Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

– Видели. – Дед разложил перед собой матерчатые подсумки с запасными магазинами. – Вчерась уже двое приходили. Вот и сегодня опять приперлись.

– Как вчера? Когда? – Шмидт удивился. – Что же ты, старый, нам ничего не сказал?

– Незадолго до вашего прихода явились. Упокоил я их, горемычных, и закопал. И вас сперва за таких же принял. Но потом смекнул, что больно шумные вы для мертвяков. Насчет того, что не сказал… Так, а с чего ты вообще решил, что я тебе рапортовать был должен?

– Да если бы мы о них знали, то с утра бы они нас врасплох не взяли!

– А ты думаешь, двое вчерашних меня предупреждали, что сегодня их товарищи нагрянут? Мне показалось, теми двумя все и закончится. Ты сам-то раньше видал, чтобы мертвые по земле ходили, да еще в таких количествах?

– А вот мне больше интересно, кто это такие? – прервал их перепалку профессор Ямпольский.

– Видели их форму? Это же вояки бывшие. Видимо, те самые, что периметр стерегли. – Волков посмотрел вниз. – Они наверняка не нашли убежища и попали под удар Зоны, из-за которого она и расширилась.

– Не только военные, – добавил Шмидт. – Двое гражданскими были. В строительных спецовках и в неуставной обуви.

Дед Савелий о чем-то задумался и помрачнел.

– Ладно, что дальше-то делать будем? – обратился ко всем Кобзарь. – Долго нам тут сидеть? Сейчас эти, снизу, сюда полезут.

– Ну, отступать нам некуда, тут их и встретим. – Шмидт быстро оценил место обороны. – Все обратили внимание, как они ходят? Едва ли не спотыкаются. По лестнице им непросто будет подняться, скорость потеряют. И в то же время они у нас как на ладони. Эх, знали бы наперед, что у Савелия автомат был в кубышке припрятан, сразу бы их тут и встречали.

– Если бы да кабы, – съязвил Птица, внимательно следя за тем, как снизу к ним идут мертвяки.

Шмидт оказался прав. Мертвые с трудом могли подниматься по лестнице. Так что Савелий легко расстреливал их короткими очередями. Инстинкт самосохранения у свежеобращенных зомбаков отсутствовал начисто: они перли на звук стрельбы и валились под пулями, как кегли в боулинге.

К концу бойни на лестнице было невозможно продохнуть. Воздух пропитался пороховой вонью с густо намешанным запахом крови. Шмидт, обрадованный победой, предложил не упускать инициативы, а контратаковать. То есть найти и добить оставшихся противников. Предложение было встречено без энтузиазма, но с пониманием. Никому не хотелось ходить и оглядываться: не выскочит ли откуда-нибудь недобитый зомби?

Шмидт, Птица и Волков, вооруженные арматурными прутьями, должны были прикрывать стрелков – Кобзаря и Савелия. А те, экономя патроны, на безопасном расстоянии выщелкивать «недобитков».

На все про все ушло минут сорок. Последних мертвяков обнаружили во дворе. Они только-только подошли к леспромхозу, уже к самому «шапочному разбору».

Кобзарь расстрелял остаток магазина в первого ходячего, а Савелий ловко срубил очередью второго.

Оставался еще один. Склонив голову набок, мертвяк сделал пару неуверенных шагов. Запнувшись о тела товарищей, он замер, не зная, к кому из живых двинуться.

Дед оцепенело разглядывал вновь прибывшего покойника. Группа «ближнего боя» подалась назад, освобождая место стрелкам.

Марк Витальевич, выцелив грудь противника, положил палец на спуск.

И тут старый Савелий сделал странное: словно очнувшись, он быстро шагнул к Кобзарю, подбивая вверх его локоть. Ствол ружья дернулся, и заряд с грохотом ушел в небо. Невредимый зомби, покачиваясь, двинулся вперед.

– Вы что, с ума сошли? – Кобзарь был растерян и рассержен одновременно.

– Погоди! – Цербер встал между ученым и мертвецом.

– Ты чего, дед? – поддержал научника Шмидт, удивленно таращась на Савелия.

– Погодь, говорю! – Цербер зло глянул из-под кустистых седых бровей. – Это же племянник мой, Мишка. Два дня как пропавший.

Зомби сделал еще один шаг к людям. Шмидт всмотрелся в мертвеца. Выпачканная в грязи куртка, темные брюки, стоптанные кроссовки. Безжизненное усатое лицо с остекленевшими глазами.

– И вправду Михаил, – потрясенно выдохнул Шмидт. – Только мертвый. Дед, да ты сам посмотри! Не он это уже! Дух вышел, а оболочкой, как есть, упырь овладел.

– Может, это просто болезнь какая? И человека можно вспять вернуть? – упрямо пробормотал Савелий, направив ствол автомата на недавних союзников.

– Так а что же ты раньше об этом не думал, когда других отстреливал? Нет, дед, не болезнь это, и ты не хуже нас видишь! – начал заводиться Шмидт.

– А ты доктор, что ли? – свирепо парировал дед. – Вот пусть лекари ученые посмотрят, а там видно будет.

– Ты дурной, что ли, Савелий? Как ты им его покажешь? На прием к врачу запишешь?

– Не дурнее вас! Сейчас сеть рыбацкую накину сверху да одеялами спеленаю…

В это самое время зомби вдруг сделал рывок и, оказавшись возле Савелия, вцепился руками ему в шею. Дед охнул, напряг все силы, выворачиваясь в сторону племянника. Взглянул на миг ему в глаза. А потом всхрипнул, обмяк и повис тяжелой куклой в руках мертвеца.

Зомби отчего-то замер. Некоторое время он таращился на свою добычу, а потом и вовсе выпустил ее из рук. Издав низкое мычание, он двинулся к Кобзарю.

Марк Витальевич мгновенно вскинул ружье и выстрелил, почти не целясь. Мертвяку разворотило грудную клетку и откинуло назад. Однако, несмотря на столь жуткую рану, он сумел подняться и, раскачиваясь, упрямо пошел к людям.

Вот тут-то оружие коварно и подвело владельца. Затвор заклинило, и Кобзарь, пятясь от зомби, безуспешно пытался перезарядить ружье.

Прежде чем они успели что-либо предпринять, вмешалась третья сила. У хозяйственной постройки сухо громыхнул выстрел. Голова зомби разлетелась множеством мелких ошметков мяса и крошевом костей.

«СВД», – повернувшись на звук, определил Сергей. Человек в камуфляже и противогазной маске оторвался от наглазника оптического прицела и махнул рукой.

Из кустов рядом с ним появились еще несколько вооруженных фигур. Всех объединяло наличие одинакового трехцветного камуфляжа, газовых масок на лицах и патрульных ранцев за спиной. Также все до единого имели рации с гарнитурой, встроенной прямо в легкие шлемы. На правом плече каждого бойца красовался шеврон с трезубцем и двухцветным украинским флажком. Охватив территорию длинным полукольцом, неизвестные двинулись к коллективу Ямпольского.

Тем временем Шибина склонилась над Савелием. Прощупала пульс, оттянула веко. Тяжело вздохнула и отрицательно покачала головой.

Стрелок с «драгуновкой» направился сразу к профессору, безошибочно определив его как главного. Спросил:

– Кто вы? Здесь есть еще живые?

– Я Валерий Семенович Ямпольский. Руководитель одной из научных групп в Зоне отчуждения. А это, – он обвел рукой коллег, включая Птицу и Шмидта, – мой рабочий коллектив. Единственный встретившийся нам человек, местный сторож, – Ямпольский указал на Савелия, – погиб только что, на ваших глазах. Других выживших мы, к сожалению, не видели.