Елена Гусарева - Теломерон. Таблетки от бессмертия

— Соцнадзоровец наверняка узнал меня, — Лу опустила взгляд, — но, кажется, они решили, что эксперимент можно продолжить.

— Черт! Ты ведь понимаешь, как мы его подставили? — Ник мотнул головой в сторону Рамиля.

Тот сидел прямо, плотно сжав колени, на своей лавке-жёрдочке. Он больше не писал в блокноте.

— Ухадите сищас, — сказал Рамиль. — Вы минэ угражали, заставили памагат — я так скажу. Я маленки щилавек, испугался. Вы уйдете, я сразу саабщу в соцнадзор, — Рамиль посмотрел на Никиту. — Расскажи всем, щто на самом делэ праисходит. Пуст люди знают.

Никита кивнул:

— Мы уходим.

— Я вас вывиду, — Рамиль поднялся.

И опять потянулась череда тускло освещенных коридоров и лестниц, ведущих все ниже и ниже. Опираясь на плечи Никиты и Рамиля, Лу неловко прыгала на одной ноге. Она заглотила еще несколько таблеток, но выглядела все такой же бледной и казалась еще более ослабевшей. Никита то и дело бросал быстрые взгляды на ее осунувшееся лицо, беспомощно осознавая, что жалость к ней перевешивает ненависть. Он наверняка разобрался бы в своих чувствах, логически систематизировал факты, будь у него время, но именно этого и не доставало. Все перемешалось и спуталось. Он был уверен, Лу известно еще что-то важное. Но хотелось ли ему об этом знать? Еще одна причина ненавидеть. Вот только кого? Очевидно, Лу — всего лишь винтик в огромной системе, верхушкой которой был Совет Объединенных Наций. Кого конкретно винить? Кто замешан в том, что над ним, а возможно и еще кем-то из смертных, проводят бесчеловечные эксперименты, идущие в разрез с официальной идеологией целой планеты? Он верил им — вождям, как до него верили миллионы таких же, как он, идиотов. Наверно и она, Лу, верила и тоже обманулась. Стоит ли ненавидеть ее за это? Она сказала, что теперь знает, на чьей стороне. А на чьей стороне он сам? Наверное, на стороне правды… Но в чем, собственно, правда? Ведь он ничего не знает, кроме того, что его пытаются убить.

— Щерный ход и сразу на улица, — предупредил Рамиль. — Ана сможет сама идти? — он оценивающе посмотрел на Лу.

— Справлюсь, — твердо ответила та. Ник почувствовал, как напряглись ее руки.

— Ну все, ухадите, — Рамиль открыл тяжелую дверь, пропуская Лу и Никиту на маленький неосвященный пятачок площади между высотками.

На улице никого. Комендантский час еще не закончился.

— Спасибо, — коротко бросил Ник, вцепился обеими руками в сухую ладонь Рамиля и крепко пожал ее. — Ты — настоящий человек, каких теперь мало.

Тот молча кивнул. Потом вдруг резко дернул головой и повалился назад, увлекая Никиту за собой.

Лу закричала и, прихрамывая, бросилась в темную подворотню.

В первые секунды Никита не понял, что случилось. В лице Рамиля почти не изменилось, лишь зрачки неестественно замерли и взгляд стал осовелым. По его телу пробежала крупная судорога, весь он разом напрягся и вмиг ослаб. Ник попытался приподнять Рамиля за плечи и только тогда увидел вырванный клок волос на макушке и рану, из которой черными струйками хлынула кровь, заливая лоб и глаза. Никита мягко опустил тело на землю. Он поднялся на ноги и медленно обернулся, всматриваясь в тонированные окна высоток вокруг. Должно быть, где-то там притаился стрелок, который теперь зачем-то выжидает. Никита шагнул к центру площади.

— Не надо! — послышался откуда-то отчаянный шёпот Лу, но Никита продолжал двигаться вперед.

— Я больше не побегу, — крикнул он срывающимся голосом. — Слышали?

В тишине что-то хлестко щёлкнуло. Асфальт у ног Никиты разбрызгало мелкой крошкой. Он невольно отшатнулся.

— Стреляйте! — опять заорал он.

Тут же раздался еще один выстрел и снова мимо, но в опасной близости. Никита попятился. Лу подскочила сзади, схватила его за локоть и потащила прочь.

……

— Пускай стреляют! Пускай! — орал Никита. — Почему меня не убили? — он в очередной раз остановился. Лу опять вцепилась в него и потянула за рукав.

— Пойдем, — со слезами в голосе попросила она. — Я не могу. Ты видишь, мне очень больно! Давай где-нибудь спрячемся.

— Почему?! — не унимался Ник.

Его мотало из стороны в сторону. Он чувствовал себя, точно пьяный. Как когда-то Хавецкий подбил его на спор выпить с пол-литра разведенного кофолой медицинского спирта. Его мутило и страшно ломило виски и лоб. Руки дрожали.

— Чего ты хочешь? — Лу привалилась спиной к зеркальной витрине и, как побитая собака, поджала ногу. — Я все тебе рассказала. Я сама уже давно не понимаю, что происходит. Мы здесь, как на ладони, — она судорожно выдохнула, достала дрожащими пальцами из кармана пачку таблеток и выдавила несколько в рот.

За спиной у Лу заиграла музыка и дикими цветами вспыхнул экран. Побежали строчки с текстом: «Омолаживающий лифтинг крем от компании…». Лу вздрогнула, неловко подпрыгнула и, не удержавшись, упала на мостовую. Искусственная девушка с экрана улыбалась и густо умащивала себя белой массой из тюбика.

— Комендантский час закончился, — выдохнула Лу с облегчением. — Они не будут стрелять в толпе. Давай пойдем в игровой центр или фуд-корт [16] Зона питания, где посетителям предлагают услуги сразу несколько предприятий, имеющих общий зал. ?

«Отбеливающая зубная паста — Черное дерево! Вернемся к истокам…» — верещали с экрана. — «Не пропустите завтрашнюю трансляцию розыгрыша партии Теломерона, которая состоится в 10:00 по…»

— Вот! — заорал Никита, тыча дрожащим пальцем в экран. — Вот, вот!..

— Успокойся, нужно взять себя в руки, мы придумаем, как…

— Уже придумал! Я пойду туда.

— Куда? — растерянно переспросила Лу, — Успокойся…

— Ты мне расскажешь, ты ведь должна знать!

— Да что знать-то! — не выдержала Лу. — Перестань, не сходи с ума, я одна не справлюсь!

— Прямой эфир… Мне нужно туда! — Ник выхаживал по тротуару, который постепенно заполнялся первыми пешеходами, спешащими на утреннюю смену. — Я всем расскажу, всем сразу! — он возбужденно разбрызгивал слова вместе со слюной, заставляя прохожих шарахаться в стороны. — Слышите вы! — Ник сломился пополам. Его стошнило себе под ноги.

Главное — исполнить задуманное. Ведь он пообещал Рамилю, пообещал себе. Но как пробраться в студию во время розыгрыша Теломерона?

— Ты ведь должна знать, откуда они вещают? — Никита обернулся к Лу.

Они сидели на скамейке в самом центре людного фуд-корта, где раздавали завтраки безработным. Лу держала на коленях коробку хлопьев со вкусом жареной кукурузы и время от времени заставляла себя проглотить кусочек синтетики. Никиту подташнивало то ли от запаха жженого пластика, который наполнял кафе, где печатали бесплатные снеки, то ли от волнения. Вот уже около часа его лихорадило. Сердце стучало часто и неровно. Он то и дело нервно ловил ртом воздух, чувствуя, что задыхается.