Андрей Белянин - Кицунэ [litres]

– Какой ты скучный, – положа руку на сердце и закатив глаза, признала кицунэ, – хорошо, отпирай и сразу прячься. За меня не бойся, когда я училась профессионально владеть мечом, папа оплатил услуги трёх великих мастеров!

– То есть двоих ты похоронила?

– Глупости! Кома – ещё не смерть.

Я нашёл нужный ключ, открыл замок и, резко распахнув двери, шагнул в сторону, пропуская свою героическую спутницу:

– Банза-ай! Ну, или что-то вроде этого…

Кабинет директора был пуст. То есть, конечно, там находились письменный стол с кучей бумаг, стареньким дисковым телефоном, ещё советской лампой, большой книжный шкаф, набитый так, что дверцы не закрывались, кресло, два стула. Графические листы на хлебниковскую тему калмыцкого художника Степана Ботиева под стеклом на стене. А-а, вот ещё корзина для мусора под столом.

В общем, на первый взгляд это всё, что высветил мой фонарик, но самое главное, что никаких посторонних лиц здесь не было. Мы вдвоём внимательно осмотрели все углы. Имел место разве что странный лютый холод при полном отсутствии привычного сквозняка.

– Я никого не вижу.

– Ха, ещё бы, прямодушный воин в упор не видит обмана!

– Ну, тогда просто поцелуй меня, как в прошлый раз, и я буду видеть.

– Хитренький какой…

Мияко опустила меч в пол, выпустила носиком две струйки пара и потребовала:

– Можешь показаться, ёкай!

Я невольно вздрогнул, ожидая увидеть очередного уродливого старикашку, но в кресле директора музея неожиданно материализовалась удивительная красавица. Она была одета в тонкое облегающее платье японского или китайского фасона, имела изумительную (даже в сравнении с кицунэ) фигуру, тонкие черты лица, большие глаза, полные печали, и совершенно белые волосы.

– Я не ждала тебя, лиса.

– О, я отлично знаю, кого и зачем ты ждала, Юке-онна.

– Хм, ну если ты знаешь и моё имя, могу ли я спросить твоё, прежде чем заберу его себе?

– Госпожа Мияко-сан из древнего рода девятихвостых лис Хоккайдо!

– Я не хочу ссориться с вашим кланом, мне нужен только этот мужчина…

– Минуточку, девочки, – нашёл в себе силы вмешаться я, – вообще-то невежливо говорить о присутствующем здесь человеке в третьем лице. Я тут! Вот он я! Моё мнение хоть кого-то волнует?

– Нет, – в два голоса удивились обе милашки.

– Вы ещё обе назовите меня глупым гайдзином, – практически обиделся я, но кицунэ первой сообразила, когда пора сбросить скорость и попридержать лошадей.

– Никто не смеет при мне наезжать на моего хозяина и господина! – Она вновь перехватила меч в боевое положение. – Я знаю твою печальную судьбу, ледяная невеста, замораживающая сердца, но этот мужчина никогда не будет твоим.

– Почему? Разве место рядом с ним, в его постели, кем-то занято?

– Упс… – теперь уже несколько смутились мы с Мияко. По факту, конечно, нет, оно не занято, я вообще сплю на полу, и по ходу белобрысая отлично это знает.

Меж тем девушка встала из-за стола, шагнув вперёд. Да, она действительно была очень красива. В чертах её лица ощущалась невысказанная печаль, а каждое движение было исполнено врождённого благородства. Она встала перед лисичкой, возвышаясь над ней на целую голову и тихо прошептала:

– Куда ты лезешь, пигалица? Он не твой муж, не твой жених и даже не тайный любовник. Последнее я бы хоть как-то могла принять. Хочешь, я напомню тебе, кому ты обещана?

Маленькая лисичка скорбно опустила голову, прижав ушки.

– Вот именно. Я забираю этого мужчину себе. Он молод и полон сил, его дом нуждается в заботе хорошей хозяйки. И ты сама знаешь, что я не заморожу его, а лишь отогреюсь в его тепле. Обещаю тебе, о храбрая Мияко-сан с острова Хоккайдо, что он умрёт счастливым.

– Погодите, вы обе…

– Скажи, я нравлюсь тебе? – Холодная красавица решительно перешла в наступление. – Разве моё лицо отталкивает тебя? Разве моё тело, весьма условно скрытое тонким шёлком, не кажется тебе привлекательным? Я умею быть хорошей хозяйкой, нежной любовницей, послушной женой и буду доброй матерью нашим детям. О чём ещё желать, верно?

Учитывая, что она пошла с козырей, мне попросту нечем было крыть. Я и слова-то не успел произнести, как мягкие прохладные губы потянулись ко мне, и обворожительная аура ледяной невесты почти мгновенно…

– Я же сказала, он мой, – решила кицунэ и твёрдой рукой оттянула соперницу за пояс, – быть может, с точки зрения Высших Небес оно и неправильно, но мне почему-то плевать! Я люблю этого гайдзина и никому его не отдам.

– Спросим у него, – гордо прошипела Юке-онна, вырываясь и принимая позу оскорблённой невинности, – желает ли он оставаться на вторых ролях с будущей женой дикого Нэкомата? Хочет ли быть растерзанным когтями котодемона? Или предпочтёт тихую, счастливую жизнь в объятиях…

– Я останусь с Мияко.

– Помолчи! – дружно рявкнули обе девушки, но тут же опомнились: – Что ты сказал?

– Я останусь рядом с Мияко, я не хочу, чтоб она уходила, и уж тем более не желаю ничьих иных губ, кроме её! Поэтому… – договорить мне, разумеется, не дали.

Только полный идиот, ни черта не понимающий в женской психологии, начнёт лепить в лицо правду-матку там, где стоит проявить терпимость, дипломатию и компромисс. Видимо, я как раз таким и был. Стометровый якорь имперского крейсера в задницу Джабба Хатта…

– Девушки, мадемуазель, леди, дамы! Пожалуйста, не надо из-за меня ссориться!

– Альёша-сан, будь так добр, закрой рот с той стороны, – успела улыбнуться мне лисичка, после чего они обе одновременно вытолкнули меня в коридор, а захлопнувшаяся дверь резко покрылась толстым слоем белого инея.

Я не сразу понял, что от меня просто избавились на время и победительница получит главный приз. Собственно, как раз меня. Из кабинета директора хлебниковского музея доносились звуки ударов, приглушённые японские проклятия, женский визг, звон стали и отдалённый грохот грома…

– Прекратите сейчас же! – неизвестно кому и, самое главное, непонятно зачем орал я.

В этот момент из-под двери вдруг вылетела прямоугольная открытка. Точно такая же, как у моей лисы или у сожжённого солнцем страшного старика с нереальным весом. Не знаю почему, даже не спрашивайте, но, подчиняясь невнятному импульсу, я не задумываясь разорвал её на шесть частей!

Практически сразу дверь вдруг распахнулась, и на пороге показалась ледяная невеста с белыми, изрядно поредевшими волосами и расплывающимся фингалом под левым глазом:

– Теперь ты мой!

– Ага, с разбега, – хрипло ответил кто-то за её спиной, и длинный клинок японской катаны прошил тело ёкай насквозь. Остриё застыло в считаных миллиметрах от моей груди.

Прекрасная белобрыска ойкнула и осыпалась на пол горкой свеженарубленного льда. Только потом я успел подхватить стоящую на четвереньках кицунэ, она совершенно лишилась сил.