Михаил Михеев - Имперский корсар [litres]

Откровенно говоря, рассердиться на нее за такое нарушение устава рука не поднималась. У девчонки только-только произошел срыв шаблона, и сейчас менялось восприятие мира. Бывает. Только как себя вести и вообще как этот мир стоит воспринимать, она сообразить пока не могла. Ну и пусть ее. Привыкнет. К ней же привыкли…

Камнеедов подхватил ее на руки, Та тут же засопела, устраиваясь поудобнее. Котенок котенком. Вот так он ее и отнес на корвет. Положил на койку, несколько секунд смотрел… И надо же ей было огород городить!

Вчера она раскололась, похоже, до донышка. А смысл? В общем-то, могла бы и сразу все рассказать, проще бы вышло. Хотя, конечно, веревкой ее привязали крепкой. Отцом, единственным близким человеком.

Вообще, интереснейшая получилась история. Рассказывая о том, как сбежала от Большого Али, Кими не соврала, просто деликатно опустила один момент. Кого другого бы на этом спалили, но все-таки и поведение в целом, и просто мимика европейских женщин и азиаток несколько отличается, поэтому на несообразности экипаж «Викинга», сплошь представители другой расы, просто не обратил внимание. Списал подсознательно на разницу менталитета и генетики. Тот, кто продумывал расклады, очень хорошо разбирался в людях.

Расклад был прост. Кими и впрямь собралась бежать. И даже сделала Большому Али пакость, о которой честно поведала экипажу корвета. Да, страшна ты, женская месть. Но когда она уже собралась выдвигаться, ее аккуратно перехватили.

Лицо того, кто вдернул ее в ничем не приметную комнату, она не видела. Честно говоря, решила, что дернули ее со вполне конкретными целями, любителей там хватало. Даже зубы стиснула, чтоб не заорать – ради шанса вырваться с Базы она готова была вытерпеть что угодно. Но, к ее удивлению, ей просто тихонечко, шепотом объяснили, как лучше попасть на борт корабля и что сделать для обеспечения бегства. А еще приказали кровь из носу передать сообщение с первой же стоянки и ждать дальнейших указаний, в обязательном порядке оставаясь при Камнеедове. Любой ценой, а иначе ее отец… Ну, в общем, он умрет, причем мучительно. Учитывая, что он был на Базе, угроза вполне реальная. Она согласилась, куда деваться.

Мрачнее всех после ее рассказа был Смит. Штурман не мог понять, кто же их так просчитал. Не их даже – его, ведь когда девчонке ставили задачу, он сам рассматривал корвет всего лишь как альтернативный вариант, один из многих. В таком состоянии благородной задумчивости он и пребывал до сих пор, хотя Изабелла с герцогиней в один голос утверждали: голова штурмана думать не может, там же кость!

– Ну что, стартуем? – почти весело спросил Камнеедов, заходя в рубку. Куда стартовать он, честно говоря, еще час назад не знал. Раз корабль, который они так долго искали, не пришел, все планы можно было спускать в унитаз, но спектакль необходимо было отыгрывать до конца. Смит сунул руку в карман, выудил коллекционный серебряный доллар, подбросил его в воздух, чуть меланхолично посмотрел на результат и принялся вводить в компьютер данные для прыжка. Камнеедов заглянул ему через плечо, кивнул удовлетворенно: – Годится.

Когда они перебирали варианты, то даже немного удивились их многообразию. Эта система вполне годилась для того, чтобы в будущем стать центром провинции – на дистанции гиперпрыжка даже такого среднего по характеристикам звездолета, как их «Викинг», было не менее десятка систем. Перспективное место. Но не это главное. Сейчас им требовалось сыграть роль оставшихся без поддержки героев и выбрать из предложенных вариантов ту систему, которая не вызовет подозрений. Проще говоря, место, которое в глазах непосвященных подойдет в качестве места долговременного хранения чуда инопланетных технологий и, одновременно, грандиозной социальной бомбы. Без малого идеально подходили два. Оставалось лишь выбрать один – наугад, задать координату, поделиться ими с Фрэнком… И представить его лицо, когда он узнает, что прыжок вообще не планируется.

«Викинг» разгонялся неспешно. Формальная причина – гонки со стрельбой утомили старый корвет, и его экипаж просто боится гонять двигатели в тяжелых режимах. Вполне, кстати, правдоподобная отмазка, к тому же недалекая от истины – сторожевики вообще и корветы в частности не слишком хорошо подходят для дальних одиночных рейдов. Они для этого попросту не предназначены, хотя и считаются универсальными кораблями. Так что устраивать лихие разгоны и торможения без нужды Камнеедов в любом случае не жаждал.

Но жаждал, не жаждал, а с неверным другом Фрэнком пора было прощаться. Как говорится, с вами приятно было работать, но хочется попробовать себя в гетеросексуальном коллективе. И сейчас Камнеедов выжидал, наблюдая за тем, как звездолет-охотник, значительно более шустрый, шаг за шагом обходит корвет, набирает скорость… Честно говоря, здравый смысл требовал уже начать процедуру выяснения отношений, уж больно удачная позиция была у «Ориона». Корабль на небольшой дистанции, защита на минималке, развернут кормой, самой уязвимой частью… Он не успеет сделать ничего, у него просто нет времени ни сманеврировать, ни поднять мощность экрана. Дело можно решить одним выстрелом, и рефлексы профессионала требуют не медлить. Все так, но стрелять в спину… Выверты характера, которые кто другой назвал бы чистоплюйством, играли свою роль. Все же с Фрэнком они знакомы не первый год, да и совсем недавно дрались практически спина к спине. Камнеедов понимал, что, возможно, делает самую большую ошибку в жизни, но все же усилием воли заставил себя убрать руку с пульта управления огнем. Вместо этого пальцы его защелкали кнопками, активируя связь, и буквально через секунду на экране появилось расслабленно-умиротворенное лицо Фрэнка.

Охотник за головами наслаждался. Все же он был прирожденным штурманом, неспособным даже помыслить себя без межзвездных перелетов. И сейчас, в ожидании очередного броска, он предвкушал поединок с гиперпространством и сложнейшей головоломкой многомерности. Для большинства штурманов такие прыжки – тяжелая работа, для таких, как Фрэнк – сама жизнь, а все остальное – так, прилагающиеся к ней мелочи.

– Чего тебе, Стоун? – лениво поинтересовался он. Судя по всему, мысль у него в голове имелась только одна, и связана была с предстоящим прыжком.

Камнеедов чуть улыбнулся в ответ, дабы раньше времени не нарушать идиллию, и спросил:

– Фрэнки, я вот давно поинтересоваться хочу: ты как донесения отправляешь да задания получаешь? У тебя ведь не крейсер, гиперсвязи нет.

Умному достаточно. Фрэнк выпал из нирваны мгновенно, и, судя по тому, как напряглось его лицо, сейчас в лихорадочном темпе пытался осмыслить ситуацию. Руками дергать, кстати, даже не пытался – отлично понимал, что в этом случае его расстреляют быстрее, чем он «Мама!» успеет сказать. Потом, видимо, сообразил, что хотели бы убить – сделали бы это без разговоров, и немного успокоился. Вздохнул: