Мстислав Коган - Операция «Возвращение». Том 1

— Шеф, периметр чист. Форм жизни не обнаружено, — отрапортовал Эдрих.

— Хорошо. Если верить карте, то панель управления тестовой камерой должна находиться с другой стороны отсека. Выдвинемся туда, откроем ее и уничтожим эту заразу. Идея понятна?

— Так точно, — рявнули все бойцы. Похоже, отсутствие врага их немного приободрило. Вот только и правда, где все твари? Почему их не видно?

— Парни, отправьте больше дронов в вентиляцию, — скомандовал я, — Если эти уроды полезут сверху, мы хоть знать будем. И врубите тепловизоры.

Машинки тут же оторвались от пола и скрылись в темном зеве воздуховода. Дальше двигались быстро. Всем хотелось уже побыстрее покончить с этим.

Сердце колотилось с бешенной скоростью. Кровяные молотки стучали в висках. Нервы были натянуты до предела. Вот-вот должно было что-то произой…

Уроды появились неожиданно. Сначала мы даже не поверили своим глазам, когда один из них шлепнулся босыми ступнями о пол возле панели управления камерой. Но следом за ним тут же упал второй. Затем третий. Четвертый. Десятый. Сукины дети, казалось, лезли изо всех дырок, кроме тех, которые успели проверить дроны. Это была ловушка. И мы попались в нее, словно любопытные дети. Тварей было не двадцать и не тридцать. Намного больше, чем нам показали там, в коридоре. И все они фиолетово-синей волной тощих, костлявых, но в то же время когтистых и клыкастых тел неслись прямо на нас.

— В круговую, — заорал Рейн, — Живо-живо-живо! Гранаты!

Послышались хлопки гранатометов. Следом тут же загудели винтовки. Сухой, пыльный воздух подземелья наполнился свистом игл и вонью маслянисто-черной крови. Твари падали на пол. Разорванные пополам, с откромсанной рукой, ногой, выпущенными наружу кишками. Но их сородичи перли вперед, как одержимые, не обращая никакого внимания на потери. Живой волной ползли по потолку и стенам. Не обращая внимания на хлопки гравигранат, перемалывавшие в фарш их менее удачливых собратьев. И на пули, разрывавшие воздух вокруг. Они защищали хозяина.

— Свет! — крик сам собой вырвался из глотки и в эту же секунду зажглись десятки фонарей. Твари на мгновение остановились и первые их ряды тут же были скошены длинными очередями. Весь пол уже был залит кровью. Засыпан растерзанными телами.

Руки сами собой вскинули винтовку. Палец вдавил спуск и в эту секунду по спине пробежал неприятный холодок, противной слабостью разлившийся по всему телу. А в мозгу в такт кровяным молоткам начала пульсировать одна единственная мысль: «Стреляю я один. Почему стреляю я один?»

Взгляд влево. Вправо. Парни лежат на полу. Кто-то пускает пену изо рта, кто-то хватается за голову. А уроды уже начинают приходить в себя. Дерьмо. Это гребаная хуйня в камере проехалась всем по мозгам. Всем, кроме меня. Потому что я уже мертв. Уже похож на этих уродов, только не подконтролен. Вот почему оно меня боялось и в то же время заманивало. Хуй с ним. Надо думать и быстро.

По подземелью разнесся гортанный рев одной из тварей, которая, похоже оклемалась раньше других. Палец жмет спуск. Гул, свист очереди и урод падает распиленный напополам. А в голове вертится одна отчаянная идея, за которую сознание хватается как за соломинку.

Нейроинтерфейс. Управление винтовкой. Максимальная скорость иглы, максимальная скорострельность. Руки сами доворачивают оружие в сторону бронестекла, и палец вновь давит спуск. Первые иглы со свистом рикошетят назад, пролетая в опасной близости. Где-то рядом орут твари, но их рев тут же захлебывается в гуле роторных иглометов уцелевших дронов. По стеклу ползут первые трещины, но в этот моментчетчик боеприпасов начинает мигать красным. Зараза.

Короб с грохотом падает на пол, а рука давно выверенным, инстинктивным движением пристегивает новый. Рев тварей нарастает, и в нем уже не получается расслышать «голоса» боевых дронов.

Палец снова вдавливает спуск. Или сейчас или никогда. Гул. Снова рикошеты. Тонкая паутинка трещин начинает расползаться, проникать все глубже в толстое пуленепробиваемое покрытие. Мгновение, другое, третье. Один из фрагментов выпадает на пол и пули летят внутрь камеры, с чавканьем впиваясь в комок плоти. И в этот момент раздается радостный рев одной из тварей, добравшейся до нашего бойца. Инстинктивно оборачиваюсь и краем глаза замечаю, как урод с легкостью поднимает тяжеленный экзокостюм одной рукой, другой когтистой лапой обхватывает шлем бойца и… Оторванная вместе с ним голова падает на пол. Из шеи хлещет алая кровь.

Рывок вперед. Удар. Тяжелая экзоперчатка выбивает кусок растрескавшегося стекла. Раздается мягкий хлопок гранатомета и небольшой черный шарик летит прямо к пульсирующему плотяному комку. Разворот. Вторая рука вскидывает винтовку и зажимает спуск. Гул. Веер игл врезается в туши тварей, разрывает их плоть, но этого слишком мало. Мало, чтобы остановить приступившую к кровавому пиру орду. Мало, чтобы спасти людей. Моих людей.

Раздался взрыв. Воздух в тестовой камере пропитался кровью. Твари попадали на пол и начали биться в конвульсиях, пуская изо рта черную пену.

Я подскочил к ближайшему бойцу и рывком поднял его на ноги. Это была Ани. Она уставилась на меня ничего не понимающими глазами.

— Стреляй! Стреляй мать твою! — крик сам собой вырвался из глотки, а ноги несли меня уже к следующему бойцу. За спиной раздался гул электромагнитной винтовки.

— Поднимайтесь! Хорош лежать! Огонь! — метался я среди них, встряхивая всех, до кого добирался. Парни постепенно приходили в себя. И воздух вновь наполнялся свистом несущих смерть игл.

Какой-то из уродов очнулся и попытался уползти в вентиляцию. Другой вскочил на ноги и снова бросился к нам. Обоих срезали меткие очереди бойцов союза. Вновь раздались хлопки гранатометов, а спустя считанные мгновения в воздух взметнулись фонтаны кровавых ошметков. Бой закончился так же быстро как и начался.

— Доложить о потерях, — тяжело дыша рявкнул я, когда мозги последней твари были черной кляксой размазаны по полу.

— Трое, — ответил Эдрих, держась за голову.

— Пятеро, — с трудом выдавил из себя Рейн, — Раненых нет. Уроды били наверняка.

— Проверьте помещение и уходим отсюда.

Тварей осталось совсем немного. Четыре особи. Да и те, попрятались по вентилляции в надежде, что мы их не найдем. Но наши дроны нашли всех. А их иглострелы доходчиво донесли до каждого урода, какую ошибку он совершил, покусившись на жизни наших ребят.

Людей на ногах оставалось немного. Но их хватило, чтобы дотащить тела павших в бою товарищей до грузового лифта. Поднимались молча. Все были измотаны и подавлены. Даже шутник, обычно своим юмором пытавшийся сгладить любую напряженную ситуацию, в этот раз не подавал голоса. Мы справились. Выполнили задачу. Но какой ценой? Тела погибших товарищей, лежавшие рядом на платформе, очень красноречиво говорили об этом.