Евгения Кретова - Навигатор из Нерюнгри

Артём присмотрелся — точно, тощий школьник с баулом.

— Что теперь с ним сделаешь? Не за борт же его бросать, — Артём сокрушенно ругнулся: — Чёрт, не мог ты забраться в контейнер с колбами? Или с запчастями для бота-разведчика?

Дверь с шелестом закрылась за Ульяной, отрезав от пристального взгляда в спину, от которого жгло между лопатками. Прислонившись к прохладному пластику, она облегчённо выдохнула.

Её каюта — мечта перфекциониста. Белые стены с плоскими бра прямоугольной формы, казалось, были сотканы из тумана — от мягкой поверхности исходил пар, длинными язычками поднимался в потолку, собираясь под полусферами очистных фильтров. Стоило створкам дверей закрыться на спиной Ульяны, как с тихим щелчком включилась система кондиционирования. Тонкая подсветка напольного покрытия, бархатистого, словно дышащего, усиливала эффект легкости, парения в облаках.

Каюта делилась на несколько зон. В гостевой — пухлый диванчик и низкая тумба, у противоположной стены — рабочее место с плоским монитором информера и консолью, длинный ряд ячеек для креодисков. Ульяна прошла в глубь каюты: небольшая оранжерея, удобное кресло, в углу — кровать у панорамного псевдоокна, в подоконник и откосы вмонтирована система управления каютой, связь с рубкой и членами экипажа. Широкая полка-подоконник с сенсорным экраном, регуляторами влажности и температуры, мониторами биоритмов и внешней панелью креоника, на который высвечивались вся информация, поступающая через него. Аккуратный овал связи с искином корабля — на темной поверхности убегали вдаль зелёные навигационные линии. На демонстрационном экране светилось вечернее небо. Встроенный шкаф, полки для личных вещей.

Там же угадывалась задвинутая внутрь стены санкамера.

Ульяна присела на край кровати, закусила губу.

Уверенности в своей правоте хватило ровно на то, чтоб с чувством собственного достоинства подняться на второй ярус к каютам и выдержать этот взгляд.

«Он прав, — неожиданно для себя поняла девушка. — Сто тысяч раз прав. Это не моё дело — во всё это ввязываться». Даже если закроют проект. От мысли, что она никогда не сядет в навигационное кресло, никогда не увидит прочерченные Киром маршруты, а в лицо никогда не будут сыпаться пузыри при выходе из транзакции — защемило под сердцем. Не будет этого шума в ушах, покалывания в каждой клеточке эпителия.

Металлический голос сообщил:

— К вам посетитель. Напоминаю, что в связи с утвержденной программой безопасности экипажа и пассажиров, на основании Протокола 17/2 проход внутрь личного помещения посторонним строго запрещен. Нарушение дисциплины является бесспорным основанием для исключения из состава Космофлота.

Ульяна вернулась к подвижной двери — на экране застыло ухмыляющееся лицо Василевса.

Девушка нажала кнопку допуска и распахнула дверь:

— Привет, — в глазах Василия искрился интерес. — На, думаю, тебе пригодится.

Он протянул ей контейнер с креодисками, развернулся и направился к винтовой лестнице вниз. У верхней ступени остановился и оглянулся на замершую в недоумении девушку:

— Паук прав в том, что ты нифига не знаешь. Я могу немного помочь. На диске с единицей — нормативная база, требования к структуре экипажа корабля дальнего следования, полномочия членов экипажа, распределение обязанностей. На втором диске найдешь данные базовой конфигурации и комплектации Фокуса… Флиппера.

Он быстро сбежал на несколько ступенек вниз.

— Вася, — он запрокинул голову, услышав собственное имя, — спасибо.

Василий смущенно хмыкнул:

— Пока не за что, капитан. Кстати, у нас там подселенец в техотсеке обнаружен. Пацан из коммуникаторов. Ты можешь его отправить на Тамту.

Ульяна сунула контейнер с креодисками на полку, выскочила из каюты:

— И как он тут оказался?!

Пацан — Тимофей Резников — притулился в углу дивана в кают-компании, из-под белой футболки торчала тощая шея в россыпи оранжевых веснушек, хиленькие бицепсы. Он выглядел смущенно под обращенными на него пятью парами глаз. Ульяна сразу узнала смешного парня из института мерзлотоведения.

— Ну, рассказывай, герой, чего мнёшься? Как на борт попал? — Наташа протянула ему стакан воды, тот залпом осушил его, со стуком поставил на столик.

— После диверсии весь факультет гудел, что на поимку преступников отправляется Фокус. Потом сообщили, что руководителем группы назначили вас, Артём Геннадьевич, — Ульяна покосилась на невозмутимого Паукова. — А я всю жизнь мечтал с вами поработать. У меня курсовая готовая по нейролингвопрограммированию, хотел её вам показать, — и без того конопатое лицо парня залилось краской цвета переспелого томата. — Ну, чтобы вы посмотрели и… к себе в лабораторию взяли.

— Ну, показывай, — Артём смотрел холодно, оценивающе. Ульяна наблюдала за ним и не могла понять: или у него такая потрясающая выдержка, или это «poker face» из-за того, что у него вообще нет чувства юмора. Пацан с его восторженным «Артём Геннадьевич» был явным фанатом генетика.

Парень замялся. Оттопыренные уши теперь тоже стали красными:

— Что, прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — тихий ледяной голос Паукова. Господи, как она его боится, вот такого, с тяжелым ртутным взглядом, безапелляционной интонацией — в груди Ульяны словно ушат ключевой воды разлили, и та потоком полилась от сердца вниз, к животу, свернувшись там драконом с колючей чешуей.

Парень подскочил, сбил локтем поставленный на край стола стакан, метнулся, тчобы поднять, махнул рукой, бросился к кителю.

— Я сейчас. Я просто не думал, что вот так можно…

— Так — нельзя, — отрезал Артём, наблюдая за ним и хмурясь. — Но если ты врёшь, то я лично отправлю тебя бандеролью на Тамту. В том же контейнере из-под биомассы.

Парень замер со скомканным кителем в руках:

— Так я ж помру…Они же негерметичные, контейнеры эти…

— А кому сейчас легко? — голос Артёма оставался ледяным, ни один мускул не дрогнул на суровом лице. Даже у Ульяны закрались сомнения — вдруг, правда, отправит? — Я жду. Кстати, с чего бы это ты всю жизнь мечтал со мной познакомиться, если ты только позавчера на станцию прибыл? Я помню тебя там, в Якутске, на транзакции.

Парень переминался с ноги на ногу, беспомощно поглядывая то на Наташу, то на Ульяну:

— Так я это… Отец у меня на станции работает. В техобеспечении.

Артём понимающе пробормотал:

— Ясно.

Тимофей положил перед ним креодиск.

Артём встал, подцепил тонкую пластинку и направился в сторону медблока:

— Ну, пойдем, посмотрим, что ты там наваял, герой.

Парень просиял и, подпрыгнув на месте, бросился за ним вдогонку.