Александр Быченин - Э(П)РОН

В общем, хорошенько разглядев своего спасителя, я испытал самый настоящий культурный шок. Контраст формы и содержания выбивал из колеи, и я то и дело напоминал себе, что рядом шагал не страшный якудза, а всего лишь честный перевозчик. Ну, по крайней мере здесь и сейчас. Чем он дома занимался – бог весть. Спрашивать я пока стеснялся. Да и вообще старался помалкивать, полностью отдав инициативу в беседе бравому капитану. Соответственно, о любимой посудине оного капитана за дорогу услыхал немало лестного. Вот только Рин так и не удосужился пояснить, что за тип корабля он так истово расхваливал. Я же решил, что он обязательно окажется чем-то экзотическим и непременно роскошным – а какие еще суда у ниппонцев могут быть? Как оказалось, очень разные. А еще я совершил роковую ошибку, поддавшись воображению.

Очень большую ошибку.

Потому и реакция столь бурная. Ну а как я еще должен был реагировать на нечто угольно-черное и бесформенное, хоть и довольно большое? Да, еще донельзя уродливое для моего избалованного строгими линиями глаза. И вообще, я же инженер с почти законченным высшим образованием, а потому испорчен человеческим техническим мышлением. Соответственно, техника гексаподов на меня неизменно навевала тоску и суицидальные мысли. Особенно после пятисуточного перехода на одном оной техники образчике. И самое плохое – кокон с гигиенической слизью. Бр-р-р-р!..

– Рин, скажи, что это шутка, – предпринял я еще одну жалкую попытку сбежать от реальности. – Скажи, что у меня зрительные галлюцинации от сотрясения мозга.

– С фига ли? – удивился мой спутник. Потом подозрительно покосился на мое вытянутое лицо и снова уставился в широченный иллюминатор, даже скорее панорамное окно, выходившее в транспортный ангар причального комплекса. – Это и есть мой «Спрут». Красавец!

– Да чтоб тебя!..

– Что бы ты понимал в хорошей технике, э! Ахо и есть ахо! Все, хорош рожи корчить, идем к шлюзу.

– Оставь меня здесь. Пожалуйста.

– Оплачено, – уперся Рин. – И теперь это дело чести. Особенно после поступка Рэнсом-сана. Он ведь тоже ронин…

– Тоже?

– А, забей! Пошли, э!

– Я не вынесу этого еще раз.

– Да чего этого?!

– Нам сколько лететь?

– Суток десять…

– Лучше прирежь меня прямо здесь.

Я с трудом высвободил локоть и уселся на пол, прислонившись спиной к стене. Причем нарочно устроился под окном, чтобы больше не видеть этого непотребства. И вообще… задолбался я. Хочется покоя. Вот сейчас глаза закрою…

– Эй! Ахо! Ты «поплыл», что ли?.. Симатта!

Ах, оставьте!.. Я устал, я ухожу… прав был дядя Герман…

– О, демоны! Ладно, уже можно…

Обеспокоенный Рин выудил что-то из кармана куртки, провел надо мной, и «нейр», до того висевший мертвой нашлепкой на шее, вдруг ожил: по моему телу пробежал луч сканера, перед глазами сформировался голографический экран с отчетом – схематичным изображением меня, любимого, с выделенными разными цветами отдельными участками тушки – и замигал красным, сигнализируя о необходимости срочного медицинского вмешательства. Но я на это мельтешение уже не реагировал – в глазах все больше темнело, в ушах поселился заунывный звон, а голова все сильнее клонилась к груди. Суету Рина я улавливал исключительно периферийным зрением. И даже успел подумать – какой странный человек, про честь помнит. Другой бы на его месте бросил проблемного пассажира и свалил в космическую тьму, благо уже оплачено… с его же слов. В общем, явно с этим ниппонцем что-то не то. Что именно, додумать не успел – окончательно вырубился.

Очередное «пробуждение» выдалось наиболее поганым — нескончаемая череда кошмаров, сдобренных отборным бредом и мельтешением не пойми кого или чего – каких-то затейливых абстракций, в основном всех оттенков черного – внезапно оборвалась, и я осознал себя… утонувшим. Ну а как иначе, если легкие наполнены непонятной жижей, она же в носу, во рту и в ушах, а стоило размежить веки – так еще и в глаза моментально натекла. Сквозь нее все было прекрасно видно, а потому я очень быстро уяснил, что слой враждебной среды надо мной не такой уж и толстый – полметра, не больше. В то же время осязание подсказало, что я покоился на чем-то твердом, вытянувшись во весь рост. Ну а дальше тело сработало без участия сознания, поглощенного дикой паникой: резко дернувшись, я согнулся в поясе, оттолкнувшись обеими руками, и сел в своем узком и длинном бассейне. Или ванной? Да без разницы! Главное, что воздуха в легких по-прежнему не ощущалось, но и вдохнуть я при всем старании не мог. Паника усилилась, потом мне резко подурнело, и я навалился грудью на бортик, с шумом опорожнив сначала пищевод, а потом с трудом выкашляв все, что скопилось в легких. И только после этого задышал нормально — ну, относительно. Подумаешь, подозрительный хрип! После всего пережитого это не более чем мелкая неприятность. Главное, что жив. И дышу, черт возьми!

Этому упоительному занятию я предавался добрых минут пять, пока в голове окончательно не прояснилось, и я с ужасом не осознал, что сижу по пояс в той самой гигиенической слизи гексаподов. Вот только бассейн ничуть не походил на ставший уже привычным кокон. Да и в общем обстановка не очень соответствовала представлениям алиенов о прекрасном. Такое ощущение, что поверх стандартной каверны-соты с хитиновой облицовкой понавешали более привычных материалов — металла и пластика, да понатыкали каких-то загадочных агрегатов, прятавших внутренности под кожухами. Плюс более привычное освещение, приятное человеческому глазу. Н-да. Медицинский отсек, что ли? Похоже… и было бы вполне симпатично, если бы не долбаная слизь! К ней просто невозможно привыкнуть! Хотя вот так, в погруженном состоянии, даже приятно. Особенно ногам и пояснице. А вот верхняя часть туловища зябнет – слизь-то испаряется. Эффект как от спиртовых притираний. А еще глаза заслезились, пришлось промаргиваться. И именно по этой причине я не сразу среагировал на гостя. А когда среагировал, чуть снова не нырнул в жидкую гадость — но в этот раз со стыда: до меня наконец-то дошло, что я абсолютно гол. Всего лишили, изверги, вплоть до «нейра»! И ведь нисколько не смутило неведомых доброхотов, что тут девчонка десятилетняя шастает…

– Привет! – радостно улыбнулось эфемерное создание. — Сидеть тут. Пожалуйста.

Хм… точно лет десять, даже с поправкой на ярко выраженную ниппонскую внешность — круглое лицо с глазами-щелочками и характерной формой губ, прямые черные волосы с вплетенными розовыми нитями и роскошнейшей челкой чуть ниже бровей, точеная фигурка… и ее не скрадывал явно ушитый под размер взрослый комбез с подвернутыми рукавами. Дополняли образ задорные кеды в цветочек и многочисленные браслеты-фенечки на запястьях.