Александр Афанасьев - Помни имя своё! [litres]

Все – взрослые, многие – с семьями из детьми. Жизнью побитые… есть и молодежь, конечно. Они уже понимали, что такое смерть и понимали, чем рискуют – не только собой, но и нищетой оставшихся без кормильцев семей. Этим мужикам много врали – начальники, друзья, политики по телевизору – и от того, они выработали своеобразный взгляд на жизнь – с циничной усмешкой, мол, ты трепись, а мы посмотрим.

Но, тем не менее, эти мужики здесь, с ним. Их немного – но они здесь, пришли самостоятельно, никто не загонял насильно. Сами сделали свой выбор и понимают, что в глазах государства – они еще большие преступники, чем те, что сейчас грабят, жгут насилуют и убивают. Потому что беспредел дагов – это привычное зло, с ним как-то уже смирились как с холодами зимой и даже – большие люди делают на этом деньги. На боли, крови, беде. Куда деньги ушли? Школы строили. А посмотреть можно? Можно. Только там э… террористы. Опасно очень.

А беспредел русских – это конец всему, конец государственной машине в ее нынешнем виде. Потому что если оружие берет в руки меньшинство – можно еще как-то добром договориться. Когда оружие берет в руки большинство – гражданская война неминуема, неминуем и геноцид, неминуемы такие преступления, что за них – только на Нюрнбергскую виселицу. А как иначе быть?

И ему – что говорить этим мужикам.

Темнело. Люди не видели его, а он – не видел и – только силуэты, слитная людская масса. Тяжелое дыхание, человеческое тепло…

Кто-то включил фары, чтобы лучше было видно.

– Не надо света – сказал полковник.

Фары погасли…

– Мужики… – сказал полковник – я постараюсь много не говорить, потому что времени нет. Ваши командиры сказали мне, что вы сами – готовы идти на штурм коттеджного городка, не дожидаясь подхода кадровых частей. Я знаю, что многие из вас – в душе жалеют об этом решении и думают о своих семьях. Я не могу осуждать вас за это и прошу, перед тем, как принять окончательное решение – выслушать меня.

Двадцать пять лет назад мы разрушили свою страну. Нас никто не победил, потому что мы были непобедимы – тот, кто сунулся в сорок первом, это на своей шкуре узнал. Мы сами себя победили. Про…дели, про…ли, просто промолчали – страну. Я тогда был зеленым еще, в школу ходил – но я помню. Никто в те дни не знал, что мы теряем. Никто не шел на баррикады. Никто не призывал встать на защиту родной страны. Все просто промолчали.

Теперь – хорошо ли стало? А уже поздно – ничего не изменишь.

Здесь и сейчас – будет решаться судьба страны, судьба нашей России. Здесь и сейчас, мужики, вами. Вон там – больше сотни дагов, два бронетранспортера, приехали они сюда не просто так – договариваться приехали. О том, кто им теперь будет хозяином. Каждый – кто есть на этой земле – раб. Пусть раб Аллаха – но все равно раб. А мы, русские – свободные. Правильно я говорю?

– Правильно! – раздалось несколько нестройных голосов, но многие промолчали.

– Сейчас говорят, – что нам не нужен Кавказ. Я говорю – нашим дедам он был нужен, почему он не нужен нам. Нашим отцам стала не нужна страна, и мы ее потеряли – хорошо ли это? Нам – нужна наша страна? Нам – нужно наша Россия?

– Да! Добро! – крикнули уже громче.

– Если мы не победим сейчас, мы проиграем. Проиграем даже если потом победим. Местные – не будут нас уважать, и мы проиграем. Они будут уважать и бояться нас, только если простые русские люди придут к ним с оружием и скажут: это наша земля, а не ваша! Никому не отдадим!

Смотрите, мужики! Их много – и сейчас и вообще! По-хорошему с ними – не получится. Проиграли в Афгане – начался в Средней Азии беспредел! Проиграли Среднюю Азию – начался на Кавказе беспредел! Проиграем Кавказ – в покое нас не отставят. Пойдут за нами и будут пидарасить почем зря, не нас так наших сыновей пидарасить! Отдашь им эту землю, они придут за другой, по праву сильного придут и заберут! Дом заберут! Землю заберут! Детей заберут! Будем и мы рабами у них ходить, будем с минарета Аллах Акбар слышать! Надо нам это, люди?! Нет, не надо! Постоим за Русь, здесь и сейчас, мужики! Или мы хуже дедов и прадедов наших – они до Берлина дошли, а мы что же? Сделаем, чтобы навсегда поняли – русские – не рабы и рабами не будут! Сделаем так, чтобы живые мертвым позавидовали! Сделаем так, чтобы их внуки наших боялись! За Русь мужики!

– За Русь! – гахнуло в переулке и подобравшийся чтобы подслушать молодой джигит вскочил и бросился прочь. Даже не имея особого опыта он понял, что дело – дрянь.

– Двигаемся, мужики! За дело! Слушать своих командиров! С нами Бог!

– Нас примут в ООН? – наивно спросил лакец.

Бывший майор ГРУ едва не рассмеялся – господи, какой идиот. Он даже мог прочитать мысли этого примитивного бородатого ублюдка, они были столь же просты, сколь и отвратительны. Раз их примут в ООН – значит, нужен будет представитель при ООН, нужны будут представительства, нужны будут посольства, пусть даже только в самых больших странах. Это сколько же новых крутых должностей. Я – посол при ООН! А я – посол в Соединенных штатах Америки! В Англии! Учитывая тот факт, что здесь все должности продавались и покупались за деньги, это сколько же можно было наварить…

А если потом и сам Дагестан на части разделить. Президент Лакистана! Посол Лакистана при ООН!

Тьфу!

– Конечно, примут! Международное сообщество поддержит стремление Кавказа к независимости…

– Только не с чеченцами, нет… – сказал аварец, представитель самого крупного народа Дагестана – никаких чеченцев – мы сами по себе, они сами по себе. Чехов только не хватало.

– Э, зачем так говоришь! – вскинулся один из присутствующих.

– А ты вообще молчи! Ты как вообще на нашу землю попал, вайнах? Не помнишь! Так я напомню! Думаешь, никто не знает, что твоего прадеда на базаре за корову купили, а?

Сверкнув глазами, чеченец подхватился с места. Его схватили за руки.

– А посольства будут? – не унимался лакец

– Конечно, будут. И посольства будут, и все будет. Вас сам Президент Соединенных штатов Америки в Белом доме принимать будет, да…

– Вах… – потрясенно сказал лакец

Для него Президент Соединенных штатов Америки – было все равно, что человек из другого мира. Примитивные народы – относились к этому именно так.

– Кольварзин!

– Я.

– Грузи своих в машины. Двинешься по сигналу. Отбирай лучших.

– Есть.

До коттеджного поселка было метров триста ничем не застроенной, голой земли – тут снесли садовые участки, но строить еще не начали, только кое-где котлованы под фундаменты сделали. Ввалится машина в такой на ходу – п…ц будет. Сразу.

– Барыбин, Мухачев!

– Я! Я!

– Будете у миномета! Неклясов, останешься с ними.