Алексей Калинин - Ведарь

— Тетя, а почему ведара? Раньше же ведари были, — я продлевал момент ничегонеделания.

— Так для удобства стали называть с «рь» на конце. А раньше «ведающие Ра» ценились как воины света, знающие божественную силу. Вот так вот, а ты заниматься не хочешь! — торжественно закончила тетя.

— А я слышал про воинов ночи, ниндзя всяких японских. Тоже ведари, или ведара — не знаю как правильно?

— Были, пока не вздумали стать сильнее. Один укушенный рассказал — какую силу приобрел, остальным тоже захотелось. В итоге пришлось убить всех, иначе они уничтожили бы Японию. Оборачивающийся ведарь не может остановить убийства и с ним очень трудно справиться. Тебе бы и с обычным перевертнем совладать, а то втыкал иглы и чуть сознание не терял. Как девочка, что первый раз на приеме у гинеколога, — улыбнулась тетя.

— Ну, так что, я заниматься? — я весело вскочил из-за стола, ловко поймал брошенную чашку и в нее же угодил летящий нож.

— Давай завтра, только старайся не показываться людям на глаза. Знают, но пусть не видят, что ты вытворяешь. Занимаешься на воздухе так же по ночам, днем же в своем бунгало, как будешь нужен — позову. Зато сегодня можешь отоспаться на нормальной кровати. Руки помой! — увидев, с какой скоростью я двинулся в сторону мягкой лежанки, окрикнула тетя.

Ночи укорачивались, и я меньше и меньше находился на улице, чтобы не быть увиденным случайным глазом. Тетя же с каждым днем становилась мрачнее и печальнее. Я смог таки выпытать причину беспокойства — оказалось, что от Общины Ведарей в России осталось не больше десятка человек. Охотники пропадали один за другим на протяжении долгой зимы. На врага ставили засады, но похититель словно чуял их и обходил стороной. На месте пропажи не находили никаких следов, ни запаха, ни крови жертв, ни царапин от когтей — ведари тихо исчезали, также, как и их ученики.

Тетя ездила к Иванычу, общалась по поводу пропажи охотников. Кряжистый учитель двух веселых парней тоже ничего не знал о том, кто похищает ведарей.

Перевертни и берендеи сами находились в недоумении по поводу происходящего. Главы кланов собирались на огромный сход, но никто ничего не мог сказать о происходящем. Решили взять под наблюдение оставшихся ведарей. Тетя Маша отказалась от надзора, мол, и так немного жить осталось — лучше в схватке помереть, чем в теплой постели, но всё-таки мы нарастили ещё два защитных круга. Ворох медных игл расположился по лесу, дороге, часть ушла под воду в реке. Мы окружили себя заговоренной защитой от любого вида оборотней, но я иногда ловил встревоженный взгляд тети.

Тренировки с каждым днем становились жестче, Марья Михайловна била в полную силу. Я редко ложился спать без огромного бланша под глазом. Приходилось постоянно быть настороже, неизвестно когда полетят предметы, или какой будет ужин.

Тетя старалась разнообразить меню, да и меня, за компанию. И я не знал наперед — чистая еда или с добавлением таинственных трав, от которых кожа покрывалась зудящей сыпью, или же, после скудного обеда, в глубокой задумчивости просиживал в туалете долгое время.

— Совести у тебя нет! — кричал я ей из туалета.

— Совесть есть, а вот времени нету! Ты не рассиживайся долго, а то кишки вылезут. Про лечение тебе говорила, пока не вспомнишь, как выздоравливать, так и будешь стрелять в пучину! — тетя спокойно копалась на грядках.

Так я узнал, какими травами лечат болезни, какими заживляют раны, какие прибавляют сил, какие наоборот ослабляют. Раньше думал, что сказки про «сильную» и «слабую» воду рассказывают только детям, однако реальность оказалась куда фантастичнее. Собирал такие растения, на которые год назад просто наступал, и не подозревал об их силе и значении — очень пригодилась книга по растениеводству.

На стоявших истуканах отработал удары до автоматизма. Теперь, когда тетя швыряла чучела в мою сторону, то пальцы, окрашенные краской, всегда оставляли след в нужной точке. Медные иглы поражали точки из любого положения.

— Что ж, в этом тебе не откажешь. Даже при полной темноте видишь как сова на охоте, но рано ещё расслабляться, вот тебе повязка на глаза, — и тетя протянула плотную ткань.

Ладонь без труда проникала в кадушку с песком, даже когда тетя пересыпала массу камнями. Со временем показал, как всаживается рука и в эту смесь, проскальзывая, словно горячий нож в масло, и щебенка полностью заменила песок. Пальцы окрепли настолько, что мог гнуть гвоздь-сотку, некоторые стержни не выдерживали и ломались пополам.

Евгений заезжал всё реже, оно и понятно — диплом на носу. Да и после пропаж ведарей тетка осторожничала, мало того, что мне не удавалось покинуть круги защиты, так и сама почти никуда не выбиралась.

Евгений мало чем радовал, когда я расспрашивал о Юле. Он рассказывал о постоянно встречающей у техникума милицейской машине, о том, что пропадала на несколько дней, потом появлялась и прятала глаза за большими солнцезащитными очками.

Постоянно вспоминаю рассказ о том, как передал записку. Как вспыхнули карие глаза, как радостно зажглась улыбка, как посветлело личико. Конечно, много Евгений добавил от себя, поэтического таланта у него не отнять, но записку, посланную от Юли, я хранил под человеческим манекеном. На небольшой четвертинке листка округлым почерком старательно выведено:

«Возвращайся, я жду тебя. Юля».

Тетя ничего не знала о нашей переписке — не хотел лишний раз волновать старушку, одним щелбаном сбивавшую быка с ног.

Милиция отцепилась, пару раз заезжали, брали показания и на этом успокоились. Местные тоже не совались к нам. Тетя быстро отучила стучаться в калитку заемщиков и болтушек. Соседи немного посудачили о моем неожиданном появлении и вернулись к своим огородам — наступила пора сажать и сеять.

Тетя тоже заставила посадить картошку, лук и другие овощи. Единственное неудобство заключалось в том, что лопата не давалась, приходилось копать руками, как кроту. Однако после кадушки с щебенкой это показалось детской шалостью — за одну ночь управился.

— Два солдата из стройбата заменяют экскаватор! — комментировала мою работу сидевшая на лавочке тетя. — Вот не сможешь восстановиться в техникуме, тогда отправишься в армию, у тебя уже и опыт имеется — прямая дорога на генеральские дачи.

— Восстановлюсь, закончу и тогда в армию! Потом можно и в институт поступать, если за два года всю учебу не выбьют. Я же существо ласковое и нежное, мне бы плюшки трескать да в телек пялиться, а ты меня копать заставляешь! — ворчал я на тетю.

— Копай глубже, иначе перекапывать заставлю, нежное существо! — тетя пульнула щепочкой.

Я еле успел увернуться от пролетевшего снаряда. Щепка воткнулась в доску забора и замерла там, как уродливый сучок. Я взглядом постарался передать всю глубину возмущения и увернулся от второй щепки.