в критических ситуациях присутствие женщин влияет на мужчин положительно. Мужики меньше поддаются панике и вообще стараются вести себя геройски. Недаром же в военной авиации именно женским голосом бортовой компьютер озвучивает возникшие серьезные проблемы. И это просто голос из динамика. Тут женщина самая настоящая, причем весьма недурна собой. Но не сейчас. Мужики у нас и без того подобрались тертые, их мало чем испугаешь, и неизвестно, как в минуты опасности поведет себя она.

— Все слышали?! — тревожным голосом спросил Малыш.

Создавалось такое впечатление, что слышат все, за исключением меня.

— Вот опять! — на этот раз встрепенулся Паша.

Но сейчас, кроме него, подозрительных звуков не уловил никто. Крики ночных птиц, всплески воды да шорохи в глубине острова, к которому мы причалили, — вот и все, что удалось услышать мне самому. И ни один из них никакой тревоги не внушал.

— Зарево ослабевает, — заметил Демьян. — Либо сгорело все, что может сгореть, либо потушили.

— Светает уже, возможно, еще и поэтому, — предположил Малыш.

— Мальчики, все готово. — Лера выглядывала из дверей рубки. — Только у меня вопрос: вы вниз спуститесь или сюда принести?

— О, самое время подкрепиться! — оживленно потер руки Паша, предварительно передвинув пулемет на ремне за спину. — Лучше сюда, чтобы, так сказать, без отрыва от производства. Но это как Димон скажет.

«Дегтярев» со снаряженным магазином весит за десятку, но Паше даже в голову не пришло отложить его в сторону.

— Дима?

— Сюда неси.

Внизу, безусловно, удобнее, там и светильник есть. По очереди конечно же. Но что-то же их настораживает? Пусть даже самому мне непонятное и неслышимое. Еще темно, но мимо рта точно не промахнемся. Тем более не жидкий суп ложками хлебать.

Судя по запаху, подкрепляться будем копченым салом эмбары. По вкусу оно нисколько не хуже свиного, разве что шкурку не угрызешь. Ее и шкуркой назвать сложно. Толщиной в три, а то и в четыре пальца, и такая крепкая, что из нее умудряются изготавливать вполне приличные бронежилеты. Разве что вес получается как у армейского штурмового «Забрала».

— Сейчас принесу.

Едва только Лера скрылась в чреве «Контуса», как в нескольких метрах от кормы внезапно возникла голова такого существа, в сравнении с которым мой ночной кошмар показался детской игрушкой.

Огромная, на толстой шее голова с венчающим ее то ли гребнем, то ли рогом и с разинутой пастью, она издала утробный рык, после чего с плеском скрылась под водой. Все произошло настолько неожиданно, что на несколько мгновений все оцепенели. Придя в себя, Демьян начал что-то говорить, когда голова появилась снова. Она повернулась вправо-влево, словно осматриваясь. Не плавно, рывками, как будто приводящие ее в движение мускулы передавали эстафету от одной группы к другой.