Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга вторая. Часть первая

— Ну, во-первых, я соглашусь служить ей, если она получит на это ваше согласие. Без него ни о какой службе речи быть не может!

Мама как-то облегченно выдохнула и спросила сразу повеселевшим голосом:

— А во-вторых?

— А во-вторых, я взял с нее обещание, что она озаботится продолжением моего образования! Ведь, если я буду ей служить, то посещать коллеж, боюсь, у меня возможности не будет!

— Скорее всего! — подтвердила мама с довольным видом.

— Ну, и в-третьих, — я полностью завладел вниманием моих родителей, — я добился разрешения для Рыка проживать со мной во дворце.

Вот теперь мои родители были поражены! Ну, еще бы! Какой-то малец, ни дня не прослуживший во дворце, мало того, что ставит условия герцогской дочке, так еще и добивается разрешения на проживание во дворце вообще постороннего человека! Вот это да!

— Как тебе это удалось? — пораженно спросила мама.

— Сын, ты понимаешь, что взвалил на себя тяжелую ношу? — внес свою лепту отец. — За все действия Рыка ответственность будешь нести ты, ты это понимаешь?

— Да уж! — усмехнувшись, ответил я отцу. — Понимаю! Но настораживает и, скажу откровенно, пугает меня совсем не это!

— Ух ты! — удивленно вскричала матушка. — А тебя еще что-то напугало? Кроме предложения абсолютно незнакомому парню служить камер-пажом дочери герцога?

— Увы, мама, да! — признался я, не обращая внимания на сарказм, явно звучащий в ее голосе. — А пугает меня то, — продолжил я, — что она не хочет говорить, зачем ей нужен именно я!

Я обвел глазами сидящих родителей. Лица у них были, я вам скажу, ошарашенные!

— Волан, а ты уверен, что ей нужен именно ты? — осторожно полюбопытствовал отец.

— Уверен, уверен, — проворчал я. — А вот зачем… Я у нее спросил напрямую, но она ответила, что откроет мне это только после того, как я дам Клятву верного служения. Вот это мне и не нравится! Чего такого она придумала, что нельзя рассказать до Клятвы?

Родители задумались всерьез. Наконец, отец откашлялся и немного неуверенно произнес:

— Волька, я, конечно, точно не знаю, — он немного замялся, — но вряд ли дочь герцога будет тебя подбивать на какие-то недостойные поступки. Ведь если это выяснится, то ей тоже не поздоровится, да и слухи о ней только хорошие… Все в один голос говорят, что она достойная дочь своего отца!

— Все это здорово, — выслушав отца, уныло заключил я, — но мне хотелось бы какой-то определенности.

— Ну, сын, — наставительно сказал отец, — не всегда все идет так, как хочется именно нам! И истинная мудрость заключается в том, чтобы в такие минуты выбрать правильный путь! А истинная храбрость в том, чтобы этого пути придерживаться впредь!

— Это все, конечно, здорово, — все так же нерадостно констатировал я, — но вы, уважаемые родители, скажите честно: если герцог попросит вашего разрешения на мою службу камер-пажом у его дочери, что вы ему ответите?

Родители молчали довольно долго, а я спокойно ждал ни о чем не думая. На самом деле, я не верил, что Энария может заниматься какими-то неприглядными делишками, не тот характер у нее, а потому, если у меня будет возможность продолжать обучение, то почему бы и нет? Глядишь, и свободного времени у меня побольше будет, чтобы начать, наконец, изучать магию по Живому учебнику, который мне подарил мой далекий предок. Да и с пространственным карманом нужно разобраться, ну, хотя бы посмотреть, что там находится и ненужное выбросить!

Потом, мне нужно понять, что же из себя представляет на самом деле Призрачный меч и как им лучше сражаться, да и можно ли им сражаться?

В общем, дел куча, и это еще не считая учебы и службы дочери герцога! Это только то, о чем посторонним лучше не знать, поэтому заниматься я этим буду только тогда, когда останусь в одиночестве, а во дворце, мне кажется, это будет проще сделать.

Еще вопрос. И вопрос этот важен. Следует ли посвящать во все это Рыка? Он пока, естественно, ничего не знает о моем даре, хотя иногда я ловлю на себе его задумчивый взгляд.

С одной стороны, если ему все рассказать, то во дворце мне будет еще проще с изучением этих магических плюшек. А, с другой стороны, я его еще плохо знаю. Вдруг он где-нибудь случайно сболтнет?

Да! Это тоже проблема, но пока время еще есть и можно думать не торопясь! Осталось дождаться ответа от родителей. Даже интересно, что они мне в результате скажут…

— … Волька! — услыхал я опять крик рядом с ухом и встрепенувшись, повернулся и вопросительно посмотрел на маму. — Ты опять витаешь где-то в облаках? — негодующе поинтересовалась она. — А мы, между прочим, уже приехали! Это замок баронов Вудрон! То есть, теперь это наш замок! — воодушевленно крикнула она.

Я посмотрел вперед и увидел метрах в трехстах большой ров, наполненный водой, высоченную стену, сложенную из камней и мост через ров, упирающийся в большие, окованные железом ворота, которые сейчас торопливо закрывались!

Мы стояли на мосту перед закрытыми воротами. Весь наш небольшой караван сгрудился на небольшом пятачке, и никто не знал, что делать дальше.

— Чё за фигня? — громко выразил я общее мнение.

На стене над воротами появился какой-то воин, судя по шлему, торчащему над верхушкой стены.

— Кто вы? Назовитесь!

Раздался из-за стены грубый голос.

— Новый барон Вудрон, милостью Его светлости герцога Ренка!

За стеной послышалась какая-то возня и тот же голос осведомился:

— А бумаги у вас есть?

— Есть! — крикнул отец. — Выходи, я тебе их покажу!

— Хорошо! — отозвался сверху тот же голос, — я сейчас выйду! Только учтите, что мы вас держим под прицелом арбалетов! Если что, то мы не промахнемся!

— Если что, это что? — если я хоть что-то понимал в интонациях отца, то он сейчас очень сильно сердит, но пока еще в стадию ярости не вошел. — Слышь, ты заканчивай нам угрожать и выходи! Бумаги у меня!

В воротах распахнулась небольшая калитка, в которую мог пройти только один человек, да и то с трудом, и из нее вышел воин в шлеме с личиной, закрывающей лицо и кольчуге, усиленной пластинами на груди и плечах. Может, конечно, еще где-то было усиление, но мне видно не было. На боевом поясе висел меч, покороче полуторника, на мой взгляд, длиной сантиметров восемьдесят и тяжелый даже на взгляд боевой кинжал.

Таскал все это железо он легко, даже с каким-то изяществом, и всем вокруг сразу, с первого взгляда, было понятно, что он настоящий боец, вся жизнь которого посвящена одному занятию — войне.

Отец соскочил с коня и достав бумаги, сделал ему навстречу пару шагов.

Воин, подойдя поближе, окинул отца внимательным взглядом, потом снял шлем с личиной, явив худощавое лицо с крупным, мясистым носом. Пышные усы соломенного цвета, спускавшиеся ниже подбородка, были тщательно расчесаны и их концы завиты в колечко. Явно усы были гордостью этого воина, и он за ними тщательно ухаживал.