Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

– Ничего себе «справедливость», – усмехнулся Сергей. – Небось еще я опять вьючной лошадью буду?

– Хорошо, груз на двоих раскидаем, но увеличить процент не могу, извини.

– А вот мне кажется, что ты меня как партнера недооцениваешь, – продолжил торговаться Сокольских. – Давай так: мы пересмотрим мою долю, если в процессе рейда я докажу тебе, что ты ошибся. Ну а если ничего такого не случится, что ж, пусть будет тридцать на семьдесят.

Шмидт задумался ненадолго, а потом кивнул:

– По рукам.

Собрались быстро. Распределили между собой купленные припасы, проверили обувь, вещи. Шмидт договорился насчет транспорта. На этот раз до леспромхоза их взялся доставить водитель старенького грузовика-автокрана.

– Вещи свои сюда кидайте. – Коренастый мужик с полным ртом железных зубов открыл приваренный к раме ящик. Попинав скаты, водитель закурил папиросу и, не вынимая ее изо рта, тщательно пересчитал деньги за проезд.

Попыхивая табачным дымом, хозяин грузовика критически осмотрел своих пассажиров.

Неудовлетворенный их видом, заставил надеть засаленные оранжевые жилеты – из тех, что носят дорожные рабочие. Для полноты образа на Шмидта нахлобучили белую строительную каску, а на Сергея подшлемник сварщика.

– В кабине сидите тихо. Если патруль нас остановит, ни в коем случае рот не разевайте, говорить буду я. Это ясно?

Напарники кивнули и полезли в кабину.

Ехали долго. Накрапывающий с утра дождь превратился в ливень. Он быстро размыл глинистую, разбитую грузовиками и тяжелой техникой колею.

Старичок ЗИЛ громко завывал мотором и, словно катер на волнах, переваливался с боку на бок в глянцево блестевшей грязи.

Перед заливаемым дождем стеклом, подобно пулеметным сошкам, торчала рама крепления крановой стрелы. За ней, мечтая вырваться из своего плена, то и дело мелькал закрепленный трос с крюком.

Водитель отрешенно молчал, казалось, позабыв и о своих пассажирах, и о цели поездки, и о бушевавшей за стеклом непогоде. Изредка он доставал бутылку темного стекла и делал несколько глотков. После этого в кабине к запаху дешевого табака примешивался едва уловимый запах алкоголя.

Постепенно дождь закончился. Стало хорошо видно лес, черневший на фоне светло-серого неба, неубранное поле с овсом и редкую цепочку телеграфных столбов без проводов.

Через полчаса впереди предупреждающе вспыхнули фары и матово блеснула броня. Водитель ругнулся и сбросил скорость.

На дороге стоял бронетранспортер с надписью «Зона» по борту. С брони попрыгала группа бойцов-автоматчиков, возглавляемых командиром в звании прапорщика.

Поднимая полы надетой поверх формы плащ-палатки, прапорщик осторожно выбирал, куда поставить ногу. Казенные сапоги по край голенища утопали в глинистой каше. Пока он добрался до кабины грузовика, на его ногах собрался изрядный пласт жирной грязи.

Солдаты бегло осмотрели машину, поднялись на платформу, заглянули в кабину крана и расположились рядом с командиром, держа автоматы на изготовку.

Прапорщик бегло изучил путевой лист и вскинул глаза на шофера.

– У тебя какая конечная точка маршрута? Вы что тут вообще делаете?

Хмуро уставившись на него, водитель с вызовом заявил:

– В леспромхоз еду.

Прапор начал заводиться:

– Да? А вы не охренели ли часом? Вам для чего выдают путевые листы строгой отчетности? Чтобы вы забили на маршрут и шкандыбали по окрестностям, халтуря днями напролет?

– А ты чего так жопу рвешь за социалистическую собственность? Или хочешь, чтобы я тебе на карман «оттаксовал»? Ну так хрен тебе. И не надо в меня так люто глазками стрелять, я тебя не боюсь. Хочешь меня с рейса снять? Валяй. Только своему командиру, майору Головко, ты сам будешь по вечерам бревна для бани разгружать. Умеешь на кране работать?

При упоминании непосредственного начальства и его взаимоотношений с шабашниками прапор как-то сразу приуныл. Но и отступить, вот так, сразу, не мог. Гордость не позволяла. Поэтому, учуяв что-то, он шумно втянул носом воздух и с подозрением спросил шофера:

– Ты пил, что ли?

– Да, я пил. И сейчас пьян, и дальше буду пить. Это проблема? – с вызовом спросил водила. – Или ты мне скажешь, что от цирроза печени я умру быстрее, чем от дозы, которую тут ежегодно получаю?

– Ты в аварии скорее погибнешь. Да, впрочем, что с тобой говорить. – Прапор сплюнул и с силой захлопнул водительскую дверь.

Проваливаясь сапогами в грязь, пошел в сторону бронетранспортера. Бойцы закинули оружие на ремень и, как утята за мамой-уткой, двинулись за командиром.

До леспромхоза дальше ехали без происшествий. Прибыв на место, водитель забрал у пассажиров свой реквизит, выдав взамен их собственные вещи. Сказал: «Бывайте» и, не оглядываясь, полез в кабину. На том и расстались.

С Цербером Шмидт действительно все уладил очень быстро. О чем они говорили, Сергей не слышал. Но старик просто провел их до «калитки» и открыл дверь.

– Ну, и куда махнем? – спросил Птица, едва они поднялись в коровник.

– Есть у меня одно место на примете. Для себя держал, вот и пригодилось, выходит. Про МТС слышал что-то?

– Это ты про мобильного оператора? – удивился Сергей.

– Я так и думал, – усмехнулся Шмидт. – Нет, МТС – это машинно-тракторные станции. Важные объекты в звене сельских предприятий почившего Союза. На них выстраивались материально-технические базы колхозов. Все, что касалось снабжения и ремонта сельхозтехники, когда-то решалось с помощью МТС.

– Так, ну теперь я примерно представляю. И ты думаешь, это хороший вариант?

– Абсолютно. Сходим, пошукаем вдумчиво. Если до нас еще все не выскребли, может, и вытянем что-нибудь.

Первая часть маршрута в точности повторяла прошлый выход Птицы в составе артели Сухого. Точно так же Шмидт вывел их к лесной избушке, за тем исключением, что в этот раз их никто не встречал. Перекусив и отдохнув, они выдвинулись в путь. Шмидт снова вооружился ружьем и в этот раз выступал проводником.

Дождь давно кончился, сквозь тучи выглянуло солнце, и даже начало немного пригревать. Обходя ямы со стоячей водой, Шмидт и Птица то и дело углублялись в густые заросли. Когда кто-то из них случайно задевал ветки деревьев, сверху тотчас же сверкающим каскадом обрушивались капли воды. За несколько часов напарники не сделали ни одного привала и за счет этого уже покрыли приличное расстояние.

Наконец они достигли своей цели. Перед ними раскинулось то, что раньше было машинно-тракторной станцией.

Весь периметр, насколько хватало взора, был огорожен порыжевшей сеткой-рабицей. Где-то она заросла деревьями, в иных местах целыми секциями рухнула наземь. Столбами для этого забора служили бетонные шпалы. Врытые в землю еще в прошлом веке, они, подобно часовым, по-прежнему несли свою сторожевую вахту.