Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга вторая. Часть первая

— Ё! — я хлопнул себя ладошкой по лбу. — А я все никак не мог понять, что же такого неправильного в том, что я вижу! Вот балбес! Ну, конечно, она же не моргала! Так, — я уже смотрел на Дель Реввика, — и что тогда это было?

— Это было что-то, типа специального сна, в котором ей передаются нужные ей знания, немного корректируются ее внутренние энергетические потоки, заодно устраняются различные аурные искажения.

Я задумался. Мудреное словосочетание «аурные искажения» меня заинтересовало тем, что мне показалось, что я смогу докопаться до смысла самостоятельно.

— А что касается отъезда твоей матушки из крепости, то никаких проблем не будет! — зачастил вдруг мой собеседник, видимо, пытаясь успеть все рассказать до пробуждения матушки. — Она может спокойно жить и вне крепости, просто возможностей у нее будет меньше, да сила заклинаний уменьшится, а так — будет жить, как обычно! Да, забыл сказать, так как она является хозяйкой крепости, она может в нее попасть в любое время, и когда я говорю «в любое» — это значит, в любое! Ворота крепости просто сами откроются при ее приближении! И так во всем! Вся крепость будет слушать только ее и выполнять только ее приказания! Короче, если будет нужно, то она может приказать и гарнизон замка заснет и очнется уже за его воротами!

— Фу-у-ух! — я облегченно выдохнул. — А если крепость подберет себе другую хозяйку?

— Пока твоя матушка жива, — покачал головой Гранур, — этого не произойдет.

И вот этим, так просто сказанным словам, я поверил. А это значит, что моя мама станет очень сильным магом, и мне интересно, в связи с ее регистрацией в Коллегии Магических Дел, будет ли она ее как-то править, ведь ее уровень дара изменится и, судя по всему, намного! Нужно будет у нее потом спросить!

Я посмотрел на маму, но она пока все также лежала с открытыми глазами и не моргала.

Я смотрел на маму, на ее, такое родное и знакомое лицо, на котором сейчас не отражалось вообще никаких эмоций. Лицо статуи. Это было… неприятно, пугающе, я не знаю, но мне видеть его таким совсем не хотелось. Обычно, лицо у мамы было очень живым и часто его выражение менялось так быстро, что глаз за этой сменой не успевал!

Я вспомнил, каким оно у нее бывало, когда мы с Крисом, будучи совсем маленькими, что-нибудь отчебучим! Например, пойдем мерять лужи! Ага! В новых сапогах! А что, они же новые, а значит, воду пропускать не должны!

Они и не пропустили! Это я сам, балбес, перепутал лужи и со словами:

— А! Эту лужу я знаю! Здесь обмелело!

…гордо сделал шаг вперед… и тут же оказался по шею в грязной холодной воде! От неожиданности я даже заорать не мог, так и стоял, и смотрел, вытаращенными до невозможности глазами, на Криса.

Нужно отдать должное моему другу, ржать он начал потом, когда помог мне выбраться из этой гадской лужи. Да и на следующий день, когда мы с ним встретились, первым, что он спросил, было:

— Сильно вчера досталось?

— Не очень! — ответил я и машинально потер попу.

А еще я вспомнил смену выражений на лице мамы, когда она увидела меня в таком виде — грязного, мокрого, озябшего. Чего только на ее лице тогда не пронеслось! От злости — вначале, до страха — в конце.

Теперь-то я понимаю, что она просто представила, что бы было, будь эта лужа чуть глубже! Да и вообще, это была не лужа, это кто-то что-то начал целенаправленно рыть, а потом бросил так. Кстати, мама узнала, кто этот загадочный крот, и ходила ругаться, правда, о результатах мне не сообщили.

И вообще, я считаю, что досталось мне не за изгвазданную одежду, или еще что-то, а именно за то чувство страха, которое мама испытала, когда представила, что могло бы случиться с ее четырехлетним сыном, будь эта яма чуть глубже!

И вот я смотрю на безжизненное мамино лицо, вспоминаю детство и ловлю себя на том, что мои губы растягиваются в улыбке. Нет, ну, надо же, нашел момент!

Купол, возведенный над моей матушкой, вдруг приобрел видимость, став, буквально на секунду, молочно-белым, а потом опять стал невидим. Я вопросительно посмотрел на Гранура, но тот просто кивнул головой, подтверждая, что все идет по плану.

Купол так мигал еще несколько раз, и каждый раз я глядел на Дель Реввика, и каждый раз получал от него ободрение в виде энергичного кивка. Вот только с каждым миганием, глаза у моего собеседника делалась все больше и больше! Интересно, почему?

Только я хотел задать ему этот вопрос, как он заговорил сам:

— М-да, Волан, на такое я не рассчитывал! — признался Гранур, и после пояснил:

— Оказывается, твоя мама является прямым потомком эльфийского королевского клана!

— Э-э-э, — я был обескуражен и даже не знал, что сказать, поэтому, решил сказать правду. — Может быть, но мне об этом ничего не известно! И, раз уж вы об этом заговорили, что это меняет?

— Это меняет многое, хотя для вас это даже к лучшему! — затараторил он, потом поднес палец к губам:

— Тс-с-с! Она пробуждается!

Сказано это было столь торжественно, что мой взгляд тут же, без команды мозга, переместился с собеседника на матушку.

Несколько мгновений ничего не происходило, потом она вдруг моргнула, потом моргнула еще раз… А потом по ее телу прошла какая-то волна, очень похожая на судороги. Благо, что она прошла очень быстро, но все равно, мама вскрикнула, задвигала, сначала руками, а потом уже, видимо полностью пробудившись, легко села, а после и встала, и шагнула от плиты, на которой лежала столько времени.

Я не удержался и, сделав пару шагов, обнял ее.

— Мама! — это все, что я мог сказать.

— Волька! — мама освободилась от моих объятий и посмотрела на меня. — Ну ты как тут?

В ее голосе звучали забота и нежность.

— Все хорошо, мам, — поспешил успокоить ее я, — а как ты, ты чувствуешь какие-нибудь изменения? Гранур сказал, что ты, точнее твой дар, должен вырасти в силе! А еще, он сказал, что ты можешь управлять всем в этой крепости и теперь ты тут что-то вроде богини!

От волнения я тараторил без умолку, перескакивая с темы на тему, почему-то боясь услышать в ответ, что ничего не получилось.

— Все нормально, Волька, — маме, наконец, удалось вклиниться в мой словесный понос, и она, улыбаясь, протянула руку и… дернула меня за нос!

От неожиданности я замолчал, открыв рот, а мама засмеялась.

— Ох, и уморительное же у тебя было лицо! — сквозь смех рассказывала матушка.

Я обиделся! Я, понимаешь, тут переживаю, а ей мое лицо кажется уморительным!

— Ладно, не дуйся, — вдруг посерьезнела мама, — все хорошо прошло! Теперь я хозяйка этого замка, и действительно много чего могу, просто мне нужно немного освоиться.

— А твой магический дар, он, правда, вырос? — не смог удержаться я от вопроса.

Мама на секунду задумалась, явно прислушиваясь к себе, а потом радостно улыбнулась и кивнула.