Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга вторая. Часть первая

— Энария, — удивленно отозвался я, — как ты себе это представляешь? Я что, твой друг детства, твой брат или другой какой родственник?! Я тебя вижу второй раз…

— Третий! — поправила меня, молчащая до этого Магда.

— Чего? — сразу не понял я.

— Я говорю, что видел ты ее в третий раз! — пояснила Магда.

Я махнул рукой.

— Ну, хорошо, в третий, так в третий! А, кстати, когда в третий? Первый раз — когда вы заряжали мне кольцо…

— Нет! — почему-то рассмеялись девчонки. — Первый раз ты нас видел, когда твоя матушка вынесла барона Ардуна, ее братца! — пояснила, смеясь, Магда. — Ты тогда ему еще кое-что пообещал!

Так вот кто был в том зале! Я помню, что там были какие-то девушки, но в тот момент я был настолько зол, что не обратил на них никакого внимания. Зря, конечно! Они обе — красавицы, и каждая красива по-своему!

Так, отвлекая меня разговорами, девчонки довели меня до залы, где они ужинали.

Ну, я даже не знаю! Назвать ее столовой у меня язык не поворачивался, хотя особого впечатления он на меня не произвел — большего внимания удостоились столы, а точнее то, что на столах.

Сам ужин мне не запомнился. Основное мое внимание занимала еда. Подавляющее большинство блюд я не знал, но пробовал все смело, особенно те, что рекомендовал герцог. Есть приходилось не спеша, кладя в рот понемногу, чтобы он не застал меня с набитым ртом, так как он активно выспрашивал меня о семье, о жизни и об учебе.

Я осторожно отвечал ему, памятуя, что теперь он наш сюзерен, и, опасаясь навредить семье, очень тщательно продумывал ответы. И, вроде бы, у меня получилось! Во всяком случае, герцог смотрел на меня, как мне показалось с некоей симпатией. Впрочем, я могу и ошибаться, но…

Ничем особым ужин не запомнился. Помню только отчаянно слипающиеся глаза к концу ужина, и свои, воистину героические попытки отодрать верхние веки от нижних. Герцог заметил мою самоотверженную борьбу и, дав кому-то знак, сказал:

— Волан, я вижу, что ты устал за сегодняшний день. Видно, он для тебя был довольно суматошным. Если ты поел, а судя по тому, как лениво ты ковыряешься в своей тарелке, это так, то иди отдыхай. Тебя проводят до твоей комнаты.

— Спасибо, Ваша светлость, — поблагодарил его я. — Леди! — я отвесил легкий поклон Энарии и Магде, больше за столом никого не было, и быстренько вышел из-за стола.

Ко мне тут же подошел слуга, который быстро довел меня до дверей моей комнаты. Я его поблагодарил, и, наконец, войдя в открытую слугой дверь, я остался один! Радоваться этому у меня уже просто не осталось сил, и я начал поиски спальни. С первой дверью мне не повезло. Ну, как не повезло? Это оказалась ванная комната. Я бы даже сказал, что это была целая зала, но у меня уже даже на восхищение не осталось сил. Я просто закрыл дверь и двинул к следующей, в противоположной стене.

Открыв ее, я убедился, что удача все еще со мной, и она меня любит! Это была спальня! Я, наплевав на все изыски интерьера, быстро сбросил с себя одежду, и тут заметил еще одну дверь, расположенную по левой стене. Вот здесь мне стало любопытно — что можно расположить в спальне за дверью? Тайный ход? Но почему тогда дверь?

Разгоревшееся любопытство быстро победило усталость и я, ничтоже сумнящийся, подошел к двери и резко распахнул ее!

Ну, что же, я нашел туалет! Точнее, это был не совсем туалет. Нет, толчок там был, но был и, огороженный легкими перегородками, душ! Вот ему я обрадовался сильно!

Быстро скинув нижнее белье, я принял освежающий душ и даже стал чувствовать себя бодрее. Правда, зачем мне это нужно было, я так и не понял. Я же, вроде, собирался спать? Или нет?

Собирался. Поэтому бодрость — это лишнее, но я знал, что это ненадолго, а потому быстренько разобрал кровать каких-то нереально громадных размеров, на которой таких как я можно было бы уложить с десяток, и юркнул под одеяло. Глаза закрылись сами собой, стоило мне только повернуться на бок…

— … Волан! Очнись ты, наконец! — вдруг услышал я крик рядом с ухом и, вздрогнув, очнулся.

Рядом со мной скакала, на каком-то сером конике, мама, повернув ко мне озабоченное лицо. — Волька, что с тобой? Я тебе кричу, кричу, а ты не отзываешься, сидишь, как неживой!

— Эм-м, задумался просто, мам! — крикнул я ей в ответ.

— Ты как себя чувствуешь? — осведомилась она.

— Убил бы того, кто придумал скачки на лошадях! — честно признался я, быстро выговаривая слова, из боязни прикусить себе от тряски язык.

Мама засмеялась. Вообще, она выглядела потрясающе! Щеки раскраснелись, глаза блестят! Сразу видно, что ей очень нравится! А как она сидит на лошади!

«Не то, что я!» — посетила мою голову унылая мысль.

— Не грусти, сынок, — весело бросила матушка, — все у тебя получится! Немного тренировки — и тебе тоже понравится! К тому же, ты скоро можешь стать рыцарем, а для них это умение обязательно!

Рыцарем!

Вернувшись домой следующим утром, я был встречен взволнованными родителями. Мама первым делом бросилась меня тискать и осматривать, попутно выясняя, что там было, что видел, что узнал?

И все это разом!

Моя мама, обычно спокойная, рассудительная женщина, но иногда я диву давался от ее поведения! Вот и сейчас, она вела себя так, как будто я вернулся от врагов или разбойников каких!

— Мама, со мной все в порядке! — не выдержав, возопил я. — Меня никто не обижал, кормили хорошо и спал я крепко!

Отец, понимающе усмехаясь, стоял в стороне и, не вмешиваясь, наблюдал за сценой встречи матери с сыном.

Наконец, мама, удовлетворившись увиденным, немного сбавила напор, и мы прошли в гостиную и расселись возле стола.

— Ну, сынок, — с любопытством глядя на меня, спросила мама, — чего дочь герцога от тебя хотела?

— Вот, кстати, о дочери герцога! — вроде бы невпопад начал я. — С вами кто-нибудь говорил о том, что она от меня хочет?

Мама с папой встревоженно переглянулись, а потом мама как-то неуверенно произнесла:

— Так, вроде, герцог отцу сказал, что она тебе сама скажет… Что, не сказала?

Я задумался. Врать дочери герцога было незачем, и если она обещала, что с моими родителями поговорят, то поговорят обязательно, пока, очевидно, не успели.

— Знаете, мам, пап, она мне предложила должность камер-пажа.

В гостиной повисла тишина. Лица родителей выражали все, что угодно, только не восторг!

— И что ты ответил? — напряженным голосом спросила мама.

— Я согласился, но при соблюдении некоторых условий! — честно ответил я.

— О, как! — отчего-то бесшабашно-весело заметил отец. — Ты даже умудрился ей условия ставить?!

— Ну-у-у, — протянул я, — почему бы и нет? Во сяком случае, пока она во мне больше нуждается, нежели я в ней!

— Волан! — как-то строго сказала мама. — А можно узнать, что за условия ты ей поставил?