Михаил Баковец - Крепость на реке [litres]

– Угу, вот они… это с города побольше, где армия стоит за стенами, а эти с портала, где только золотокожие поселились.

– Пойдешь со всеми? – спросил Медведь. – Нам бы помощь твоей шши пригодилась, мало ли как там все обернется, а тут такой козырь.

– Ха, то ты, Медведь, меня пытаешься запереть в четырех стенах, а то гонишь грудью на амбразуры! Пойду, конечно, там же и моя команда будет.

– То раньше, а сегодня мы ставим все на одну карту. Или-или.

– Во сколько отправление?

– До часа ночи никто никуда не тронется, примерно в половину второго начнем переход в портал. Так что у тебя еще будет время отдохнуть.

Отдохнуть я толком не отдохнул до часа «Ч», но стал себя лучше чувствовать, чем после пробуждения.

В операции превентивного удара участвовало почти триста человек – мужчины и женщины. Две трети всех иных боевой направленности, полторы сотни стрелков с мушкетами и штуцерами, полсотни лучников и арбалетчиков, которые дополнительно несли щиты и холодное оружие для рукопашной свалки, если до нее дело дойдет, четыре пушечных расчета – две пушки дульнозарядные корабельные и пара, которую вчера испытывали. Каждый из десантников (а то как же – десантирование же все-таки, пусть и через портал) был накачан зельями, вышедшими из рук Жанны, которые увеличивали реакцию, силу, повышали стойкость к боли и уменьшали страх.

Кроме пушек, пуль с картечью, стрел, копий и клинков, многие несли осколочные и зажигательные гранаты. Пять иных-силачей при себе имели несколько гранат с убойным зажигательным составом, который при демонстрации за несколько секунд прожег пятимиллиметровый стальной лист и расплавил кирпич.

Первой в портал вошла группа из самых сильных иных, я со своей командой и десять стрелков со штуцерами и «слонобоями».

Шагнул я в каменное кольцо, когда половина группы оказалась на той стороне, и через секунду оказался на небольшой каменной площади. В стороне возвышалась невысокая пирамида, которую я недавно видел во сне.

– Рассвет уже, – хмуро произнес прапорщик, – наверное, тут другой часовой пояс. Если б еще промешкали, и не вышло бы эффекта неожиданности.

– Как бы мы его и так не потеряли, – хмуро сказал бывший мой главхран. – Максим, где казармы с кеметянами?

– Там, – я махнул рукой в нужную сторону. – Как будете амулет доставлять?

– Дроном.

У одного из солдат за спиной висел короб с большим дроном, который мог принять на себя небольшой груз.

Амулет закрепили у аппарата под брюхом, потом тезка провернул в нем ключ несколько раз, до упора и отошел от дрона.

– Надеюсь, твой амулет сквозь потолок подействует, а то нам труба будет, – сказал он.

– Надеюсь, – кивнул я ему в ответ.

Дрон застрекотал винтами, качнулся и медленно стал подниматься вверх.

– Тяжело идет, собака, – сквозь зубы произнес Макс, управляя дроном. Вскоре он посадил его на крышу нужного строения. – Всё, на базе!

– Вперед, – сказал я. – Если они что-то почувствуют, то даже их небольшого отряда хватит, чтобы смести нас.

К счастью, нам повезло.

Никем не замеченные мы пересекли площадь и заняли позицию перед воротами, за которыми спали наши враги и – что уж тут скрывать – жертвы.

К этому времени на площади уже стало тесно от наших бойцов, которые нескончаемой вереницей все шли и шли из портала. После первой сотни появились пушки, которые силачи-иные чуть ли не бегом перенесли к воротам.

Над головой едва слышно застрекотали винты второго дрона, который будет служить нашим оком с небес. От его мощной камеры с особым разрешением в наступающих предутренних сумерках никто не скроется – на планшете виден каждый листик и травинка на клумбах за стеной.

– Вперед! – прошуршало в рации у ближайшего ко мне командира стрелкового отряда.

По этому сигналу силачи уперлись в воротища и в секунду снесли их с петель. Тут же развернулись, схватились за пушки и потащили те вперед, на прилегающую территорию к казарме.

В темном проходе здания мелькнуло белое пятно, через несколько секунд на ступенях появился жрец в своей накидке. По-моему, его нисколько не удивило наше появление или он настолько хладнокровен. Вот он поднял вверх левую руку и… миг спустя ему в шею ударила стрела, тут же еще одна пробила грудь.

– Заряжай картечью и по двери целься! Картечью, млин, не гранатой – самих поубивает!

До строения было меньше тридцати метров, и вдоль стены, в которой когда-то были ворота, растеклись в две шеренги больше полусотни стрелков. Первый ряд встал на колено, второй возвышался над ними.

Вот в проходе мелькнул какой-то огонек, который очень быстро стал приближаться… вот уже видно, что это масляный светильник, который держит в правой руке золотокожий воин, в левой он сжимал свой серповидный меч.

Немногим раньше, чем он вышел на ступени, где только что погиб один из его товарищей, часть бойцов включили подствольные и налобные фонарики. Яркий свет залил здание и территорию вокруг него, во тьме осталась только дальняя от нас сторона, но ее контролировали сверху с помощью дрона. Плюс несколько самых лучших стрелков поднялись на пирамиду, с вершины которой можно было держать под прицелом половину близлежащих улочек и большую часть богатого района.

– Орудие!!! Пли!!!

На таком расстоянии сноп картечи пошел чуть ли не «кулаком» и задел врага самым краем, но этого хватило, чтобы вырвать тому часть груди и левую руку, дальше картечь унеслась вглубь помещения.

– Зажигательные внутрь!!! – продолжал надрываться кто-то из командиров. – За…

Крик заглушил еще один выстрел пушки, которая отправила внутрь здания ворох картечи, которая снесла и так распахнутые двери.

Через несколько секунд прозвучали выстрелы с площади за спиной, тут же грохнули корабельные пушки.

Три гранаты с тлеющими фитилями улетели внутрь строения, брошенные сильными руками иных. Буквально тут же в той стороне полыхнуло багровое пламя, очень быстро сменившееся на желтое с густыми черными клубами жирного дыма. В отблесках огня было видно метание кеметян, которые потеряли свои способности и стали самыми обычными смертными – напуганными, чувствующими боль.

Еще дважды прогрохотали орудия рядом со мной, сметая картечью выскочивших из огня врагов.

Третий залп был сделан гранатами, которые пушкари ювелирно уложили в дверной проем, а дальше те взорвались в дальнем конце здания, которое не имело перегородок.

Рядом со мной появился Стрелец:

– Я забираю половину стрелков и одну пушку! – прокричал он мне в полуоглохшее ухо.

– Куда?

– Там пехота полезла! Или горожане очухались… не знаю, но десятка два каких-то хмырей с кинжалами мы положили у ворот на площадь!

Федот соврал – после его появления со мной осталось два гранатометчика из иных, моя команда, пушечный расчет и два десятка стрелков с мушкетами и штуцерами.