Александр Афанасьев - Помни имя своё! [litres]

Второе – лейтенант поднял руку, требуя тишины – я хочу сказать вам, ребята, что у меня никогда не было такой боевой группы, как вы. Каждый из вас – выкладывался, делал все что мог, готов был подставить плечо уставшему, помочь оступившемуся. Это очень важно. И для меня и для вас. Вы знаете, что в Германии нам уже не служить вместе, и вы я и пойдете служить в другие места. Но давайте помнить об этих четырех месяцах и помогать друг другу, где бы мы не оказались. Это все, что я хотел сказать. Я горжусь тем, что служу с вами, парни.

Солдаты переминались с места на место. Шальке что-то передали за спиной

– Шальке, что ты там прячешь?

Шальке, как самый нахальный, шагнул вперед. Протянул завернутый в простую бумагу сверток…

– Вот… герр Лейтенант. Это для вас… в общем. От всех нас.

Лейтенант раскрыл подарок. Это оказался местный нож, не кинжал, а именно рабочий нож – но с каким-то грубым рисунком, и на лезвии и на рукояти.

– У кого изъяли? – пошутил лейтенант, но тут же понял, что шутки неуместны. – Спасибо, парни. Спасибо…

Навьючив на себя тяжелые рюкзаки – они выходили из своих модулей. Где-то на востоке уже занимался рассвет, высвечивая с той стороны посты, линии контейнеров и мешков HESCO, которыми была окружена вся база. Мешки… контейнеры… модули и ангары, грубо сколоченная вышка, на которую поднимались дежурные, чтобы запустить с рук маленький беспилотник. Лейтенант внезапно понял, что ему всего этого будет не хватать…

У ангаров – поднятые по ночи на ноги механики строили колонну. Новейшие МРАП Мамонт, на которых поедут они, уже без оружия, бронетранспортеры, небольшие, обвешанные решетками Динго-2, основная машина патрулей. Это – их прикрытие на сегодня.

Лейтенант подошел к техникам, спросил – можно ли уже рассаживаться по машинам. Техники сказали – нет проблем, если тебе так здесь надоело. Он позвал своих парней, они открыли тяжеленную дверь ближайшего Мамонта, полезли внутрь…

А потом что-то сверкнуло – и Лейтенант почувствовал, что летит. Он как раз собирался залезть в машину, его люди были там, а он, как и полагается офицеру – оставался на земле до последнего.

Пришел в себя он от того, что его тащили на палатке. Кто-то что-то орал, где-то что-то горело.

– Герр лейтенант! Герр лейтенант! Он пошевелился!

– Тащи! Пусть врач разберется!

К госпиталю – он окончательно пришел в себя. Особенно от запаха крови… он помнил такое только, когда они обеспечивали периметр при подрыве американцев.

Взмыленный врач только посветил фонариком в глаза, бросил – контузия – и побежал дальше…

Опираясь на своих солдат, Лейтенант вышел на улицу. В неверном свете зачинающегося на востоке дня – глазам предстало поистине страшное зрелище.

Фугасы – он сначала подумал, что хаджам удалось каким-то способом пронести в периметр несколько фугасов – рванули уже внутри периметра, мешки HESCO, которые столько раз спасали их – не только не помогли, но и сделали хуже, отразив ударную волну внутрь периметра. В колонне, на которой они должны были ехать – на месте одного из Динго чернела воронка, самой машины не было и два Мамонта, сильно защищенных транспортных средства – ввалились туда, один задом, другой передом. Раненых было столько, что в санитарном блоке они не помещались, лежали на улице. Полевые фельдшеры, в ожидании пока ранеными смогут заняться настоящие врачи – поддерживали жизнь раненых. Были и убитые – Лейтенант не знал, сколько – но понимал, что их не меньше десятка. В одном месте – непробиваемая стена HESCO, которая должна была выдержать таран начиненной взрывчаткой машины – не выдержала, на том месте была воронка – дыра в периметре, ее прикрыли какими-то листами. Один из ангаров горел как факел, его пытались тушить. Жилые блоки повреждены – у лейтенанта сжалось сердце, когда он представил, сколько там было народа. Все отдыхающие смены… это они ни свет, ни заря поднялись, чтобы выехать с первыми лучами солнца.

Пахло взрывчаткой – лейтенант был уверен, что после Афганистана запах сгоревшей взрывчатки не забудет всю оставшуюся жизнь…

– Что произошло? – спросил он, и свой голос он услышал как будто с километрового расстояния…

– Американцы! – фельдфебель Лехнер чуть не плакал – долбанные скоты отбомбились по базе, мать их! Ублюдки, встречу – убью! Чертовы ковбои.

Крайс похолодел. Удары по своим, blue on blue были всегда, об этом старались не говорить. Но чтобы такое… Это уже точно не спрячешь, полбазы снесли. Господи, у них что – не все дома? Авиация работает по наведению с земли, должен был передовой авианаводчик, должно быть наведение, обычно – лазером. Все документируется. А тут что? Они что – не видели в темноте, что бомбят базу международных сил? Кто их навел на базу, кто дал санкцию?

– Отведите меня… в штаб. Будьте наготове…

Штабное здание было сильно повреждено. Стоящий там капрал – направлял всех к жилому модулю на самом краю, там располагался временный штаб обороны базы.

Когда он вошел в тесное, совершенно неприспособленное для брифингов помещение – его поразило то, что тут же был пост, работал фельдшер. Кого-то из офицеров базы перевязывали.

– Господа!

– Это Крайс, он жив!

– Слава богу!

Протолкавшись, к нему подошел майор Кемпински

– Слава Богу. Как вы?

– Контузия, герр майор.

– Что с вашими людьми?

– В целости, герр майор. Они уже были в бронемашине, это я не успел туда забраться.

– Слава Богу. Значит, у нас есть полностью укомплектованное отделение…

Последние слова – Лейтенанту не понравились.

– Что вы хотите сказать, герр майор?

– У нас серьезные потери. Это весьма некстати. Оберст Шнайдер смертельно ранен.

Майор замялся, потом выдал главную новость на сегодня

– Пакистан напал на Афганистан. На нас напали, господа, мы – в состоянии войны.

Самолеты и в самом деле – не было американскими. Группа устаревших китайских бомбардировщиков «Летающий Леопард», брошенная на убой на оборону Баграма – не вышла к цели и повернула обратно. Чтобы их не обвинили в трусости и не отдали под трибунал – они вывалили свой бомбовый груз на первый попавшийся им на пути лагерь НАТО, оказавшийся германским. Лагерь был совершенно беззащитен перед воздушным нападением – там не было даже ПЗРК. Вообще – ничего. И взять какие-то зенитные средства – было уже неоткуда…

Задачи нарезали споро, людей не хватало, командования тоже, никто ничего не понимал. Кабульский штаб не отвечал, что-то со связью. Баграм тоже не отвечал. Все задачи – из разряда «вы что, серьезно?».

Крайсту и его людям, как наиболее опытным, отпахавшим здесь уже четыре месяца и полностью сохранившим боеспособность – поставили задачу выводить людей из Кундуза. Двенадцать человек – должны были поехать в Кундуз, организовать эвакуацию всего персонала сил ООН, транспортников, которые не афганцы, некоммерческих организаций, которых там пруд пруди и так далее. Эвакуировать предписывалось… в Баграм! С одной стороны – а куда же еще, основная база ВВС сил коалиции, оттуда транспортными самолетами, все равно они сюда подкрепления будут доставлять – на обратный путь как раз мирняк и вывозить. С другой стороны – не в Узбекистан же, который русские варвары захватили, верно?