Михаил Михеев - Имперский корсар [litres]

Просидев на планете без еды, воды, теплого сортира и вдобавок при повышенном радиоактивном фоне, десантники малость пали духом. Даже, наверное, не малость – уж больно их ругань, когда с корабля пришел вызов, жалобно звучала. На их месте Камнеедов предпочел бы выйти за пределы зоны заражения и провести дезактивацию скафандра, благо простейшие средства для этого имелись в стандартном аварийном комплекте, а не найти в горах, увенчанных пусть небольшими, но ледниками, ручей – это надо очень постараться. Ну а дальше можно было бы поискать варианты – в конце концов, планета отнюдь не безжизненна. Эти же орлы, что деревья клюют, сидели на заднице ровно. И, когда с орбиты им предложили сдаться, радостно согласились. Оставалось лишь разблокировать дверь в модуль и поднять их на орбиту.

Уже на борту эсминца стало ясно, почему эти вояки такие… не слишком воинственные. Из шестерых десантников четверо оказались женщинами. Камнеедов аж обалдел, но Смит растолковал ему цену вопроса. На центральных планетах Альянса, где по закону (а куда деваться, окончательный вердикт по такого рода бизнесу у них выносится исключительно в столице) пришлось регистрировать компанию, в последние годы, как и много веков назад, расцвели извращения вроде эмансипации, толерантности и прочих метросексуализмов. Прямо идеологическая диверсия какая-то, особенно учитывая, что однажды все это уже довело американцев до краха, отбросив с позиции гегемона на уровень «одного из многих». И в результате на женщин с неграми приходилось выделять квоты, иначе – ой-ой, как влететь можно. Что характерно, на деньги, а они в Альянсе у большинства граждан самое больное место. С неграми еще туда-сюда, хотя вояки они посредственные, а женщины пытались влезть повсюду, будто им там медом намазано. Вот и приходится набирать баб. И если на то, что в экипаже эсминца их было аж трое, Камнеедов смотрел без удивления, то в десанте… Ну маразм же, право слово!

Когда они оказались на борту корабля и нестройной группой встали у стены, вид у этих, с позволения сказать, героев был какой-то ощипанный. А ведь Камнеедов помнил и настоящих, не частных десантников Альянса. Вполне себе крутые парни. С имперскими коллегами не сравнить, конечно, но вполне на уровне. Здесь же – мокрые курицы. Хотя… Он присмотрелся к стоящей с краю блондиночке, мысленно раздел, одел, признал, что вид у нее вполне товарный, деликатно толкнул локтем Изабеллу и громким шепотом спросил:

– Милая, а если б я тебе изменил с той красавицей, ты бы меня поняла?

– Тебя – да, ее – нет.

– Почему?

– У тебя зад шире.

Товарищи, слышавшие разговор, для того, в общем-то, и предназначенный, дружно заржали. Даже Кими, хотя она все еще пребывала в расстроенных чувствах. А еще в полном охренении, когда ее не стали убивать, а как ребенка поставили на часок в угол, чтобы она там задумалась о своем поведении. А куда деваться? Даже выпороть ее рука не поднялась. Так что постояла, а потом ее дружно загнали на камбуз – есть всем хотелось капитально.

А куда деваться? Тут надо думать, как с двумя кораблями сразу управиться, притом что даже перегонная команда на эсминце восемь душ. В такой ситуации даже одного человека потерять роскошь непозволительная.

– А я предлагаю сжечь ее, как ведьму, – хмыкнула сзади княгиня. Сейчас, в комбинезоне, с пистолетом на ремне и свернутыми в тугой, не мешающий движениям пучок волосами она словно бы сбросила лет десять, а то и пятнадцать. Адреналин в крови – вот она истинная молодость. Да и вообще, вписалась она в их дружный коллектив неплохо. Сейчас, наверное, могла бы гулять без охраны в самом опасном районе, и никто косо глянуть не посмел бы. Во избежание дырки во лбу для вентиляции мозга. – Все красивые женщины однозначно ведьмы.

Учитывая, что она в молодости, да и сейчас тоже, вполне тянула на это звание, ей безоговорочно поверили. Профессионал все же, из первых рук знает. Но насчет строгости приговора дружно возразили:

– Сжечь? Но она и впрямь такая красивая…

– Ладно, ладно, уговорили. Но потом все равно сжечь!

На сей раз хохот получился воистину громовой. А вот пленные дружно морщились. То ли поняли, о чем речь, то ли просто не нравилось, когда смеются над ними. Впрочем, победители имеют право позубоскалить, этого никто не посмел оспаривать. Камнеедов утер слезы тыльной стороной ладони, махнул рукой:

– Идите уж. И не бойтесь, расстреливать не будем. Пока, во всяком случае.

Пошли. Ну а что им оставалось делать? Тем более, понимали, что захотели бы – давно бы прибили. Только та белобрысая, над которой смеялись, выдала пару неразборчивых, но явно не самых лестных фраз. Видимо, когда поняла, что прямо сейчас в космос не выкинут, у нее храбрость проснулась. Однако никого это, честно говоря, не задело. Камнеедов лично сопроводил угрюмых пленных в трюм, где и запер, после чего махнул рукой:

– Ну что, работаем, как договорились?

А чего тут договариваться… Отогнать эсминец, конечно, они сумеют. Хотя бы банально пришвартовав его к борту своего корвета. Утянет как-нибудь. Но вот все остальное пойдет кобелю под хвост, задание они не выполнят. Да и Фрэнк, что ошивается рядом, увидев, как они возвращаются, может взбрыкнуть. А потому эсминец посадить на поверхность здешней луны, аккурат туда, где недавно располагались их собственные корабли, и пусть себе прохлаждается. Вернутся – отгонят домой. Ну а не вернутся… Что ж, значит, не судьба. Запертым в трюмах пленным продуктов хватит на пару месяцев, система жизнеобеспечения на эсминце надежная. Лишний грех на душу брать не хотелось, тем более Сазерленд и его орлы ничего плохого Камнеедову сделать просто не успели. А раз так… По истечении семи недель замки разблокируются, и до дому они дотянут. Если же получится вернуться, то можно будет высадить их где-нибудь подальше, все честно.

Пока они сажали эсминец и маскировали его, неудачливая шпионка громко бухтела на камбузе, подвергая его тотальному разграблению. Нельзя сказать, что выбор продуктов был больше, чем на «Викинге», но все же попадались ингредиенты, которых на борту корвета не запасли. Впрочем, голос был недовольным только вначале. Когда же Камнеедов с Изабеллой отправились посмотреть, с чего это там все затихло, они обнаружили японку сидящей прямо на полу. Откинувшись спиной на переборку, девчонка закатила глаза, пребывая в блаженном состоянии, и чуть ли пузыри не пускала. Удивительным это состояние назвать язык не поворачивался – аккурат рядом с ней лежала причина столь расслабленной позы. Внушительная такая причина, можно сказать, пузатенькая. Камнеедов взял, принюхался… Ром, и довольно приличный. Этикетки нет, но в напитках он разбирался. Это ж она всю бутылку между делом, считайте, уговорила. Что творит! Да еще в столь юном возрасте… Куда катится мир!