Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

– Откуда у вас эта вещь? – дрожащим голосом спросил ученый.

– Один знакомый подарил. А что вас так удивило? – Птица никак не мог понять причины профессорского интереса.

– Видите ли, у меня тоже был знакомый, обладавший таким предметом. И я точно знаю, что это была сделанная на заказ штучная вещь. Поэтому, скорее всего, это она и есть.

– Возможно, – не стал спорить Сокольских. – Но ко мне она попала без всякого криминала, а как подарок. Однако я вижу, у вещицы есть какое-то прошлое? И вы его знаете? Знаете, что изображено на этом медальоне? Может, вы мне это объясните?

– Да, молодой человек, теперь я понимаю, что не просто так мы с вами встретились. Это фатум, не иначе. Давайте поступим следующим образом. За вечерним чаем я расскажу вам свои догадки насчет вашего «подарка». А вы поведаете мне, когда и кем он был вам подарен. Уверен, это будет интересная история.

К ночи заметно похолодало. Из оконных щелей тянуло стылым ветром. Люди сгрудились вокруг раскалившейся докрасна печи и размышляли над услышанным.

– Значит, вы, Валерий Семенович, полагаете, что это и есть тот самый ключ к материалам Стребкова? – спросил Кобзарь, дуя на кипяток в кружке.

– Уверен. Я видел его несколько раз, когда Стребков был еще жив. Все же изображение на пластинке незаурядное, согласитесь, трудно перепутать.

– Пожалуй. Но все равно непонятно, как он попал к тому самому афганцу Николаю, который подарил этот ключ нашему Сергею.

– Я так думаю: Николай и был тем самым проводником, работавшим в группе Стребкова, – пояснил Ямпольский. – Но, получив ключ в руки, он не знал, что с ним делать. Назначение этого предмета так и осталось для него загадкой. Просто памятной вещью.

– Приносящим удачу амулетом, – поправил Сергей. – А еще он считал, что эта штука должна вернуться в Зону.

– Насчет удачи он, может, и не ошибся, – хмыкнул Шмидт, – уж больно ты везучий, дружище.

– Что бы вы хотели получить за эту вещь, Сергей? – прямо спросил Ямпольский.

– Честно говоря, у меня нет желания ни дарить ее, ни продавать. Я к ней привык.

– Да я тоже понимаю, что не вправе требовать ее у вас. Но учитывая все сказанное мною ранее… Понимаете ли вы, что это важный ключ?

– Не совсем, если честно. Вы сказали, что этот предмет может служить ключом к неким данным. То есть наверняка вы не знаете, как именно он должен быть использован. Верно? А также где эти данные спрятаны и что конкретно в них содержится.

– Начну с конца. Где хранятся эти данные, я как раз представляю. И их характер мне тоже неплохо известен по большей части, у нас со Стребковым были смежные области исследований. И мне очень не хватает той доказательной базы, которую собирал мой коллега. В отличие от меня, он начал догадываться о развитии нынешних событий намного раньше. Теперь, что касается самого ключа. Я действительно не знаю, как именно он должен быть использован для получения данных. Предполагаю, что это некое зашифрованное послание, комбинация, необходимая для открытия виртуального замка.

– Тогда, быть может, вам будет достаточно рисунка или фотографии амулета?

– Может быть. А может так случиться, что понадобится сам ключ, в его физической форме. Хотя я пока не представляю, каким образом это могло бы осуществляться.

Утро выдалось хмурым. К рассвету Сергей замерз, от этого проснулся. Выбравшись из-под тонкого одеяла, он первым делом раздул угли и подкинул свежих дров в печку. Когда огонь радостно загудел, сон окончательно сдуло. Постепенно начали вставать и остальные.

Решив, что сейчас начнет выстраиваться очередь в туалет, Сокольских решил упредить всех желающих.

Наскоро одевшись, он спустился во двор. Савелий уже открыл решетку, и, миновав ее, Сергей понял, что немного опоздал. Дверь была заперта на шпингалет, а у туалета, на гвоздике висела куртка Вики Шибиной.

Вздохнув, Птица закурил и принялся бродить по двору меж штабелей спиленных стволов и разнообразного хлама.

Едва Сергей докурил сигарету, как тишину вдруг разорвал пронзительный женский крик. Выскочив на звук, Серега увидел следующую картину. Туалетная будка скрипела и раскачивалась. Какой-то странный грязный мужик, вцепившись в ручку двери, то наваливался на нее, то дергал на себя.

Сперва Сокольских хотел просто подбежать и дать незнакомцу хорошую затрещину. Но что-то остановило его на полпути. Была в чужаке какая-то неестественная деталь, выхваченная глазом, но упрямо ускользающая от сознания.

Не добежав два десятка метров, Сергей перешел на шаг.

Незнакомец издавал странные мычащие звуки и продолжал агрессивно дергать дверь. Шибина, видимо разглядев через хлипкие щелястые доски Сергея, сразу перестала кричать.

– Эй, а ну отвалил в сторону! Тебе чего тут надо? – рявкнул Птица.

Услышав за спиной голос, чужак оставил дверь в покое и обернулся.

Птица обомлел. На него таращился самый настоящий мертвец. Зомби. Такими их обычно изображали в фильмах-ужастиках: грязная одежда пропитана засохшей кровью, нижняя челюсть отсутствует, в глазницах мутно-белые буркала, движения шаткие, дерганые. Теперь Сергей понял, что именно ему показалась странным и во что не мог поверить его мозг. Тело бедолаги насквозь было проткнуто куском арматуры. Просто со спины был виден лишь ее небольшой, торчавший из шеи фрагмент.

Зомби без лишних предисловий попер на Сергея.

– Ах ты ж, срань говяжья! – Сокольских шагнул назад и потянулся за пистолетом. От вида живого мертвеца ноги предательски ослабли, по всему телу пробежала крупная дрожь. Птица чуть было не уронил оружие. А потом несколько секунд не мог справиться с предохранителем.

Сокольских выстрелил трижды. С пустячного расстояния в семь метров только одна пуля попала в цель, да и то случайно. Зато очень удачно, в колено.

Непонятно, почувствовал ли вообще что-нибудь мертвый человек, но его нога подломилась, и тело, потеряв опору, рухнуло на землю. Впрочем, на целеустремленности нападавшего это никак не отразилось. Зомби упрямо пополз к Сергею.

Четвертый выстрел был более точен. Шестиграммовая «макаровская» пуля снесла упрямому мертвяку полчерепа. Лишь после этого зомбак замер неподвижно, как это и полагается порядочным покойникам.

Двор быстро заполнился людьми. К месту схватки подоспели Кобзарь с ружьем, Шмидт и Волков.

– Кто это был? – побледневшая Виктория Шибина осторожно выглядывала из-за двери своего убежища.

– Скорее не кто, а что. Нежить натуральная. – Держа пистолет на изготовку, Сокольских осторожно ткнул мертвеца подобранной тут же палкой. – Вроде, готов.

Только сейчас Сергей понял, что тот, кого он принял за «бродягу», был одет в военную форму. Просто она была такой грязной и потрепанной, что опознать в ней камуфляж можно было только вблизи.